Л.Е.С. Пробуждение
Шрифт:
— Ты чего? — спросил он.
— Провалился. Ну и передохнуть сел.
Митька осмотрел дыру, оставленную моей ногой, отшатнулся.
— Ох ты ж! — вскрикнул он. — Ты прямо в гнездо встал!
— И чего? — не понял я, поднимаясь.
— Чего-чего! — передразнил он. — Сматываться надо поскорей! Сейчас они соберутся всей стаей, вылезут искать обидчика!
Я смотрел на Митьку, решая, он правду говорит, или опять решил меня проучить?
Попытался пояснить произошедшее.
— Митька, они там перепугались
— Вот! — включил Митька наставительный тон. — Не знаешь, а говоришь! Это краксы! И не какие не хомячки!
Я поднялся, отряхнул прилипшие к штанам ветки и мох.
— Опять ты загадками говоришь, Митька. Поясни, кто такие эти краксы? Очередные мутированные формы растений или животных?
— Это черви! Давай быстрее отсюда, они могут вылезти из любого места — ногу оттяпают только так!
— Черви ногу оттяпают? Чего ты такое говоришь!
Но Митька уже прыгал, хотя и не так высоко. Я запрыгал за ним.
Прыгая, Митька продолжал.
— Они потому так и называются, что грызут все что можно! Да еще и с таким звуком «кракс-кракс». Поэтому мы их так и назвали!
Я спросил.
— Они что, и железное дерево грызут?
Митька остановился перевести дух, обернулся.
— Да они даже камни грызут! — он замотал головой, вздохнул тяжело. — И когда же ты осторожнее станешь? Ты не в Городе, ты в Лесу! А он живой и опасный!
Я решил оправдаться.
— Да что ты, как с маленьким! Я все делал, как ты — прыгал след в след!
— Ну, значит не так прыгнул! Никифор же прыгал и ни разу не провалился! А у тебя всё через пень колода!
— Да причем здесь твоя колода! — возмутился я, хотя и понимал, что зря. — И вообще, я не Никифор, если ты не забыл!
Митька посмотрел на меня с сомнением.
— Вообще-то, тело у тебя Никифора, если ты забыл.
Я махнул на него рукой. Учитель тоже нашелся. Понимаю, что сам виноват. И сколько мне еще времени понадобиться, чтобы стать настоящим Никифором?
Я вспомнил про рацию.
Ушли мы не далеко, но из оврага будет связь, я не знал. Надо проверить.
Я стал шарить по поясу, заглянул в мешок, всего себя ощупал — нет рации!
Митька в это время внимательно глядел по сторонам, шикал на меня, чтобы я не шуршал.
— Что такое? — спросил я, прекратив свою возню.
— Кажется, здесь кто-то есть, — сказал Митька, пристально вглядываясь в дальние кусты, чернеющие в опускающихся сумерках. — Или что-то.
— Митька, — сказал я тихо. — Я рацию потерял. Наверное, там, где провалился.
Митька кинул на меня удивленно-возмущенный взгляд.
Я пожал плечами, глупо улыбаясь.
Митька не стал меня ругать, поучать, сказал только.
— Стой здесь. Тихо. Никуда не ходи. Не шурши. Не дыши.
— Ладно, — ответил я.
Митька еще раз внимательно посмотрел
В жуткой тишине я не слышал его шагов.
Но услышал другие звуки: дыхание-не дыхание, треск веток или травы, а, может, вообще легкий плеск ручья где-то вдали. Показалось?
Я стал судорожно оглядываться на посторонние шумы, возникающие то справа, то слева. Водил копьем во все стороны.
Ну, где же Митька! Черт бы побрал эту рацию и мою неуклюжесть!
Слева снова что-то хрустнуло. Я даже присел, пытаясь максимально спрятаться за травой, только копье выставил наверх, думая, что, если кто прыгнет из кустов, то первым делом напорется на острие.
Но нападение произошло оттуда, откуда я даже и не ждал.
Я только ощутил удар по затылку — сильный, неожиданный.
Сознание вылетело из меня быстрее, чем копье из разжатой руки.
Как я упал мордой в мох — я уже не помнил.
Глава 19
Затылок словно выпал, и мозги вытекали через отверстие тонкой струйкой. Боль не была всеобъемлющей, но затылок ломило от терпимой, но сильной боли. Чем меня шарахнули, интересно? Камнем, дубиной, прикладом? Вот сейчас открою глаза и определю.
Тело было упаковано, как личинка, даже голову стянули жгутами. Только и мог, что глазами крутить. Горизонтально покачивало. Из этого сделал вывод, что меня несли на каких-то носилках, причем, следует добавить, аккуратно. Берегли. Но для чего? Надеюсь, что не для сатанинского ритуала сжигания на костре или выпускания крови.
Осторожно приоткрыл один глаз, осмотрелся. Сверху плыли разлапистые ветви деревьев, по бокам кусты с крупными плодами — вишня или облепиха какая-нибудь — в полумраке трудно определить. Перевел взгляд на несущего носилки сзади. Коренастый парень в накрытом по самый рот капюшоном. Он то и дело отпускал одну руку и отмахивался от каких-то насекомых, отчего импровизированные носилки клонило набок, и, если бы я не был к ним плотно привязанным, то давно уже вывалился. Идущий спереди, видимо, в очередной раз на него хрипло прикрикнул.
— Ну, ты чего там опять, дубина!
— Да чего! — отозвался сзади идущий. — Мошкара болотная заела! Я что виноват что ли!
— А я тебе что говорил? — сказал впередиидущий, обернувшись к нему. — Маску надо было надеть! Не на прогулку же вышел! Дубина и есть. — заключил он.
— Да пошел ты! — отозвался дубина.
Сбоку донесся еще один голос, третий. Совершенно простуженный, басовитый. Или прокуренный.
— Заткнулись оба, придурки.
Я понял, что у этих ребят это было нормальное общение. Ну, как в армии. Только что без мата. Пока. Хотя и не факт. Может, это Система специально трансформировала их язык на нормальный.