Лабиринт Ванзарова
Шрифт:
Этот человек принес столько неприятностей, из-за него произошло столько всякого дурного, что чуть не уничтожило журнал, поэтому видеться с ним Виктор Иванович желал бы уже на Страшном суде, где этом субъект должен получить по заслугам. А когда страшный человек снял теплую шапку и поклонился, Прибытков просто испугался. Вид шрамов и ужасной прически не сулил ничего хорошего. И усы роскошные куда-то делись. Вместо них торчали кустики-недоросли.
– Давно не виделись, Виктор Иванович, – сказал Ванзаров будто в оправдание испуганному взгляду.
Прибытков предпочел бы не видеться никогда, но все же, из жалости или вежливости, в точности неизвестно, спросил:
– Что с вами случилось?
– Ничего особенного, сходил к докторам, – ответил Ванзаров.
Виктор Иванович согласно покивал, а про себя подумал: наверняка разбойничал.
– Как поживаете? Что слышно с того света? – продолжил незваный гость так, будто ему здесь рады. Нет, ему здесь не рады. Совсем.
– Чрезвычайно занят, сдаю последний номер этого года. Совсем нет времени.
После такого намека любой воспитанный человек должен откланяться. Видимо, чиновник сыска был не тем человеком.
– Долго не задержу, – сказал он. – Всего лишь несколько вопросов.
Прибытков знал, что от этого субъекта можно отвязаться только одним способом.
– Извольте, – вздохнув, согласился он. – Только прошу вас, поскорее.
– Вам известен некий доктор Котт?
– А почему он должен быть мне известен? – спросил Виктор Иванович.
– Говорят, он занимается научными исследованиями, близкими вашему журналу.
– Какими именно?
– Точно не известно, одни слухи, – соврал Ванзаров, как полагается нечистой силе. – Вроде изобрел какой-то магический аппарат.
Когда дилетант суется в научные сферы, это всегда вызывает смех и презрение. Именно такие чувства испытал редактор уважаемого в спиритических кругах журнала. Особенно возмутило, что полиция проверяет какие-то дурацкие слухи.
– Уверяю вас, ни этот доктор, ни его занятия мне не знакомы. Скажу более: категорически не интересы, – ответил Прибытков. – Если вас интересуют по-настоящему выдающиеся личности, то могу сообщить: в последних числах декабря к нам прибудет из Варшавы Стефан Самбор, непревзойденный медиум. Будет давать сеанс, рекомендую…
Редактор с гордостью повернул снимок в рамке: слащавый юноша с усиками. Барышни таких обожают. Прибытков тоже: держит портрет на столе.
– Еще один медиум из Варшавы? – вырвалось у чиновника сыска. Следы от предыдущего гостя не зажили.
– Не понимаю вашу иронию, господин Ванзаров. Господин Самбор поистине уникум. Надеюсь, это все?
– Последний вопрос: при каких мистических практиках применяется зеркало? Насколько помню, в спиритическом сеансе вы его не использовали.
Можно было удивляться безграничной наглости и необразованности полицейского. Задать такой вопрос! Чтобы ответить на него, потребуется целая лекция. Нет, на это решительно нет ни времени, ни желания. Виктор Иванович пригласил следовать за ним. Он провел полицейского в большую залу, которая использовалась для демонстрации необъяснимых явлений. Когда их туда приглашали. Сегодня в зале находилась дама в черном платье с глухим воротником. На длинном мундштуке она курила папиросу «Нимфа», пуская карамельный дым в потолок, поближе к иным мирам. Прибытков представил Гортензию Рейс – корреспондента журнала и знатока мистических практик.
Ванзаров поклонился. Его ощупали взглядом от темечка до ботинок. В ответ дама получила не менее пристальный взгляд. Было на что посмотреть. Мадам Рейс раскинула по плечам пышные огненно-рыжие локоны, ничем не сдержанные. Ванзаров невольно подумал, что в славные времена святой инквизиции ее бы сожгли на костре. На всякий случай. А теперь приглашают в корреспонденты журнала. Образ настоящей ведьмы дополняли нос с горбинкой и жгучие черные глаза.
Между тем мгновенный портрет сообщал, что дама перешла возрастную черту, за которой нет шанса выйти замуж, мало спит, слишком много курит, характер имеет властный и дерзкий, при этом грызет ногти и пудрится, то есть глубоко прячет неуверенность; ранима и обидчива чрезвычайно, считает себя умнее всех, но готова покориться чужой воле.
Упустив дуэль взглядов, Прибытков не преминул сообщить, кого именно злая сила принесла в редакцию, попросил оказать возможную помощь и удалился так стремительно, будто сбежал.
Не предложив мужчине сесть, Рейс выдохнула в него облачко сладкого дыма.
– Вы полицейский? – спросила она. Голос под стать внешности: глубокий и манящий. Настоящая ведьма.
– Чиновник сыскной полиции, – привычно уточнил Ванзаров.
– Хотите вам погадаю?
– Благодарю. Мне сегодня уже погадали. Кстати, вам знакома гадалка Ленорман?
Его окатили надменным взглядом.
– Я не общаюсь с цыганками. Что же вам надо, чиновник сыска?
– Позвольте описать воображаемую сцену. Довольно поздно, около одиннадцати, некий господин садится перед зеркалом, ставит две фунтовые свечи. Он обычный торговец, в мистицизме не замечен. Что мог делать перед зеркалом?
Рейс издала загадочный смешок.
– Свечи черные?
– Обычные, восковые.
– Под зеркалом нарисована звезда Давида?
– Потертая столешница старинной консоли.
– Перед зеркалом положен труп черной кошки или вороны?
Ванзаров чуть не сболтнул, что труп был, но не животного.
– Ничего такого.
– Торговец сидел голым?
Следовало промолчать. Кажется, Рейс догадалась. Огонек папиросы на мундштуке сделал круг.
– Все понятно, – сказала ведьма, таинственно улыбаясь.
– Прошу пояснить, – Ванзаров не терпел, когда понимали другие, а не он.
– Этот человек глуп. Пытается войти в сношения с силами, которых не знает и не понимает… Примитивный магический ритуал. Вероятно, начитался всякой глупости, решил испытать на себе. Добром такое не кончится.
– Что может произойти?
– Сойдет с ума… Или умрет… Зависит от воли тех, кого побеспокоил своим неумелым вторжением… Ванзаров, говорите до конца, раз начали. Что видели еще необычного?
С умными женщинами чиновник сыска любил иметь дело. Но в любом правиле нужны исключения.
– Допустим, зеркало было довольно редким.
Мадам Рейс проглотила наживку, показав явный интерес.
– У него было магическое зеркало?
– Что это такое?
– О, наивность… Отполированная медная платина. Или черный полированный камень. Или лист черной бумаги. Нечто такое?