Лабиринт смерти (сборник)
Шрифт:
Друг моего врага
Часть первая
Глава 1
— Не хочу проходить тестирование, — заявил Бобби.
«Но ты должен, — подумал его отец. — Если нашей семье светит хоть какая–нибудь надежда в будущем. В те времена, когда меня уже и в помине не будет — меня и Клео».
— Давай я тебе объясню, — сказал он вслух, продвигаясь по переполненному скользящему тротуару в направлении Федерального бюро личностных стандартов. — Разные люди обладают разными способностями. — Уж он–то хорошо это знал. — Мои способности, к
— У тебя все в порядке, — со всей своей непомерной подростковой самоуверенностью заявил Бобби.
— Вовсе нет, — запротестовал Ник.
— А, по–моему, все в порядке.
Ник почувствовал, что сбит с толку. И, как уже много раз за последнее время, оказался на грани отчаяния.
— Присмотрись, — сказал он, — к тому, как развивается общество на Земле. Две силы ловко обхаживают друг друга, причем сначала правит одна, а затем другая. Эти силы…
— Я не из тех и не из других, — перебил его сын. — Я Старый и Обычный. Не хочу проходить тестирование — я знаю, кто я такой. Я знаю, какой ты, — а я такой же.
Ник почувствовал, что желудок опустел и сжался — из–за этого пришло ощущение острого голода. Оглядевшись, он заметил на другой стороне улицы транкобар — по ту сторону движения скибомобилей и больших по размерам, округлых летательных аппаратов общественного транспорта. Он провел Бобби вверх по педалятору, и через десять минут они добрались до противоположного тротуара.
— Я зайду на пару минут в бар, — сказал Ник. — Здесь, сейчас, я чувствую себя недостаточно хорошо, чтобы вести тебя в Федеральное Здание. — Он провел сына сквозь круглый дверной проем, оказавшись в сумрачном помещении транкобара Донована — заведения, куда он никогда еще не заходил, но которое на первый взгляд ему понравилось.
— Этому мальчику сюда нельзя, — сообщил ему бармен и указал на прикрепленную к стене табличку. — Ему еще нет восемнадцати. Вы же не хотите, чтобы создалось впечатление, будто я продаю порцийки малолеткам?
— В моем собственном баре… — начал было Ник, но бармен тут же прервал его.
— Это не ваш собственный бар, — заявил он и тяжелой походкой направился в другой конец погруженного в сумрак помещения, чтобы обслужить другого клиента.
— Посмотри пока витрины соседнего магазина, — сказал Ник. Он слегка подтолкнул сына, указывая ему на дверь, в которую они только что вошли. — Я выйду через три–четыре минуты.
— Ты всегда так говоришь, — буркнул Бобби, но все же вышел — нога за ногу — наружу, на полуденный тротуар, в утомительную сутолоку людских полчищ… На какое–то мгновение он остановился, оглянувшись, а затем двинулся дальше и скрылся из вида.
Устроившись на табурете у стойки, Ник попросил:
— Мне, пожалуйста, пятьдесят миллиграммов гидрохлорида фенметразина и тридцать стелладрина, с раствором ацетилсалицилата натрия на запивку.
— Стелладрин вызовет у вас мечты о множестве дальних звезд, — заметил бармен. Он поставил перед Ником небольшую тарелочку, достал таблетки, а затем и раствор ацетилсалицилата натрия в пластиковом стаканчике; разложив все это перед Ником, он отступил на шаг, задумчиво почесывая в затылке.
— Надеюсь, что так. — Ник проглотил жалкие три таблетки — в конце месяца большего он себе позволить не мог — и отхлебнул солоноватую запивку.
— Ведете сына на федеральное тестирование?
Ник кивнул, вытаскивая бумажник.
— Как думаете, тесты подтасованы? — осведомился бармен.
— Не знаю, — сухо ответил Ник.
Упершись локтями в отполированную поверхность стойки, бармен наклонился к нему и доверительно произнес:
— Я думаю, они подтасованы. — Он взял у Ника деньги, а затем повернулся к кассовому аппарату, чтобы выбить чек. — Я вижу парней, которые ходят туда мимо бара раз по четырнадцать — пятнадцать. Не желая признавать того, что они — как в данном случае и ваш мальчик — не смогут сдать тест. Они делают все новые попытки, но выходит–то все время одно и то же. Эти Новые Люди больше никого не собираются пропускать на Государственную гражданскую службу. Они хотят… — Он огляделся и понизил голос. — Они не намерены делить руководство с кем бы то ни было, кроме своих. Проклятье, да ведь они фактически признали это в директивных речах. Им…
— Им нужна свежая кровь, — упрямо отрезал Ник. Он сказал это бармену после того, как множество раз внушал это же самому себе.
— У них есть свои дети, — заметил бармен.
— Их недостаточно. — Ник отхлебнул запивку. Он уже ощущал, как гидрохлорид фенметразина начинает действовать, укрепляя в нем оптимизм и чувство собственного достоинства; глубоко внутри себя он испытывал мощный подъем. — Если выяснится, — заявил он, — что тесты для поступления на Государственную гражданскую службу были подтасованы, то это правительство будет в двадцать четыре часа отстранено от власти голосованием, и их место займут Аномалы. Неужели вы думаете, что Новым Людям хочется, чтобы правили Аномалы? Ни Боже мой.
— Я думаю, все они заодно, — буркнул бармен. И отошел, чтобы обслужить очередного посетителя.
«Сколько раз, — подумал Ник, выходя из бара, — я и сам уже размышлял об этом. Правь хоть Аномалы, хоть Новые Люди… Но если все действительно приведено к такому замечательному состоянию, когда они полностью контролируют процедуру личностного тестирования, то тогда они могли бы установить, как он сказал, самосохраняющуюся структуру власти; а ведь вся наша политическая система основывается на непреложном факте взаимной вражды двух группировок… Это основная истина нашей жизни — это да еще признание того, что, благодаря своему превосходству, они достойны править и способны делать это мудро».
Он вклинился в движущуюся массу пешеходов и подошел к сыну, который стоял поглощенный созерцанием витрины универмага.
— Пойдем, — позвал Ник и решительно — благодаря принятым лекарствам — положил ему руку на плечо.
Не сходя с места, Бобби сказал:
— Здесь продается ножик для причинения боли на расстоянии. Ты мне его не купишь? Если бы он был у меня при тестировании, это придало бы мне уверенности.
— Это игрушка, — заметил Ник.
— Все равно, — сказал Бобби. — Пожалуйста. С ним я правда чувствовал бы себя гораздо лучше.
«Когда–нибудь, — подумал Ник, — тебе не придется управлять, причиняя боль, — управлять равными себе, служить своим хозяевам. Ты и сам будешь хозяином — тогда я смогу радостно воспринимать все, что я вижу, все, что происходит вокруг меня».
— Нет, — покачал он головой и направил мальчика обратно, в движущийся по тротуару плотный людской поток. — Не зацикливайся на конкретных вещах, — резко выговорил он. — Подумай об абстрактном; подумай о методах нейтрологики. Тебя ведь об этом будут спрашивать. — Мальчик попятился. — Шевелись! — рявкнул Ник, с силой подталкивая его вперед. И тут же, физически ощущая сопротивление мальчика, он почувствовал гнетущее соседство несостоятельности.