Лабиринты памяти
Шрифт:
Алекс хотел ответить, но Стейси, видимо, решила выплеснуть все, что накопилось в ее сердце за последние месяцы:
– Слушай, я ничего не имею против Харт-Вуд, но она же псих! Она дикарка. Как белое пятно. У нас и совместных воспоминаний нет… Кроме ее шумных первых дней в школе. Да, она красивая и все такое, но… я боюсь ее. Ты не боишься?
Невольно слова Стейси зацепили его.
– У меня сейчас очень тяжелый период в жизни. – Алекс старался говорить как можно проще. Он вообще сомневался, что Стейси понимает его, судя по тому, как пристально она вглядывалась в его лицо – как будто смотрела сквозь, но очень хотела сфокусироваться. – И мне очень нужен этот самый псих, с которым не нужно притворяться,
– Ты попал, – разочарованно выдохнула Стейси. – Ты влюбился. Ты реально попал.
– Если бы я ее любил, она была бы здесь, – зачем-то начал оправдываться он.
Вместо ответа Стейси встала на цыпочки и поцеловала его. Алекс не успел отреагировать: где-то возле его левого уха послышался громкий визг.
– Ты пришла!
– Вуаля, – пьяно хихикнула Стейси.
Вслед за одноклассниками Алекс резко обернулся к выходу. Ника бросила рюкзак в угол и попыталась увернуться от объятий Барбары. Алекс нервно сглотнул.
– Привет, народ! – Ника вскинула руку, скованно улыбаясь.
– Харт-Вуд, ты молодец, что пришла! – прокричала Барбара и ткнула сигаретой ей в губы. – Покури.
Ника растерянно вскинула брови, но затяжку сделала.
– Выпей. – Барбара протянула ей стакан с пуншем.
С наигранной серьезностью Ника сделала большой глоток.
– Ура-а!!! – крикнула Барбара и, в тот же миг позабыв о Харт-Вуд, побежала к барной стойке.
Ника наклонилась к кадке с фикусом и выплюнула пунш.
Сердце кувыркнулось в груди, и Алекс поймал взгляд Мари. Тревожный, но решительный. Не успел он отреагировать, как сестра подошла к Нике и что-то сказала ей на ухо. Что происходит? Алекс знал, что они с Никой поссорились, но Мари держала подробности при себе. Да и не важно. Мог сам догадаться. Позабыв о Стейси, все еще обнимавшей его за шею, Алекс выжидал, наблюдая за девчонками. Вот Ника что-то ответила Мари, выражение ее лица невозможно было прочитать. Каменная маска. Равнодушная и отстраненная. Но Мари вдруг кивнула и указала взглядом на диваны, рядом с которыми они со Стейси топтались.
– Маркел, ты только не забывай дышать, – хихикнула Стейси, хлопнув его ладонью по груди.
– Смешно, – буркнул он и помог ей усесться в кресло, а сам упал на диван рядом.
Ника и Мари сели напротив.
– Держи. – Мари протянула ей бутылку с водой.
Алекс поймал ее взгляд и неуверенно кивнул, но Ника отвела взгляд и отпила из бутылки.
– Как поживает Джейсон? – спросила Мари.
– Джейсон? – отстраненно переспросила Ника.
– Ага. Ты же к нему ездила?
– Нет. Он купается в любви со своей девушкой, и я решила не мешать их идиллии. – Ника старательно давила из себя улыбку.
«Врет», – подумал Алекс.
– Я была у знакомых в Глазго.
– А-а-а.
– А как твои каникулы?
Она заметно нервничала и все время ерзала на месте, перекладывая бутылку с одной руки в другую. Что-то с ней было не так. Алекс пристально вглядывался в ее лицо, но никак не мог понять что. Что-то с глазами. Определенно.
Мари без особого энтузиазма принялась рассказывать об ужинах с родственниками, когда ее семья обсуждала будущее двойняшек. Ника слушала вполуха, удивляясь способности Маркел делать вид, что ничего не случилось. Она извинилась за то, что сказала тогда в библиотеке, и Ника простила ее. На самом деле или потому, что так было проще, – не разобралась еще. Потом решит. В животе стоял ком, ей было неуютно. Хотелось спросить Мари о том, что она видела на каникулах. Рассказать, что приезжала к матери и как последняя трусиха пряталась за деревом, выжидая, когда Рита выйдет, а вместо этого видела саму Мари. Как та поднималась по ступеням и жала кнопку вызова. Как открылась дверь. Зачем
– Ей пора спать, – с ухмылкой бросил он сестре. Мари показала «класс», и Алекс скрылся на лестнице.
Ника сделала глубокий вдох. Доминик вынырнул из толпы танцующих и, схватив Мари за руку, увлек за собой. Он бы и Нику вытащил, но она выторговала себе полчаса на передышку после дороги. Сидела на диване, поджав под себя ноги, и сверлила взглядом спину Мари. Что же ты хотела узнать у Риты про меня? У Алекса было целое досье. При желании Мари не составило бы труда получить информацию. Рита не рассказала бы ничего нового.
Ерунда. Стоило дождаться завтра или вернуться в школу и спросить. А потом в общении с Мари быть осторожной. Ника вспомнила, что подумала о ней, сидя на таком же диване в квартире Алекса несколько месяцев назад. «Она как олицетворение Джей Фо – такая же преданная». Но преданная не ей. И доверять Мари нужно очень осторожно.
Убедившись, что никто не обращает на нее внимания, Ника переместилась на лестницу и, прислонившись к стене, закрыла глаза. Голова раскалывалась от духоты и громкой музыки, и девушка пожалела, что решилась приехать. На ощупь вытащила из кармана пузырек с обезболивающим, который купила в тот последний день у дома Риты, и проглотила пару таблеток. Ника прислонилась к стене, готовая провалиться в сон.
– Наверху есть три спальни, можешь занять любую, – донесся издалека знакомый голос. – Только к Стейси не ложись, она после пива храпит.
– Кто бы ты ни был – иди к черту! Я почти уснула, – пробубнила Ника.
– Пойдем, покажу свободную комнату.
Чья-то ладонь коснулась ее волос. Ника вздрогнула и через плечо посмотрела на Маркела: его взгляд был сосредоточенным, но таким уставшим. Она подчинилась.
Алекс проводил ее в просторную комнату в конце коридора, и Ника с трудом поборола желание упасть на мягкую кровать и проспать несколько суток. Каникулы выдались ужасными. Из-за неудавшейся встречи с матерью, из-за гнетущих мыслей о семейке Маркелов, собственной одержимости и едва контролируемого желания снова наглотаться таблеток и провалиться в забытье. Минувшие дни Ника словно искала якорь – что-то или кого-то, кто схватит ее, удержит на поверхности, в сознании, приоткроет тайну будущего и заверит, что все наладится, решится, что те неуверенные шаги к нормальности были сделаны не зря и что ей нужно пытаться дальше, нужно идти, потому что выход – он совсем рядом. Вчера Ника даже позвонила Джейсону, хоть и обещала сама себе разорвать с ним все контакты, но все закончилось ссорой. Обвинениями в том, что она изменилась, продавшись новой жизни в элитном классе, мольбами вернуться, чтобы все было как прежде. И ей бы сдаться, ведь так проще, так спокойнее, но как бы тяжело ни было, уходя от Джейсона, Ника наконец убедилась в двух вещах: с ним они больше не встретятся, а прежняя жизнь ей теперь не нужна.
Игнорируя манящую мягкость кровати, Ника прошла на лоджию.
– В этой комнате всегда спит Мари, остальные вырубаются внизу, – сообщил Алекс.
Тревожный ком в животе разрастался, давил изнутри. Ника спешно распахнула окно и, глубоко вдохнув, уставилась в темноту беззвездного неба.
– Мне уйти? – тихо спросил Алекс где-то за спиной.
Надо было что-то решить. Столько вопросов без ответов – достаточно, чтобы маяться над ними до конца жизни, а недомолвки в отношениях – то немногое, что можно сгладить здесь и сейчас. Но отчего-то Ника не решалась заговорить первой и лишь коротко пожала плечами. Мартовский ветер был холодным, но его настырные обжигающие порывы приятно остужали кожу. Снизу доносились приглушенные голоса веселящихся одноклассников.