Лабиринт снов
Шрифт:
— Не так, как ты думаешь.
Царевич посмотрел на меня непонимающе. Я рассмеялась, наблюдая забавно-глупое выражение царского лица.
— Мы прожили вместе семнадцать лет, — я разволновалась, фразы получались отрывчатыми. — Мы друзья. Я так рада, что он жив. Мне надо было помочь ему. Пойти с ним. Понимаешь? Если бы не Сэм, не знаю, как он вообще дошёл бы до горы…
Ответ удовлетворил его раньше, чем я успела закончить.
— Через неделю приедет владыка Трандуил, — прервал мою эмоциональную тираду эльф.
— Так рано? — обреченно
— Для нас — чем раньше, тем лучше.
Мне оставалось надеяться, что я поговорю с Элрондом раньше, чем меня увезут.
Леголас ни словечка не солгал: Трандуил прибыл в срок совместно с посольством из Ривенделла и с дороги незамедлительно потребовал аудиенции. Я брела за Леголасом, вперившись взглядом в эльфийскую гибкую спину и испытывала ощущения, словно иду на приём к стоматологу. Арагорн выделил нам отдельные покои для переговоров. У окна, примостившись спиной к входу темнел стройный мужской силуэт. Под стук закрывающихся дверей я невольно дёрнулась.
— Ты предназначена в спутницы моему сыну, — король Лихолесья повернулся к нам.
На глаза предстал высокий, статный эльф. Возраст в нём выдавали лишь редкие нити посеребренной седины, пронизывавшие прическу. Глаз острый, рука твердая. Тонкие, бесстрастные губы. Безупречная осанка, будто всю жизнь простоял у балетного станка. Или на передовой, коварно подсказала память. Понятно откуда у Леголаса эти бесподобные ярко-синие глаза. Хорош, слов нет, как хорош. Про таких мужчин говорят — гранд комильфо.
— Оставь нас, — приказал он сыну.
Промедление обличало внутреннюю борьбу в Леголасе, но отца ослушаться он не посмел.
— Догадываешься ты, какие обязанности возлагаешь на свои плечи? — спрашивает эльф, когда двери захлопнулись второй раз. — Ты готова к такой судьбе?
Странно, не слышу угрозы в голосе. Не выспался что ли?
— Ничего я не возлагаю, это вы навешиваете на меня чьи — либо обязанности.
— Нельзя недооценивать значение своего положения. Я разъясню. Ты должна стать опорой мужу в делах государственных и перед народом, подарить и воспитать ему наследника, быть мудрой женой и доброй матерью. Это великая честь и твоё священное право. То, что ты мнишь наказанием, благословение для вас обоих.
Я чего-то не понимаю, или он не зол? Царевич, ты у меня схлопочешь! Зачем доводить невесту до инфаркта, запугивая своим папашей?
— Моему сыну нет и трех тысяч зим. Он молод и горяч. Ты ещё юна, но время не стоит на месте, оно решило за вас. Прояви ум. Жена хитрей мужа, жена правителя — вдвое хитрей и втрое сильней. Тебя должно хватать на двоих.
— Почему я?
— Случайностей не бывает, — его голос по-прежнему спокоен.
— Гендальф то же говорил, — отвечаю я, начиная испытывать уважение к этому красавцу.
Я готовилась к бою без войны. Его «буддистское» спокойствие погасило во мне все воинственные начинания. Но один провокационный вопрос я ему задала:
— Если я спрошу вас, кто меня сюда отправил, и как вернуться, вы мне не ответите?
— Не отвечу. За сим обратись к Владыке Элронду, — спокойно произнёс эльф. — И знал бы, не стал помогать тебе бежать.
Раньше мне не повезло пообщаться с настоящим правителем. Отличие Трандуила от других в том, что достоинство и величие для него не пустой звук. Арагорн — следопыт, с ним можно разговаривать, не ломаясь, как с «почти другом». Иначе говоря — вести себя как дома, но не забывать, что в гостях. Элронд в разговорах применял шоковую терапию. Трандуил поступал как отец, которому отпущено катастрофически мало времени: передавал престол нерадивому сыночку. Но он не человек, нельзя упускать такой факт.
— Ваше величество, я не бегу, я пытаюсь вернуться. Это разные вещи. Мне никто не объяснял суть моего происхождения здесь. Не исключено, что мне удастся уйти. Но это будет условием нашего договора. Я дала слово и сдержу его. Стоит ли нам дальше упражняться в острословии?
— Не стоит. Про ваш уговор я слышал. Ты избыточно откровенна.
Размеренным шагом он прошествовал к двери, открыл её и позвал Леголаса.
Я промаялась несколько минут за дверью размышляя о том, ожидать ли так называемого «жениха» или мне позволено уже удалиться, язык чесался задать все вопросы Элронду.
— Добро бы — красавица, а то ростом с ноготок, тельце щуплое. Домой она собралась! — Ярился обиженный кронпринц.
Сдается мне, он специально так горланит, чтоб я услышала. О, кому ведро валерьянки не помешает!
— Не больно ты тем щуплым тельцем брезговал, я заметил.
— Я был ранен и уязвим, она была слишком близко.
— Не скажи, сын, девушка не дурна и не глупа. Уделает она тебя на троне, помянешь потом моё слово.
Царевич презрительно фыркает:
— Когда духом вырастет, до того пройдёт добрых пару тысяч лет.
Нет, ну бывают же мужики… Я оставляю бессмысленную затею: подслушивать под дверью — себе во вред, (доказанная на опыте гипотеза) и покидаю царские апартаменты.
Владыка не пожелал принять меня сославшись на занятость, очевидно после победы он потерял ко мне интерес, что странно, если вспомнить его намёки на Предназначение. Взаправду знал или пыль наводил? Попробую утречком снова.
Вечером ко мне в комнату заглянул Фродо.
— Фродо! — я крепко прижала к себе хоббита.
Полурослик выглядел вполне сносно. Кожный покров в основном восстановился, только в редких местах следы остались. Волосы, правда, не отросли. Так это дело времени.
— Вижу, тебе лучше, — говорю я.
— Лекари знают своё дело, — заметил Фродо.
Ух ты, мальчишка изменился. Мы смотрим друг дружке в глаза, я решаюсь первой открыть рот.
— Фродо, я должна тебе рассказать кое-что. Я понимаю твои чувства, но… я не хочу терять друга. Если ты хочешь большего, я не смогу говорить с тобой как раньше, не таясь.