Квир 2

Та

– Да, есть. И давай, пожалуйста, на «ты», – напомнила Виктория Алле, ведь еще с первого общего занятия обратилась ко всем с просьбой, что не смотря на статусы и возраст, все будут обращаться друг к другу прямо. Это нужно было, чтоб избежать лишних недоразумений во взаимоотношениях, чтоб в группе все были равны.

– Давайте без давайте. – пошутила Алла. – Хорошо, Вика.

– Так откуда ты знаешь, что я мама?

– Я даже могу сказать больше – у тебя двое детей.

– Что? Может еще пол скажешь, раз тут какая-то фантастика пошла. – всем было понятно, что Алла не может знать таких деталей. И хотя самих учеников органы проверяли по всем базам данных, частная информация про куратора была строго засекречена

– Наверное, мальчик и девочка, судя по взгляду.

– Да. – первый и последний раз лицо Вики на занятиях видели на столько удивленным. – А по каким показателям ты вообще

поняла, что у меня дети?

– По фигуре. Женщине невозможно скрыть факт, что она рожала.

– А как ты узнала, что их двое?

– Их могло быть не двое, но рожала ты дважды наверняка. Просто природу без хирургических вмешательств не спрячешь. И даже, думаю, хирурги, не в силах скрыть изменений в теле женщины после рождения детей.

– А что про взгляд? – не унималась Вика, просто открывая рот в недоумении, как Алла все могла понять.

– Тут не только взгляд. Манера вести себя, самоуверенность. То, о чем ты говоришь. Все суммарно дает мне знание, что ты похожа на мать, воспитывающая разнополых детишек.

– Может ты еще и возраст их можешь определить? – уже совсем шутя, брякнула Вика.

– Да. Почему бы нет? – пожала плечами Алла. Один ребенок в начальной школе, наверное, класс первый-второй. И думаю это мальчик. А дочка маленькая, года 4-5. Да?

– Да. Так и есть… Поразительно! – Вика осмотрела присутствующих в недоумении. – Это вообще возможно? – спросила она у группы? Ведь никто из вас не имеет права ничего обо мне знать! – Может мы знакомы в обычной жизни? – обратилась она в шутку к Алле. – А я просто не помню?

– Психолог у нас ты! И уж кому не знать, что при тщательном анализе, каждый может быть точен, как Шерлок. – покраснела женщина, неожиданно. Все зааплодировали, мужчины, как мальчишки засвистели. Это был фурор!

Зарекомендованы групповые занятия были по три часа. Но, ни одной встречи еще не проходило так скоро. Чаще сами беседы и задания занимали не менее четырех часов. А кроме этого, все приезжали за час до урока и тусили в малюсенькой переговорной на троих, где у каждого состоялось первое собеседование. Эту переговорную во время уроков использовали как кухоньку. Ставили чайник электрический, все приносили с разрешения Вики провизию. Кто-то кормился сам, но почти каждый что-нибудь приносил на общий стол. Непроизвольно уже через пару встреч распределились функции по снабжению. Сливки или молоко к горячим напиткам всегда приносила Аннушка – низенькая и немного пухленькая блондинка с длинной косою, посещающая занятия одна, ибо муж ее был дома с детьми. Они условились, курс пройти по очереди, ведь у них был маленький трехлетний сын, которого отдавать в садик они не собирались. Ради детей оба работали из дома, он – проектировщик электросетей, она – переводчик. У пары был и второй ребенок – дочь. Та училась в шестом классе и была с синдромом СДВГ. Аннушка очень страдала по поводу девочки, любила ее изо всех сил, старалась больше возможного, но не понимала. Все в семье пыталась привить ей хоть какую-то любовь к братишке, все надеялась, что дочери станет лучше. Но, та выкидывала невозможный фортель за фортелем и через урок Аннушка являлась по утрам в слезах. Она даже при всех спрашивала у Виктории, стоит ли ей мечтать взять дочку из детского дома? Может ее психологическое здоровье не годится быть приемной матерью? Мол, родная дочь так истрепала нервы, что Аннушка уж и не подходит на роль любящего родителя. Но, Вика не соглашалась с нею и проводила даже частные встречи и сеансы терапии более, чем с остальными, когда Аннушка опускала руки и готова была бросить курс. Вика боролась за нее, да и всей группой вскоре начали ее бесконечно поддерживать. Ли лично сразу сдружилась с Аннушкой, ведь от нее невозможно было отвертеться. Она прилипала к тебе со всей своей милотой, обливаясь слезами и самобичеванием, но при этом была и юморной, какой-то несдающейся-позитивной. Она даже упросила позже Ли принять в дар расшитую вручную джинсовку! На ней была изображена диковинная птица с разноцветным хвостом. Аннушка сама вышивала курточку бисером и мулине, но покуда пару лет на ней релаксировала в свободное время вышивая, значительно сменила свой размер, «чуток» располнев не по плану. Говорила, что уж не похудеет точно и убеждала Ли, что куртка ей пойдет неимоверно!

Семейная пара телепузиков, как звала их про себя Ли, всегда приносили по утрам вкусный чай или кофе в пакетиках. Они тоже были из тех, кто приезжает на час раньше. И даже как-то подвозили Джареда с Ли к метро, да захватывали их, если совпадали, на остановке по дороге на занятия. Ребята просили звонить, чтоб согласовать время и подвозить постоянно, но Ли не могла идти на подобное сближение.

Формально, только Света была с пузиком. Она была высокой и широкой женщиной. С выдающейся грудью, с большой попой, и с немаленьким животом. Красилась

даже ранним утром вечерним макияжем, делала максимальную укладку редким волосам, чтоб выглядеть привлекательно хотя бы сверху. На удивление, любила носить каблуки, при этом будучи значительно выше среднего роста. Так муж ее, Руслан, становился с нею вровень. Хотя, если бы Света носила обувь пониже, на его фоне она и выглядела бы поменьше. Но, ее явно это не интересовало. При коротком же разговоре с этой парой сразу становилось понятно, почему именно – Руслан боготворил свою супругу. Им было немного за сорок, поженились всего пять лет назад. Света была руководителем какой-то малоизвестной туристической фирмы, он обычный архивариус в суде, проживший всю свою жизнь до супруги с родителями. Как только они познакомились у Светы на работе, сразу влюбились друг в друга, и вот недавно купили первую совместную квартиру. Но, еще живя в отчем доме, уже мечтали о детях. Они были из тех, кто ни раз попробовал завести своего, а потом уж пришел в детский дом. А точнее, Света восемь раз делала ЭКО и шутила, что на эти деньги они могли с Русланом воспитать троих детей – не меньше! Но, изначально им хотелось своего малыша. Оба они были из некрасивых людей. Нет, не уродливых, а просто некрасивых. Такие обычные, непримечательные, простые. В смысле, Руслан был такой, а Света была даже непривлекательнее из-за своей полноты. Но, недостатков своих явно не замечали. Света запросто могла обтянуть свой пышный живот слишком облегающей блузкой, или накрасить губы такой помадой, от которой ее веснушки сияли еще ярче на бледной коже. А Руслан надевал светло-коричневые туфли под черные брюки и этим для Ли все было сказано.

– Смешные-пресмешные телепузики! Такие милые и несуразные одномоментно! – говорила про парочку Ли, совершенно незлобно, и не беря во внимание то, что Руслан в отличии от супруги был в прекрасной физической форме. – Как странно, когда видишь такие чудные семьи! – качала головой Ли. – Может они пять лет назад и были привлекательнее, а Света как его мать, доминирует над Русланом и потому он так ею восхищается?

– Она, конечно, гром-баба! Но, дело же не только в этом. Она так смело одевается, словно не привыкла к своему телу. Может она располнела от ЭКО, ты не думаешь? Гормонотерапия и все такое… Представляешь сколько химии она в себя отправила в желании завести ребенка? – заступался Джаред.

– О, да. Наверное! Я бы так не смогла. – Ли поднимала руки вверх, сразу понимая, что этот путь не для нее. Она мотала головой, отгараживиалась ладоянями, словно стена нежеланного воображения наползала на нее. – Я быстрее усыновила бы ребенка из детского дома…

– И сошла бы с ума от контроля служб опеки. – не сдавался и не спускал Джаред Ли. На пути домой они всегда перемывали косточки каждому в группе и хотя Ли говорила без конца, что она хотела бы не только не говорить о них, но и не думать, это у нее не получалось. Дома она постоянно говорила часами об этих встречах с Даллой, не стеснялась и вываливала все из головы прямо при Мэтью и не дожидаясь постельного времени. Но и этого ей было мало, а потому час до курсов и час после она не смолкая перетирала с Джаредом все, что в ней просто расцветало от негодования или радости. Она подмечала каждую деталь, анализировала все их задания и тесты. Рассуждала, что приемлемо лично для нее, а что нет. Словом, погружалась в этот мир без оглядки и без остатка, как бы ни хотелось ей иного.

– Наверное, просто невозможно заблокироваться и пройти этот курс абстрагировано? – спрашивала она неожиданно за ужином, анализируя и свое поведение так же тщательно, как и своих одногруппников, работников детдома, приглашенных гостей. Себя она бичевала не в меньшей степени!

– Возможно и можно, если не пытаться всех и вся разобрать по полочкам. – не поддержала супругу Далла, а Мэтью вздохнул. – Что сыночек?

– Мне грустно. Это ведь все из-за меня… – отозвался не сразу мальчик.

– Ну, что ты, дорогой. Ли, пожалуйста, объясни сыну, что иначе и быть не может, что дело не в этих занятиях.

– Мэт, мама права. – сначала подхватил Джаред.

– Солнц, дело во мне, – вздохнула и Ли, тоже понимая, что просто не в состоянии фильтровать то, что говорит вслух. – Эти занятия для меня важны и нужны. Просто они сложные…

– Как работа?

– О, нет. Работу я выполняю даже самую сложную с другим подходом. Я люблю рисовать. А вот с людьми общаться люблю все меньше.

– И со мной?

– Нет же, глупенький! Я все как раз и делаю ради тебя, не из-за тебя мучаюсь, а ради тебя. Это не одно и тоже. Просто я рвусь домой, к тебе. На занятиях я думаю только о том, как славно сейчас было бы с тобой погулять или лучше построить замок из Лего да навоображать, что его атаковали инопланетяне, а у нас есть ручные драконы и мы отбили атаку врага! Понимаешь?

– Понимаю. – начал улыбаться Мэтти, вспоминая их недавнюю забаву. – Но, когда ты дома ты так часто вспоминаешь уроки…