Лабиринт смерти (сборник)
Шрифт:
Дарби Шир пристально посмотрел на него, а затем невозмутимо порылся во внутреннем кармане своего потрепанного пальто. Он вдруг показался выше, гораздо лучше владеющим собой… и ситуацией.
— Весьма рад, гражданин Эпплтон, — произнес он, доставая изящное, гладкое черное удостоверение и раскрывая его, — что вы избрали именно такую линию поведения. Я произвожу в этом здании выборочные проверки — по случайным выборкам, так сказать. — Он показал Нику свой официальный идентабель, тускло мерцавший под искусственным освещением. — Офидант ПДР Дарби Шир.
Ник почувствовал, как внутри у него все похолодело,
— О Господи! — в ужасе вырвалось у Клео; она подошла к нему — через некоторое время за ней последовал и Бобби. — Но ведь мы все сказали верно, разве нет? — спросила она у Дарби Шира.
— Абсолютно верно, — ответил Шир. — Ваши реакции были совершенно адекватными. Всего хорошего. — Он положил гладкую книжечку удостоверения обратно во внутренний карман пальто, тут же улыбнулся и, все так же улыбаясь, проскользнул сквозь кольцо зевак. Буквально в одно мгновение он исчез. Осталась только кучка возбужденных зрителей. И — Ник, его жена и ребенок.
Ник захлопнул входную дверь и повернулся к Клео.
— Ни на миг нельзя расслабляться, — хрипло пробормотал он.
«Как близко это было. Еще какое–то мгновение… и я мог бы предложить ему остаться, — дошло до него. — По старой памяти. В конце концов, я ведь его знал. Когда–то. Наверное, — подумал он, — именно поэтому его выбрали для проведения выборочной проверки на лояльность меня и моей семьи. Господи Боже!» Трясясь от испуга, нетвердой походкой он направился к ванной — к аптечке, где хранился запас таблеток.
— Немножко гидрохлорида флуфеназина, — пробормотал он, потянувшись к спасительному пузырьку.
— Ты принял сегодня уже три таких таблетки, — наставительным тоном заметила Клео. — Хватит. Остановись.
— Все будет в порядке, — ответил Ник. Наполнив водой стаканчик, он немо и поспешно проглотил круглую таблетку.
И почувствовал внутри себя тупую злобу, мгновенную вспышку гнева на Новых Людей и Аномалов, на Государственную гражданскую службу, на всю систему — а затем гидрохлорид флуфеназина подействовал. Злоба улетучилась.
Но не до конца.
— Ты не думаешь, что наша квартира прослушивается? — спросил он у Клео.
— Прослушивается? — Она пожала плечами. — Разумеется нет. Иначе бы нас всех давным–давно забрали из–за тех ужасных вещей, что болтает Бобби.
— Не думаю, что я смогу еще долго это выносить, — проговорил Ник.
— Выносить что? — поинтересовалась Клео.
Он не ответил. Но глубоко внутри себя он знал, кого и что он имел в виду. Это знал и его сын. Сейчас они держались вместе… «Но как долго, — подумал он, — между нами будут сохраняться такие отношения? Пока я подожду и посмотрю, пройдет ли Бобби тестирование для Государственной гражданской службы, — сказал он себе. — А потом решу, что мне делать. Господи помилуй! — ужаснулся он. — О чем это я думаю? Что со мной происходит?»
— А книга–то осталась, — сказал Бобби; нагнувшись, он подобрал рваную, мятую книжку, оставленную Дарби Широм. — Можно мне почитать ее? — спросил он у отца. Пролистав ее, он заметил: — Похоже, она настоящая. Должно быть, полиция отобрала ее у какого–нибудь задержанного Низшего Человека.
— Прочти ее, — раздраженно ответил Ник.
Глава 3
Через два дня в почтовом ящике Эпплтонов появилось официальное правительственное уведомление. Ник тут же вскрыл конверт, сердце его затрепетало от волнения. Все верно — это были результаты тестирования; он пролистал несколько страниц — ксерокопия письменной работы Бобби прилагалась — и наконец добрался до заключения.
— Он провалился, — выдохнул.
— Я так и знал, — сказал Бобби. — Именно поэтому, в первую очередь, я и не хотел проходить тестирование.
Клео всхлипнула.
Ник ничего не сказал и ничего не подумал; он был нем и опустошен. Ледяная рука, холоднее самой смерти, сжала его сердце, убивая в нем все чувства.
Глава 4
Подняв трубку видеофона первой линии связи, Уиллис Грэм, Председатель Совета Чрезвычайного Комитета Общественной Безопасности, шутливо спросил:
— Как там движется дело с поимкой Провони, директор? — Он хихикнул. Один Бог знает, где теперь Провони. Может быть, он давно уже умер на каком–нибудь безвоздушном планетоиде у черта на рогах.
— Вы имеете в виду сообщения для печати, сэр? — каменным голосом осведомился директор полиции Ллойд Варне.
Грэм рассмеялся:
— Да, расскажите мне, о чем сейчас болтают телевидение и газеты. — Разумеется, он мог даже не вставая с постели включить свой телевизор. Однако ему доставляло удовольствие вытягивать из этого напыщенного ничтожества — директора полиции — крупицы сведений относительно ситуации с Торсом Провони. Цвет лица Барнса обычно давал интересную информацию в духе патологии. А кроме того, будучи Аномалом высшего порядка, Грэм мог непосредственно наслаждаться хаосом, воцарявшимся в голове этого человека, когда речь заходила о чем–либо связанном с поисками беглого изменника Провони.
В конце концов, именно директор Варне девять лет тому назад освободил Торса Провони из федеральной тюрьмы. Как восстановленного в правах.
— Провони снова собирается ускользнуть у нас из рук, — уныло сообщил Варне.
— А почему вы не скажете, что он мертв? — Это оказало бы громадное психологическое воздействие на население — в том числе и в тех рядах, где это было бы наиболее желательно.
— Если он снова здесь объявится, будут поставлены под угрозу самые основы нашей власти. Стоит только ему появиться…
— Где мой завтрак? — перебил Грэм. — Распорядитесь, чтобы мне его принесли.
— Есть, сэр, — раздраженно откликнулся Варне. — Что вы пожелаете? Яичницу с гренками? Жареную ветчину?
— А что, действительно есть ветчина? — удивился Грэм. — Пусть будет ветчина и три яйца. Но проследите, чтобы никаких эрзацев.
Не слишком довольный ролью слуги, Варне пробормотал «есть, сэр» и исчез с экрана.
Уиллис Грэм откинулся на подушки; человек из его личной прислуги тут же обнаружил свое присутствие и умело приподнял их — теперь они лежали именно так, как полагалось. «Где же, наконец, эта проклятая газета?» — спросил самого себя Грэм и протянул за ней руку; другой слуга заметил его жест и проворно раздобыл три последних номера «Таймс».