Лабиринт
Шрифт:
— ...а потом, специально для вас, я придумаю, как разместить вас поближе к Ленноксу, чтобы вы какое-то время могли насладиться обществом друг друга.
Она шла через вольер, злобно смотря на доктора холодным взглядом.
К ней сзади приближался чужой.
Чурч улыбнулся еще шире, расслабился.
— О, а вот и ваш партнер, — сказал он.
Внезапно МакГиннесс подпрыгнула вверх, схватилась за одну из видеокамер и подтянулась на ней... Чурч автоматически нажал на кнопку, но опоздал: МакГиннес была уже выше разрядников,
Чужой завизжал от боли: током ударило его. Чурч немедленно отпустил палец. Внезапно ему стало трудно дышать.
«Нет! Нет!» — кричало все внутри него. Чудовище пришло в себя практически мгновенно и прыгнуло на МакГиннесс до того, как женщина успела пошевелиться — и сбило ее вниз. МакГиннесс упала на пол, сильно ударилась, но мгновенно обернулась.
Она казалась карликом в сравнении с голодной тварью, вытягивающей вперед лапы и готовой сожрать свою жертву заживо...
Чурч позволил себе по-настоящему улыбнуться. Наконец-то все завершилось.
МакГиннесс заорала нечеловеческим голосом, но не от страха. И она не умоляла о пощаде, как предполагал Чурч. Это была ярость, первобытная чистая ярость. МакГиннесс оскалилась, сжала кулаки, ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от щелкающих челюстей чужого...
Чудовище опустило голову, заколебалось.
А затем начало медленно отступать.
Глава 20
МакГиннесс отвела взгляд от униженного чудовища. Женщину совсем не удивило, что оно отступило. Внутри у Шарон не осталось страха. Она была готова убить, и чужой понял это.
МакГиннесс перевела свой взгляд на Чурча. Если бы взглядом можно было убить, то Чурч свалился бы сейчас замертво.
— Ты — мертвец, — прорычала она и снова подпрыгнула вверх, схватилась за ту же камеру и полезла к обзорной площадке.
Выражение лица Чурча стало просто карикатурным. В нем одновременно смешались страх и неверие в происходящее. Казалось, он забыл, что может пустить ток — стоит лишь один раз нажать на кнопку под рукой. Он забыл все, не в силах поверить в свершившееся у него перед глазами.
— Но ведь ты не принимала никакого телепатина... — начал он, а потом внезапно понял, что сейчас должно произойти.
— Да пошел к чертям собачьим твой телепатин. Ты — мертвец, — повторила МакГиннесс, ей нравились эти слова.
Доктор нажал на звонок, чтобы вызвать охрану. Потом еще и еще раз. Он был в панике.
Чудовище внизу дико визжало, но ничто не могло заставить МакГиннесс отвлечься.
— Я хочу видеть тебя мертвым...
МакГиннесс даже не могла описать, как сильно его ненавидит. Это было даже невозможно представить.
За Дэвида.
За Креспи.
За все, что она потеряла. Он умрет за все это. За жизни, прерванные и исковерканные этим чудовищем. Он умрет. За его маниакальный
«Твою кровь — за их кровь, твою жизнь — за их жизни».
Подъем не доставил МакГиннесс труда, она взлетела наверх и не удивилась этому. Повисла еще на одной камере под нижним заграждением, выдохнула воздух, подтягиваясь на руках, схватилась за верхнее заграждение и перелезла через него. Ее всю охватила холодная ненависть. И она намеревалась выполнить свое обещание.
Чурч, пошатываясь, отступил на шаг назад. Он все еще не верил в происходящее, и она увидела это по глупому выражению его лица, по испугу, стоящему в глазах. Он — мерзость, злодей, оскорбление всему живому.
Еще один шаг — и он ее.
Доктор был слаб. МакГиннесс не думала, что он сможет вообще хоть как-то противостоять ей. МакГиннесс схватила доктора за волосы сзади, в том месте, где кончалась голова, и толкнула его вперед, к заграждению. Его идиотское лицо ударилось о гладкую тяжелую металлическую перекладину.
Чурч удивился, когда сломался его нос. Из его глотки вырвался один-единственный приглушенный возглас отчаяния, к которому примешивался и булькающий звук. Кровь полилась вниз, в вольер, запачкала чистый белый халат, создавая какие-то непонятные узоры, которые казались первозданно красивыми холодно наблюдающей за всем МакГиннесс.
Чурч начал сопротивляться, когда она прижала его к перекладине, он впился руками в заграждение. МакГиннесс пыталась вдавить его тело в металл. Раздался треск — какая-то кость сломалась. Женщина наслаждалась беспомощностью доктора, а его стоны казались ей музыкой.
Где-то вдалеке она услышала голоса. Кто-то стучал в запертую дверь, пытаясь попасть внутрь: наверное, крики чужого разнеслись далеко за пределы лаборатории.
«Где, черт побери, вы были час назад?» — подумала МакГиннесс и снова схватила Чурча за голову, а потом снова начала клонить его вперед.
Снаружи прозвучала автоматная очередь. Кто-то пытался войти.
МакГиннесс резко развернула Чурча таким образом, что он смотрел ей в лицо, она увидела страх в его глазах, и ей сразу же стало хорошо, она почувствовала, что он наконец понял, кто сейчас контролирует ситуацию.
Внизу под ними завопил чужой. Он был голоден.
МакГиннесс взглянула вниз и увидела чудовище, беснующееся от запаха свежей человеческой крови. Чужой был ранен, и в его воплях слышались отчаяние и злость. Чурч уже давно издевался над ним, подвергая суровым испытаниям, его увезли далеко от родных мест, здесь он постоянно голодал, его били электрическим током, дразнили обещаниями побега и запахами свежего мяса. Его черная кожа приобрела серовато-матовый оттенок, он напоминал птицу с гниющими крыльями, умирал. Его братья уже отправились на тот свет — и все это ради того, чтобы Пол Чурч нашел свою великую Истину...