Л?ю?б?л?ю?. Гублю
Шрифт:
— Что? Лена здесь была? — глаза Горина загорелись бешенством и он, резко выйдя из-за стола направился в ванную, где порывшись в аптечке, нашел таблетки и сунул их в карман, после чего закрыл Машу в квартире, забрав ключи и направился в дом, где они сейчас жили с женой вместе.
В Александре Николаевиче клокотал гнев и желание наказать зарвавшуюся и почти бывшую супругу. Он и раньше держал ее в узде, но теперь с появлением Маши, в принципе стал жестче, поэтому впервые в жизни хотел припечатать ей хорошую мужскую пощечину.
Влетев в нужное крыло особняка, губернатор
— Я тебя, мразь, по миру пущу, если хоть раз еще в мои дела лезть будешь, — орал он, сверля глазами хватающую воздух жену.
Когда хватка наконец ослабла, упавшая на колени Лена захрипела:
— Козел ты, Горин, я мать твоей единственной дочери, а ты из-за какой-то очередной тысячной сопли меня унижаешь. Не забывай, Саша, что я твоя законная…
— Через неделю развод. Так что подумай, падла, с чем хочешь остаться, а дочь не трогай. Она у меня всегда на первом месте! Не успокоишься — без копейки оставлю, сука! Поняла?
— Поняла, — зло выплюнула жена, устремившись вслед высокой фигуре мужа. Горькое разочарование выплеснулось крупными слезами. Ведь она любила его, долго и мучительно, пока не поняла, что совершенно безразлична этому жесткому эгоистичному человеку.
От людей из команды мужа она знала, что новая пассия далеко не очередная и к ней Горин относился по-особому, поэтому ревновала и злилась от того, что так и не смогла удержать супруга, не в пример девчонке, по которой Алекс, видимо, сходил с ума.
Что в ней особенного? Да, молодая, свежая и как будто совсем натуральная, но неужели ему была нужна такая? Ведь сколько их перевидала Лена… Даже мулатки были… Неужели его заклинило именно на этой?
9
После памятного вечера с разгромной статьей прошло уже три недели, а Маше никак не становилось легче. Мать и тетка на связь не выходили, да и она сама тоже не предпринимала попыток связаться. Да и зачем?
Разве могла она теперь смотреть им в глаза? Разлучница и содержанка, пария в глазах родных и знакомых. Даже в общем чате группы университета кинули ссылку на статью, которая уже через несколько часов перестала работать. Только был ли смысл в подчистке, если все, кому нужно — успели прочитать? Казанцева ответила молчанием на завистливые колкие сообщения однокурсниц, зато Таня очень резко поставила всех на место, отправив кучу гневных голосовых. Несмотря на то, что они очень отдалились с Кулецкой, Маша была очень благодарна подруге за поддержку и особенно за то, что та передала ей упаковку противозачаточных, которые она тайно продолжала пить.
Похудев от стресса, Казанцева теперь была почти модельных размеров, чем очень огорчала Горина, сетующего на то, что от шикарной задницы остались одни косточки.
Александр Николаевич начал бракоразводный процесс, выселил жену, и предвкушая беременность девушки долгожданным наследником, требовал ее переезда в особняк.
Влюблен, как сумасшедший — понимала Маша, которая теперь вертела губернатором, как хотела, испытывая
— Алло, Казанцева, пойдем гулять?
— Саша не пустит.
— Пустит, я сегодня прочитала, что губернатор с рабочей поездкой отправляется в Москву. Ты уже полтора месяца живешь как его пленница и личная секс рабыня. Когда веревки вить из олигарха начнешь? Зря я тебя учу.
— Ладно, — сдалась Маша, зная, что Горин правда уехал.
От охраны удалось ускользнуть через черный ход, и уже через полчаса девушки встретились в одном из кафе на набережной:
— Похорошела ты, не узнать. Просто кукла, — похвалила Кулецкая.
— Ты тоже, красотка, не думала, что после…, — запнулась Маша, поняв, что сказала лишнего.
— Случилось и случилось. Он по мне с ума сходит. Идиот. По любому зову бабки возит, цветы… Встречаться хочет.
— А ты?
— А разве я могу позор этот забыть? Пусть вы и не видели, но слышали прекрасно, как меня дерут в коридоре! Там тобой интересовался один из старших их, Олег. Будь аккуратнее…
Трель мобильного отвлекла Таню, и она раздраженно принялась отчитывать своего насильника:
— Сергей, ты совсем тупой? Я не желаю общения. Где? В кафе, с подругой. На набережной. Нет, не приезжай…
Повесив трубку, она вздохнула:
— Прилип, как банный лист. Даже мстить уже не хочется, как верный пес мне в рот заглядывает…
Подругам было невдомек, что не только интерес Кирилла к Кулецкой был искренним, помимо него существовала еще и другая цель, которая благодаря неосторожным словам Тани была почти достигнута.
Выйдя из кафе, девушки быстро оказались в уже знакомой черной машине, которая отвезла их в памятный "Black".
Все повторялось, с той только разницей, что теперь Таня, как мальчишку отчитывала здоровенного амбала, когда-то изнасиловавшего ее и требовала отпустить их:
— Не могу, Танюш, — виновато оправдывался огромный шкаф, потупив взгляд, — тебя никто не тронет, им твоя подружка нужна.
Подружка? Маша вздрогнула. Неужели теперь будут насиловать ее? Что ж за наказание такое?
Однако даже испугаться толком не дали, потому что охрана очень быстро разделила девушек, отправив кричащую Таню с Кириллом домой, а Казанцеву к какому-то Олегу.
— Что вам нужно? — испуганно пролепетала Маша, оказавшись в одном из кабинетов клуба. Обстановка вокруг была шикарной: тяжелые портьеры и деревянные панели выглядели роскошно, пугая и делая девушку еще неувереннее.
— Олег Сергеевич, — представился мужчина, в дорогом классическом костюме, сидевший за столом. На вид ему было около сорока. Крупный, но не полный, темноволосый с тяжелым давящим взглядом, он кого-то напомнил Маше… Стоп.
— Вы родственник Мороза?
— Я и есть Мороз, — ухмыльнулся, показав ровный ряд белых зубов, мужчина.