КВН раскрывает секреты
Шрифт:
Реж-62.Послушать вас, так лучше вовсе отказаться от декораций!
Реж-65.Зачем же крайности? Декорации создают атмосферу конкурса. Очевидно, не надо городить лес, достаточно бывает и намека. Не так давно я был на соревнованиях КВН в одном клубе. С самого начала на сцене установили стенд 3 на 4 метра с нарисованной эмблемой КВН, по ходу соревнований со стенда снимали рисунки, каждый из них соответствовал конкурсу и создавал веселое настроение.
Реж-62.А оформление зрительного зала вы считаете необходимым?
Реж-65.Мне кажется, увлекаться им не стоит, но если команды проявляют инициативу, думается, надо их поддержать.
Реж-62.Опять команды… Вы все поручаете им…
Реж-65.А почему бы не принять это как новый конкурс КВН?
Реж-62.Так вы придете к тому, что и сами
Реж-65.Очень может быть… Оформляют же они свои домашние задания…
Реж-62— Белла Сергеева.
Реж-65— Белла Сергеева.
Перед нами глава, в которой Юрий Спаржин приступает, наконец, к исполнению своих обязанностей.
Глава IV
ИДЕМ ЗА СИНЕЙ ПТИЦЕЙ…
Продолжение
ЭТАП ВТОРОЙ
Врачи утверждают, что перед сном полезно совершить прогулку на свежем воздухе, поэтому, покинув гостеприимный дом моего соавтора, решаю немного пройтись пешком. [18] А в общем-то врачи здесь ни при чем. Просто-напросто я надеюсь, что на улицах ночного города мне попадется что-нибудь такое, что сгодится для КВН. Короче, я ищу конкурсы, а в этом вопросе, как говорится, медицина бессильна. Иду медленно, верчу головой во все стороны, высматриваю «добычу». Поворачиваю голову налево и, выражаясь языком охотников, делаю стойку: передо мной магазин «Мясо-рыба». Витрина — редкое безобразие: беспорядочно навалены груды консервных банок, уныло висят на ржавых крючках картонные окорока неопределенного цвета, а сбоку фотография предельно Жизнерадостной женщины, в одной руке у нее банка тушенки, а в другой — картинка-призыв: «Покупайте консервированное мясо, в нем содержится витаминов целая масса». Несколько минут я и женщина пристально смотрим друг на друга, потом я достаю записную книжку и отмечаю: «Конкурс „Витрины — лицо города“; уход за „лицом“; домашнее задание: репортаж о витринах, или что такое хорошо и что такое плохо».
18
По аналогии с телевизионной передачей «Лучший отдых в выходной день» даем маршрут: «От анализа до синтеза и обратно, далее со всеми остановками. Протяженность страниц… Руководитель маршрута Юрий Спаржин».
Для начала как будто годится. И вдруг… как ушат холодной воды: да ведь «Витрины…» — это было!.. [19]
Иду дальше и размышляю на тему: быть или не быть, было или не было? «Ремонт обуви» — было, «Летайте самолетами Аэрофлота» — было, «Почта» — было, «Кино» — было… Такое впечатление, что все было. Хотя стоп — вывеска: «Контора во дворе». Кажется, конторы в КВН еще не было. Ну что ж, теперь будет. Последующий ход моих мыслей приблизительно таков: «Конторы бывают хорошие и плохие. В КВН контора явно должна быть плохой, потому что над хорошей не очень-то посмеешься. Плохая контора — это прежде всего бюрократизм. И волокита. Что я знаю о бюрократах и волокитчиках? Знаю ужасную историю, которая произошла с моим приятелем Витей. Дело было так…»
19
«Было» — кошмарное слово, одно из самых любимых слов опытного режиссера. Именно это слово автор сценария слышит от режиссера, когда отдает на его суд самый лучший свой конкурс.
«Было» — это значит: конкурс приговаривается к пожизненному забвению. Приговор обжалованию не подлежит. ( Прим. руководителя маршрута).
ЕЩЕ ОДНО ЛИРИЧЕСКОЕ
Однажды моему приятелю Вите понадобилась характеристика. Для каких целей — не знаю. Может, захотел вступить в секцию автолюбителей-нарушителей, может, решил жениться, а невеста пожелала ознакомиться с его общественно-трудовым лицом, может… да мало ли других случаев, когда, казалось бы, ни с того ни с сего от человека требуют характеристику. В учреждении, где Витя работал, было принято писать автохарактеристики. Начальство считало, что никто так хорошо не знает характеризуемого, как он сам. Витя сел за стол, достал лист бумаги и набросал, как говорят, широкими мазками портрет положительного героя 60-х годов XX столетия. На это дело ушло часа два, поскольку занятие было непривычное, а литературным слогом Витя владел так себе. Теперь оставалось самое простое — заполучить подписи трех начальников: товарищей Д., П. и З. Каждый из начальников размещался в отдельном кабинете. Каждый из начальников имел боевое охранение в лице трех секретарей. Различные сатирические издания и в первую очередь журнал «Крокодил» давно приучили Витю к мысли, что страшнее секретарши зверя нет. Помня об этом, в «предбанничек» товарища Д. Витя вошел, будучи до зубов вооружен очаровательной улыбкой и заискивающим выражением лица. Его изумлению не было предела, когда выяснилось, что секретарши товарища Д., удивительно приветливые и ласковые женщины. После того как Витя известил их о цели своего визита, они в изысканных выражениях попросили его сесть и подождать прихода Нины Ивановны (один стол в «предбанничке» пустовал), так как «характеристики — это ее ведомство». Витя сел, а секретарши продолжили беседу, прерванную его приходом. Беседа была в высшей степени светской и касалась некоторых особенностей и преимуществ стирального порошка «Новость» перед стиральным порошком «Новинка». Через 15 минут Витя уже настолько обстоятельно познакомился с достоинствами и недостатками этих моющих препаратов, что мог бы дать несколько очков вперед их изобретателям. Он хотел было принять участие в неиссякавшей беседе, но тут появилась Нина Ивановна. Внимательно выслушав Витю и ознакомившись с характеристикой, она с нескрываемым участием в голосе сказала:
— Вы не представляете, как вам повезло: товарищ Д. у себя и с удовольствием подпишет этот документ… Только, видите ли…
— Что «только»? Что «видите ли»? — суетливо спросил Витя. — Не по форме написано?
— Нет, нет, характеристика чудная, но именно сейчас товарищ Д. не может подписать ее.
— Почему? — искренне удивился Витя.
— Понимаете, — в голосе Нины Ивановны явственно послышались слезы, — здесь нет подписей товарищей П. и З.
— Ну и что ж из этого?
— О, это в корне меняет дело. Ведь фамилия товарища Д. у вас напечатана первой — выше фамилий товарищей П. и З. Значит, товарищ Д. должен подписываться последним!
— Ничего не понимаю, — протянул Витя, который и вправду мало что понимал, — а если бы его фамилия стояла последней?
— Это было бы другое дело. Тогда он обязан был бы подписывать первым.
— Но ведь, по сути, ничего бы не изменилось? — Витя начинал нервничать. — От перемены мест слагаемых сумма не меняется — это мы еще в школе проходили!
— Дорогой мой, так то в школе, а здесь научно-исследовательский институт! Мой вам добрый совет: быстрее идите в комнату напротив, там сидит товарищ З., потом рядом — к товарищу П., и сразу сюда. Эх, молодежь, молодежь, чему вас только учат!..
Последнюю фразу Витя уже не слышал, поскольку в момент ее произнесения он входил в приемную товарища З. Здесь также царила атмосфера радушия и приветливости. Ровно семь минут понадобилось Вите, чтобы выяснить, что товарища З. на месте нет, поскольку он совещается с товарищем П. «Нет худа без добра, — подумал Витя, — сразу двух зайцев убью», — и бросился в комнату рядом. Секретарши товарища П. отличались от знакомых Вите еще более повышенной вежливостью. После обмена любезностями на высшем дипломатическом уровне Витя узнал, что товарищи П. и З. действительно здесь, действительно совещаются, но когда освободятся, известно лишь им самим. «Милый мой, — добавила секретарша Инна Ивановна, — я была бы рада сказать вам, когда они кончат…»
— Что же, прошу прощения, мешает вашей радости? — Витя начинал свирепеть.
— Ах, юноша, да разве они мне об этом докладывают? — скорбно промолвила Инна Ивановна и развела руками.
— А зачем же вы здесь сидите? — хотел спросить Витя, но передумал и решил использовать последний шанс. — Можно, я оставлю характеристику, а когда товарищи освободятся, вы дадите ее им на подпись?
— Виктор Николаевич, подумайте, что вы такое говорите! Как же я могу обращаться с этим вопросом к товарищу 3. Я ведь не у него работаю! Единственный человек, кто может это сделать, — его собственный секретарь Наина Ивановна.