Лаберилльская Пудра

Бреннер Марина

И вот, что ему ещё было непонятно…

Что с ним?! ТАКАЯ тяга к спариванию? С какой стати?

С КАКОЙ?!!!!!!

Глава 11

Корделл упёр ноги в искристую белую траву и сложил багровые кожистые крылья. Для визита в Белые Земли подходила только эта Форма — Храм Наблюдателей находился высоко в горах.

Он повёл

плечами, полностью возвращая себе человеческий облик. Вытянув перед собой руки, наблюдая за тем, как расходятся жёсткие пластины, высвобождая запястья, подумал:

" Девчонке надо показать это место. Когда — нибудь… "

Да, надо. Когда — нибудь. Тогда, когда перестанет она вздрагивать всем телом при его приближении, когда перестанет реагировать на его прикосновения выбросами страха. Когда перестанет кривить губы от отвращения и вслед за этим корчить из себя патентованную шлюху, изображая страсть и имитируя оргазм. Ловко, надо сказать, имитируя! В последний раз он чуть… Да что там. Купился на это. Купился даже после того, как услышал, что Аталина говорила в кафе этой дурнушке Нэй…

"…это было больно, Нэй! Отвратительно! И это будет повторяться снова… "

Он принёс ей кофе, ступая толстыми ногами официантки, чьим телом пришлось ему воспользоваться ненадолго. Пришлось усыпить разум толстухи, благо, этого самого разума там было с плевок. Двигаясь неловко в неудобной человеческой оболочке, слушал, как девочка льет откровения, уткнувшись в обтянутое дешёвым розовым шёлком плечо черноволосой шлюхи.

" У Хорсеттов до десяти форм! "

Нет, линара Барретт. Гораздо больше. Я могу стать, кем пожелаешь. Даже твоей тупоголовой страшилой — подругой. Если захочешь.

Ты нужна мне, Аталина. Нужна для того, чтобы снимать жар. Тебе не понять. Ты никогда не поймёшь, что такое Жар, Боль и Голод. Не та сраная температура, когда слегка знобит и щекочет тело. А тот жар, когда плавится одежда и выворачивает суставы. Когда сердце выскакивает из груди. Когда кровь, рубиновая и раскалённая видна сквозь расходящуюся кожу.

…Под ногой что — то хрустнуло. Звук был резким, хрипящим, он вспорол тишину, как нож вспарывает ткань.

Корделл наклонился. Подняв острый обломок камня, отбросил прочь. Огляделся.

Последний раз он был здесь… Лет сто пятьдесят назад. Вместе с матерью.

Дом Наблюдателей. Тех, кто привёл Хорсеттов сюда, в этот Мир. Тех, кто указал Путь. Тех, кто нашел им новый дом. Новый, уютный. Взамен их старого мира, погибшего и забытого.

Тот мир умер не по их вине. Лаберилл же они разрушили сами и продолжали рушить — сейчас он агонизировал, пытаясь вдохнуть еще хоть каплю воздуха, трясясь и свистя перерезанным горлом.

Это странное, громадное строение напоминало собой гигантскую стеклянную стеллу, вспоровшую ярко —

синее небо несколькими обломками. Стены теперь были схвачены переплетенными меж собой тугими стеблями вьющихся растений, вьюны взобрались до самого верха, цепляясь за малейшие выступы, зазубрины и выемки в стекле. Корделл смутно помнил, что тогда вьюны ещё не достигли таких размеров.

Тогда, в его нежном, сопливом детстве, крупные цветы вьюнов находились ниже, намного ниже. Он смутно помнил, что даже мог видеть их полуразвернувшиеся лепестки и чувствовать аромат.

Теперь же…

Он тоже мог это сделать. Взлетев вверх, зацепившись когтями за толстые, сочные стебли, замер. Цветы, повернув головки, смотрели на него. Наверное, знали, что их ждёт смерть…

…Вернулся он поздно ночью. Войдя в холл, ощутил привычную прохладу и родной телу и сердцу полумрак.

Аркас вышел навстречу и преувеличенно — трагично закатил глаза:

— Зачем цветы, Корделл? У них едкий запах. Наутро весь дом пропахнет хрустальными вьюнами!

— Где Аталина? Она дома?

— Куда ей деваться? Спит. Ты бы не беспокоил её… Дай ей отдохнуть, Рэндар. Она не выдержит, если часто…

— Знаю! — рыкнул Корделл — Просто поднимусь и посмотрю на неё.

Войдя в спальню, взял со столика вазу. Налив воды, сунул вьюны туда. Обернулся, почувствовав взгляд. Нервный, какой — то щупающий…

— Аталь, не бойся. Не… Я сейчас уйду. До утра меня не увидишь. Сегодня ничего не будет. И завтра тоже.

Девушка отползла к краю кровати и теперь смотрела на него сквозь рассыпавшиеся волосы.

Корделл осторожно поставил вазу на столик.

— Нравятся?

Аталина кивнула, косясь на его руку. Он проследил её взгляд, заметил остатки брони. Убрал руку в карман.

— Это ничего. — вдруг сказала девушка — Можете не прятать, линар… Рэндар. Я это уже видела.

Она подтянула край одеяла к подбородку. Точно также, как любила проделывать с горловиной свитера.

— Аталь… Хочешь, завтра поедем в Дайнер? В столицу? Там лучше, чем в Ронгоре. Ты ведь там никогда не была?

Она покрутила головой:

— Нет. Я вообще нигде, дальше Ронгора, не была. А… цветы откуда?

Оборотень присел на край кровати.

— С Белых Гор, Аталина. Так как? Едем завтра? Ты хочешь?

Она уперлась затылком в стену:

— Если у Вас есть время на это. А Белые Горы — это там, где живут Наблюдатели?