Лабиринт Данимиры
Шрифт:
— Вам не поздоровится, если будете скрывать факты от королевского правосудия.
Призрак выпрямился и попытался втянуть живот.
— Я - копия Бертольда Бромбса, но не его привидение, а его создание. Я нежить и не умирал никогда. У тебя нет надо мною власти, некромант.
Кайлеан улыбнулся акульей улыбкой (я видел её сбоку, но даже с такого ракурса она вызвала дрожь):
— Это так. Но у меня есть власть над твоею книгой. Погибнет она — погибнешь и ты.
— От меня никто ничего не узнает.
— Что же такого есть в Мортене,
— А вы не знаете? — с каким-то непонятным весельем сказала копия Бромбса. — Тогда вам не понять.
Кайлеан снова долго молчал, потом вымолвил замогильным голосом:
— Властью, что дана мне кровью Карагиллейнов, приговариваю рукописное творение Бертольда Бромбса, именуемое «Жизнь нежити», к переходу в небытие через испепеление. Испепелению подлежит только оригинал рукописи, печатным копиям даруется существование. Призраку, населяющему оригинал, даётся минута на подачу апелляции. Время пошло.
Он вскинул руки над книгой.
Позади что-то сдавленно произнёс Ариэль Аттиус, но больше он не издал ни звука. Промолчал и рыжеусый дядечка, имени которого я до сих пор не знала, промолчал и Харлин, только дракощейки взволновались и жалобно заскулили.
Я остолбенела. До сих пор я понимала, что раз Кайлеан — сын правителя королевства, то он наверняка занимается некоторыми государственными делами, которые априори предполагают жёсткую линию поведения… об этом вообще можно было догадаться по ухваткам Кайлеана Георгиевича, но я никак не предполагала, что стану свидетелем сцены, где он выступит в роли палача. Мне было ясно, что на возражения он опять ответит онегинской нотацией насчёт властвования собой и всего такого прочего. Я стояла ни жива, ни мертва, зная, что после этой экзекуции, что-то надломится в наших отношениях.
Ничего больше не хочу, тоскливо думала я. Только домой. К маме с папой!
В руке у призрака возникла призрачная, оплетенная лозой бутыль. Он запрокинул голову, поднёс бутыль к губам, и всю отпущенную ему минуту жадно глотал влагу — кадык у него так и ходил. Напившись, он так же весело сказал:
— Ну и пёс с тобой, Твоё Высочество. — Призрак отшвырнул бутыль в сторону и рванул ворот рубахи. — Пепели, гад, всё равно ничего не скажу.
— Быть по сему, — сказал Кайлеан и захлопнул книгу.
Призрак исчез.
Скулёж дракощеек захлебнулся и оборвался.
Я зажмурилась.
Потом услыхала, как Кайлеан совершенно будничным голосом распоряжается:
— Я забираю в Башню всё, что лежит на этом столе. Приступайте к отправке немедленно, охрану я обеспечу. На остальное составьте список. Список пришлите, а книги с того стола можете расставлять по местам.
Я приоткрыла один глаз, другой… «Жизнь нежити» лежала на столе целёхонькая.
— Вы её не испепелили… — хриплым голосом сказала я, чувствуя, как невероятное облегчение растекается по каждой клеточке.
— Дорогая леди Данимира, — сказал Кайлеан поучительно, — я не совершаю
— Это был спектакль… Но зачем?
— Мне надо было узнать, на что пойдёт этот призрак ради Мортена.
— Ну и?.. — жадно спросила я.
— Я узнал, — сказал Кайлеан и замолчал.
Я подождала, Кайлеан безмолвствовал. Наконец до меня дошло, что в который раз он предпочёл оставить свои соображения при себе. И это после того, как мы вместе парили над бездной, и его интересовало моё мнение, и вообще я думала, что мы как Шерлок Холмс и доктор Ватсон… А на самом деле, оказывается, мы — Шерлок Холмс и миссис Хадсон!
— А знаете что, Кайлеан Георгиевич, — сказала я тихо, чтоб не услышали подданные, — вас тут недавно гадом назвали. Так вот, я начинаю подозревать, что это было не ругательство, высказанное в сердцах, а сухая констатация факта.
— Эх, как меня только не называли, — махнул рукой Кайлеан. — Есть хочу. Вы не видели, но в последний момент копия Бромбса меня укусила, и теперь я такой же проглот, как и он. Давайте быстренько закончим с портным и пообедаем. Как вы хотели — в городе.
Он был похож на человека, только что разрешившего трудную задачу.
— Хорошо. Но этот разговор ещё не закончен.
На это Кайлеан ничего не ответил, протянув мне руку. Но тут я вспомнила об одном незаконченном деле.
— Подождите ещё минуточку! — сказала я и обратилась к Ариэлю Аттиусу: — Мастер Аттиус, я хотела спросить про ту змеиную книгу. Вы сказали, что решение найдено…
Мастер небрежно махнул рукой.
— Да какое там может быть решение. Не могу же я предоставить целый стеллаж какому-то справочнику. Он, конечно, определённую ценность имеет, но не до такой степени. Не тот у него статус. Заключим в специальный экранирующий футляр, уберём на хранение в подвал. Вот и всё.
— А вы не могли бы повременить с крайней мерой. Прошу вас, переместите «Трактат о гадах» в Драконий отдел. Давайте попробуем поставить его на недельку между двумя фолиантами посварливее. Вы же знаете, драконьим книгам, как и драконам, ни один яд не страшен, и магической силы в них на порядок больше. Возможно, после такого испытания характер «Трактата» изменится в лучшую сторону. Должен же он почувствовать разницу. По-моему, он начнёт ценить своих прежних мирных соседей.
Ариэль Аттиус обдумал моё предложение и хмыкнул.
— Недельку, говорите?
— Ну, точно тут никто не скажет. Мне кажется, будет достаточно. А вы считаете, неделя — слишком жестоко? — с тревогой спросила я. — Мои познания о драконьих книгах чисто теоретические — мне мама о них много рассказывала. Она говорила, что эти книги одни из самых сильных в магическом смысле, и притом характер у них не сахар. Вот я и подумала…
Мастер снова хмыкнул.
— Характеристика верная. Ладно, только ради ваших прекрасных глаз, леди Данимира, проведём эксперимент.