Лаборатория имен
Шрифт:
8
Они уже шли не меньше трех часов, а лес все продолжался, и становился гуще, разнообразнее. Деревья, растопырив ветки, приветствовали их на своем пути. Тропинки становились то совсем узкими, то расширялись до размеров большой поляны. Островки с выжженной травой с оставленной горкой угля и пепла вызывали у Ковбоя не самые приятные эмоции. У Карла не поворачивался язык сказать, что это только трава. Однако он решил спросить:
– Но мы же не станем искать виновников?
– Нет, – тяжело вздохнул Ковбой, но только на мгновение грусть пребывала с ним и уже в следующий момент он бодро провозгласил. – Ты что думаешь, я один? Нет, духов, скажу я тебе по секрету, мой мальчик, много. И они наверняка остановили этих поджигателей и отшлепали для закрепления этого урока. Или же это были мы? Духи…
– Мщения? – предположил мальчик.
– Нет, – только спасения. Я еще раз тебе повторяю – научись называть вещи своими именами. Поясняю. Я спас лес, нас, конечно, и этих ребят, которые когда-нибудь поблагодарят меня за этот урок.
Они двигались через очередную чащу. Парень подвязывал сломанные ветки, отчего у мальчика невольно возник вопрос «А зачем?». На что Ковбой пожал плечами, улыбнулся, но все же попытался ответить:
– Не знаю, я просто хочу это делать. Сломанное должно быть восстановлено, грустный должен развеселиться, голодный насытиться. Кстати о приятном. Пора бы привалиться к какому-нибудь древу, разложить наши припасы и съесть по возможности все скоропортящееся.
Карл не возражал. Через метров пятнадцать они остановились около двух сращенных друг с другом дубов, разложили припасы на траву, и без церемоний начали уплетать куриные крылышки, ножки, одновременно закидывая в себя кусочки колбасы. Когда первый этап насыщения наступил, они прислонились к деревьям, взяв в руки по паре грецких орехов, но вовсе не для того, чтобы вскрыть их и добраться до внутренностей, а просто так, скорее для того, чтобы размять руки. Карл подумал, что два ореха – это они с Ковбоем, такие же крепкие и содержательные. Его приятель думал о другом.
– Когда я был маленьким, – сказал он, – мне нравилось, как и ты, убегать из дома. Не совсем так, конечно, как ты, а с обязательным возвращением к вечеру, а то и к ужину. Убегать куда-нибудь, чтобы… как бы тебя сказать… придумывать свой мир. Дома никто этого не позволял делать, да и дома был мир, созданный не мной, а родителями, теми, кто построил его. Правда, у меня был свой чердак, где я мог спрятаться от всех. Чтобы начать создавать что-то свое, и я пытался обустроить мир там, но папа завалил его старыми покрышками. Мой мир это не стерпел и развалился. А потом был сарай, но и там не нашлось место для меня. Там стояло все старое, ржавое и не используемое, а в моем представлении мой мир выглядел иначе. В школе тоже не было его – правда я несколько раз влезал в актовый зал и устраивал там концерты для несуществующей публики. Мне нравилось – публика достойно реагировала на это. Как меня тогда поразило то, что мир, который должен быть в отдельности у каждого совершенно другой, чем его пытаются делать все. Никто не хочет учиться, а все учатся. Никто не хочет получать двойки, а их ставят. И порой мы не в силах что-то изменить. Тогда я решил попробовать.
Это была настоящая тайна. Одна из самых сокровенных, поэтому Карл даже перестал дышать, и шепотом спросил:
– И ты стал волшебником?
– Точно. Тогда я еще не понимал, что это возможно. Просто помогал всем, дважды срывал уроки, на которых учителя повышали голос и устраивали внеплановую контрольную. Мне хотелось, чтобы мир стал другим. И я попытался. Но в школе я был один. Остальные боялись, и тогда я решил уйти из нее, но не оставлять всех. Звонил директору, сообщал о бомбе, инфекции, слал письма якобы от президента. И в какой-то момент, я понял, что они во мне не нуждаются. В этой школе уже объявилось несколько похожих на меня активистов, продолжающих мое дело. И я ушел.
– Куда? – затаил дыхание мальчик.
– Из города, – сказал Ковбой, и хрустнул орехами. – Из дома, от родителей, от правил, которые они придумали. В другой город, чтобы помочь другим школам, пока в них не появятся достойные продолжатели.
– Так ты идешь в город, чтобы «заложить бомбу».
– Не совсем, – улыбнулся парень, – но можно и так сказать. Но это бомба не уничтожительная, а скорее – со здоровым эффектом.
– Как стать таким, как ты? – спросил мальчик. Ковбой как будто не понял вопроса, и Карл продолжил… – Волшебником?
– Им не каждый может стать и в то же время каждый, – ответил он. – Для этого надо быть добрым. Называть вещи…
– …своими именами, – продолжил мальчик.
– Да, – согласился парень. – Видеть опасность и не трусить.
– Но когда их много, – растерялся парень, – разве может прийти в голову изобразить из себя духа леса, и напугать их.
Ковбой засмеялся, подняв руки к небу, напоминая этого самого «духа».
– Это приходит с опытом, – сказал он. – Но по-настоящему опыт появится, когда ты пойдешь один. Без меня.
– Поэтому ты и хотел, чтобы мы пошли разными дорогами? – догадался Карл.
– Может быть, – согласился Ковбой. – Сейчас ты во мне не нуждаешься. И чем раньше ты пойдешь своей дорогой, тем раньше я смогу сконцентрироваться на своих делах, а ты стать духом…?
– Спасения, – завершил мальчик. – Я запомнил.
9
После небольшого привала, они продолжили путь. Они шли по более трудным тропинкам, с еще большими неровностями, с более узкими тропинками, и густыми деревьями, стесняющие их, и Карл забеспокоился. Он, конечно, шел за Ковбоем, и, наверное, не нужно было сомневаться, но сознание того, что прошла большая половина дня, и солнце уже отказывается светить так ярко и склоняется за горизонт, беспокоило его. Но парень, как будто почувствовал, что его напарник поник духом, затянул песню, да так громко, что было очень странным в тихом вмещающем в себя только пение птиц и шелест листвы, лесу.
Когда тебе дойти легко, ты разеваешь рот от скуки,Когда ты трудности нашел, от радости ты потираешь руки.Когда ты знаешь, что дойдешь, то место нужное само к тебе идет,А если ты забыл его, то нужно вспомнить наперед.Карл воспрял духом и тоже стал подпевать Ковбою:
– От радости ты потираешь руки… то нужно вспомнить наперед… то место нужное само к тебе идет.
Река открылась перед ними. Карл знал, что она должна где-то быть, но в душе лелеял надежду, что они ее обошли. Но как оказалось, она была еще шире, чем казалось сверху.
– Какая широкая, – произнес Карл. – Издалека она мне казалось полоской.
– Нужно ее перейти, – серьезно сказал Ковбой.
– Но как? – после небольшой паузы спросил мальчик. – Она с виду довольно глубокая, и вряд ли нам ее пройти вброд. Может, стоит ее обойти?
– Так мы потеряем больше времени, – сказал парень, заложил за спину руки и стал ходить, из стороны в сторону. Он сейчас стал походить на его папу. Только папа всегда ходит взад-вперед и ничего в результате не решает. Неужели и он тоже не сможет ничего предпринять?