Лабиринт зла
Шрифт:
— Этого можно добиться. И, несомненно, ты один из них, Энакин. Но ты должен знать, когда надо действовать, а когда нет.
Энакин кивнул.
— Я понял.
Помедлив, он добавил:
— Как там, на Корусканте, сэр? Я скучаю по нему.
— На Корусканте, как и прежде, жизнь бьёт ключом. Но я слишком занят, чтобы наслаждаться его многочисленными удовольствиями.
Энакин искал возможность задать нужный ему вопрос.
— Я думаю, вы часто встречаетесь с Комитетом лоялистов.
— Действительно. Я высоко ценю сенаторов, которые отдают должное идеалам Республики,
Палпатин улыбнулся.
— Сенатор Амидала, например. Её переполняет сострадание и жажда деятельности — за эти качества её и сделали королевой Набу. Где бы она ни появилась, она заставляет всех двигаться. — Он в упор посмотрел на Энакина. — Я так рад, что вы с ней стали добрыми друзьями.
Энакин нервно сглотнул.
— Передайте ей… передайте ей от меня привет.
— Конечно, передам.
Молчание слегка затянулось.
— Энакин, я почему-то уверен, что скоро ты вернёшься с Внешнего кольца, — сказал Палпатин. — Но мы не успокоимся, пока те, кто несёт ответственность за эту войну, не ответят за свои преступления и не перестанут представлять угрозу миру в галактике. Ты понимаешь?
— Я выполню свой долг, сэр.
— Да, мой мальчик. Я знаю, что выполнишь.
Глава 13
Бейл Органа беспокойно мерил шагами приёмную кабинета Верховного канцлера. Он уже готов был излить своё раздражение на секретаря Палпатина, когда двери кабинета распахнулись, и из них начали появляться советники, по одному проходившие мимо внушительных гвардейцев в красных одеяниях, вставших по бокам от входа.
Советники Сим Алу и Янус Грижатус; директор службы разведки Арманд Айсард и старший член Совета по безопасности и разведке Дженни Ха'Нук с Глифноса; спикер Сената чагриан Мас Амедда и личный помощник канцлера Слай Мур — высокая женщина, с отрешённым видом носившая умбаранский плащ-«призрак»{27}. Последним вышел Пестаж.
— Сенаторы, я вижу, вы всё ещё здесь.
— Мы ничего не добьёмся, если не будем терпеливы, — сказал Бейл.
— Рад слышать, тем более что у Верховного канцлера ещё много дел.
Как раз в этот момент появился сам Палпатин. Он бросил взгляд на Бейла и остальных сенаторов, затем на Пестажа:
— Сенатор Органа, сенатор Амидала и все присутствующие. Как я рад вас видеть!
— Верховный канцлер, — сказал Бейл, — нам казалось, что у нас назначена встреча.
Палпатин поднял бровь.
— В самом деле? Почему же мне не сообщили? — спросил он у Пестажа.
— У вас очень плотный график, и мне не хотелось вас перегружать.
Палпатин нахмурился.
— Мой график не настолько плотный, чтобы я не смог выделить время на совещание с членами Комитета лоялистов. Оставьте нас, Сейт, и проследите, чтобы нас не беспокоили. Когда понадобитесь, я вас позову.
Отступив на шаг, он жестом пригласил Бейла и остальных сенаторов в круглый кабинет. Последним через порог переступил Ц-3ПО: он принялся крутить головой, рассматривая застывших по стойке смирно гвардейцев.
Бейл занял место как раз напротив канцлерского кресла. В его высокой спинке, по слухам, был спрятан какой-то генератор щита, который, как и гвардейцы, был призван защитить Палпатина на случай покушения или любой другой
— Так что же привело вас сюда в такой замечательный корускантский день? — спросил он, усевшись в кресло. — Я чувствую, что крайняя необходимость…
— Мы сразу перейдём к делу, Верховный канцлер, — сказал Бейл. — Теперь, когда Конфедерацию выбили из Ядра и Внутреннего кольца, мы хотим обсудить отмену некоторых мер, которые были введены во имя общественной безопасности.
Палпатин сложил вместе пальцы и поверх них пристально посмотрел на Бейла.
— Наши недавние победы заставили вас чувствовать себя столь уверенно?
— Да, Верховный канцлер, — сказала Падме.
— В частности, мы просим аннулировать Закон об усилении и укреплении мер безопасности{28}, — продолжил Бейл. — Особенно нас беспокоят меры, которые разрешают неограниченное использование следящих дроидов, а также обыски и конфискацию имущества без ордеров и необходимых процедур.
— Я понимаю, — медленно сказал Палпатин. — Дело в том, что война ещё далека от победы, и я, например, не вполне уверен, что предатели и террористы уже не угрожают общественной безопасности. О, я понимаю, что из-за наших побед складывается впечатление, будто война скоро закончится, но, как мне сообщили этим утром, сепаратисты всё ещё удерживают многие ключевые миры Внешнего кольца. Мы осаждаем их, и это может продлиться неопределённое время.
— Неопределённое время? — переспросила Иквэй.
— Почему бы не обсудить возможность уступки некоторых из этих миров, — предложил Фэнг Зар. — Объём торговли на планетах Ядра и Внутреннего кольца почти достиг довоенного уровня.
— Некоторые из этих миров Внешнего кольца — республиканские планеты, захваченные силой. И боюсь, мы рискуем создать опасный прецедент, позволив Конфедерации сохранить их за собой. Более того, я верю, что сейчас самое время усилить натиск и навсегда искоренить угрозу сепаратизма.
— Разве продолжение войны — единственный способ сделать это? — спросил Бейл. — Уверен, сейчас Дуку стал более покладистым, и его можно убедить прислушаться к голосу разума.
— Вы недооцениваете его решимость, сенатор. Но даже если я не прав, предположим, что мы решили в качестве примирительного жеста уступить несколько миров. Кто выберет эти миры? Я? Вы? Может быть, стоит передать это на рассмотрение в Сенат? И как обитатели этих миров воспримут такой жест? Как мирное население Алдераана воспримет весть о том, что над ними отныне будет главенствовать Конфедерация? Разве преданность Республике значит так мало? В первую очередь, такое решение подтолкнёт многие миры к союзу с графом Дуку.