Лабиринт
Шрифт:
Юлия вздрогнула, и Владимир ласково сжал горячую руку девушки. Они остановились посередине маленького моста. Сквозь густые, едва различимые на ночном небе тучи мелькали робкие бледные искорки взволнованных звезд. Ветер совсем размяк и теперь лишь вяло толкался, желая занять место получше.
– Голова начала просто раскалываться, – тихо продолжила Юлия. – Через позвоночник словно ток пропустили. В глаза будто кровью плеснули. А голос все кричал и кричал. Требовал, грозил, резал. После этого я почти сразу сдалась. Выбежала из класса,
– Боль прошла? – осторожно спросил Владимир.
– Прошла, – кивнула девушка. – Почти сразу, как вышла из школы. Я даже хотела вернуться, но голос был против, и я не посмела. Голос был со мной до вечера. Потом ушел. Ушел, чтобы обязательно вернуться.
Юлия глубоко и тяжело вздохнула. Владимир обнял ее за плечи и поцеловал в лоб. Девушка опустошенно уткнулась ему в грудь. Ветер нежно взъерошил огненные пряди и тактично отлетел в сторону, явно желая провести остаток вечера в более веселой компании.
– Почему-то осенью особенно тяжело. Весной они приходят раз в неделю, зимой раз в месяц, летом вообще не приходят. Но осенью они приходят почти каждый день. Со временем голосов стало много. Разных. Грубых, ласковых, гневных, страстных, насмешливых, усталых. И каждый хотел чего-то своего, и никому нельзя было отказать.
– Ты обращалась к врачу?
– Обращалась. Пыталась лечиться. На какое-то время помогало, но они всегда возвращались. И кажется, что с каждым возвращением они становились все сильнее. И в какой-то момент я решила, что мне проще дружить с ними, чем воевать.
– Опасная дружба.
– Очень опасная, – усмехнулась Юлия. – Но война опаснее втройне.
Владимир внезапно осознал, что слова эти, в том числе и про него. Ведь ему тоже надо решать и решать как можно быстрее. Соглашаться на страшную дружбу или вступать в гибельную войну? В том, что Лабиринт не простит, Владимир не сомневался. Владимир вообще не сомневался в Лабиринте. Только в себе. В том, насколько он готов страдать за себя самого.
Вдруг зазвонил телефон. Тот самый телефон, который по странному стечению обстоятельств оказался в сумке у Юлии и благодаря которому они оказались на холодной улице под ледяным ветром.
Юлия вопросительно посмотрела на экран.
– Не отвечай, – сделал Владимир слабую попытку.
– Не могу, – девушка пожала плечами. – Надо ответить, иначе – война.
– Ну да. А мы за мир во всем мире.
– Слушаю! – Юлия включила на телефоне громкую связь.
– Я все сделал! – раздался резкий, отрывистый голос. – Можно забирать.
– Отлично! – девушка весело посмотрела на Владимира. – Где?
– …ский вокзал, камера хранения, ячейка 57, код 1763.
– Поняла.
– Все! До связи!
Неизвестный повесил трубку.
– Только не говори, что намерена продолжать, – Владимир внимательно смотрел на девушку. – Судя по всему, это может
– Судя по всему, – с грустью протянула Юлия, – но, судя по всему, придется.
– Дай телефон, – попросил Владимир. – Можно?
Юлия повертела телефон в руке, но все же отдала. Владимир молча, без замаха бросил телефон в реку.
– Нормально?
– Нормально.
– Пойдем на вокзал вместе, – неожиданно для себя самого предложил Владимир.
– Ты уверен?
– Судя по всему.
Через пару часов Владимир был дома. От вечера, проведенного с Юлией, осталось стойкое послевкусие совершеннейшего безумия. Хорошо это или плохо? Странный вопрос без очевидного ответа.
Владимир лег на диван и прикрыл глаза. Интересно, на что он все-таки сегодня согласился? Что они найдут завтра в чертовой камере хранения? А может, с утра Юлия просто передумает?
«К ангелам все! Надо выпить чаю и ложиться спать, – решил Владимир и открыл глаза. Он четко помнил, что включал свет. – Тогда почему так темно? Ах, да! Ну конечно! Какие еще могут быть варианты?»
Владимир поднялся с холодной каменной плиты и с ненавистью посмотрел в темноту. Дружба или война? Дружба или война?! Он так и не решил этот первостепенный вопрос и совсем не был уверен, что решит его до срока, когда наступит время дать ответ.
Сегодня в Лабиринте было довольно скучно. Ни чудовищ, ни хранителей, ни иных интересных встреч. Просто длинный пустой коридор, который изредка предлагал повернуть в ту или иную сторону. Владимир шел без мыслей и без сомнений. Он просто хотел побыстрее пройти сегодняшний путь и без приключений вернуться обратно.
Но все спокойное когда-нибудь заканчивается. Сделав очередной поворот, Владимир неожиданно оказался в просторной пещере с высоким потолком. Посередине пещеры гордо стоял изящный белокаменный домик. Владимир прекрасно помнил, что именно в таком домике жила Ведьма. Или делала вид, что жила. С Ведьмой сложно было угадать наверняка.
Владимир бросил взгляд на флюгер. Тот застыл, словно прибитый к воздуху гвоздями. Стремительная в своей неподвижности бабочка укоризненно взирала на заковавший ее в нерушимые оковы мир.
Владимир осторожно подошел ближе к дому. Флюгер оказался его единственным украшением. Ни окон, ни клумб, ни барельефов. Минимализм в самом изящном его проявлении.
Владимир обошел дом вокруг. Он был неправильной шестиугольной формы, практически идеальной белизны и с одной единственной дверью. На двери не было ни звонка, ни замка, ни ручки. С виду дверь казалась такой хрупкой, что сразу становилось понятно – заходить лучше не стоит.
Владимир серьезно обдумал эту мысль. Что мешает ему пройти мимо, пропетлять по унылым тоннелям еще час-другой и спокойно вернуться домой. Стратегически безупречный вариант. И где же его слабое место? Да разве не понятно? Ведь это не просто дом. Это дом Ведьмы.