Лад Посадский и компания: Дела торговые, дела заморские
Шрифт:
— Что же это за честь? Глупо, — подал голос Лад. — Покуда жив хоть один воин, не окончена битва!
На него тут же зашипели.
— Недалеко от этой страны проживают другие народы. Говорят, сам Черт-Туй оттуда родом!
— Чер-Туй?! — кто-то со страху тронул свой амулет, кто-то сплюнул через левое плечо.
— Он самый! А еще там родина Комер-сана.
— Который завтра приезжает?
— Да. Сколько лет ему — никто не знает. Древний он...
— Древнее тебя?
— Древнее. И мудрее. В делах торговых ему равных нет.
— А чего он к нам засобирался?
— Устал кочевать. Решил наш Посад выбрать местом своей постоянной дислокации.
О
— Ты говори, дед, да не заговаривайся! — вновь послышались плевки и зашуршали, зазвенели амулеты и обереги.
— Перестаньте плеваться! Всё, устал от вас, обалдуев! Убирайся потом за вами... На сегодня хватит. Пошли все вон! — рявкнул Седобород.
Ослушаться деда никто не решился. Стали собираться. Кто-то напоследок черпнул браги, кто-то украдкой дернул пук травы сухой, что в изобилии висела по всему дому. Трава у Седоборода злой не была, худого человеку не сделает.
— Лад, останься, — седобород прикрыл глаза.
Лад послушно уселся обратно на пол, стараясь выбрать место не заплеванное.
Когда дверь хлопнула, Седобород хитро взглянул на него.
— Не надоело тебе еще с ними шататься? Всё про войну выспрашиваешь дедов. И не смотри так, всё знаю. Кровь в тебе бродит. Дело тебе надобно.
— Дело... А какое? Может, ты подскажешь?
— Подскажу. Как приедет Комер-сан, иди тут же к нему.
— Зачем? — удивился Лад.
— Попросишься в ученики. У него блажь такая есть. Как куда приедет, сразу ищет себе ученика.
— Я в дружине учился пять лет! Теперь опять учиться? Чему?!
— Торговле.
— ...?
— Делай, как сказано! — прикрикнул Седобород так, что Лад подскочил с полу и исчез в дверях. Мало ли, что заговоры не берут, вдруг дед такое ляпнет, что и ноги скрутятся...
Слава и молва о Комер-сане бежали по земле быстрее его тяжелых обозов. Да как же не быть быстрее, если в пути был не просто Комер-сан, один человек, а огромный клан с целой кучей барахла. Добра, добытого торговлей честной, а когда и хитростью, насчитывалось до сотни обозов. Были здесь и материи разные — атлас из Хундустана, шелка из Итая, холстина плотная с Севера, ситец разноцветный — радость женам, разорение мужьям. Оружия всякого и на любую руку — от кастетов свинцовых до палиц пудовых — было обозов десятка два. Барахлу же в виде камней-самоцветов, украшений из золота и серебра, никто и счета не ведал. Да прибавьте к этому всяких заморских сладостей!..
Одни из зависти говорили, что продал Комер-сан душу нечистой силе за удачу в торговом деле. Другие, поумнее которые, считали, что удача тут вовсе ни при чем. Просто мудрым был Комер-сан, человеческую природу насквозь видел. Да и опыту в торговле у него было не два дня. Родовитый посадский люд, знающий всегда все новости и откуда ветер дует, поговаривал, что давным-давно знаком был Комер-сан с самим знатным Садко. Связывала их не просто дружба, — торговали вместе, выгоду имея обоюдную, и вроде бы Садко завещал Комер-сану свою удачу в рисковых делах торговых.
За многие годы спокойной жизни жирел Посад от торговли, как хряк жиреет от кормежки на убой. И всякое он повидал — товаров разных и людей чужих, и стал как невеста на выданье, которая уж слишком разборчива, — и это не в новинку, и эту невидаль уже видели, и эту сказку уже слышали, да позабыть успели. Но прибытие Комер-сана даже для Посада было событием большим. Не часто, ой не часто ТАКИЕ торговцы оседали в Посаде. Заезжать, конечно, заезжали, но чтобы вот так, разом, и на всю жизнь, — это редко бывало. Купцы, вроде Комер-сана, предпочитают со временем сами закладывать небольшие селения. Пройдет годков пятьдесят, и превратятся они в такие же посады торговые со своими обычаями и своей торговлей.
Узнав о решении Комер-сана осесть в Посаде, люд посадский зашумел, и ведь было от чего! Самые беднейшие из купцов посадских носы к небу задрали, свысока смотреть стали на заезжих купцов. Как же, статус Посада становился неоспоримым в ближних и дальних землях, приобретал главенство в делах торговых, и цены, которые теперь будут устанавливаться в Посаде, станут стандартом для других.
Обозы Комер-сана остановились на окраине Посада. Покуда не будет выбрано место (с разрешения совета), где дом предстоит ставить, а рядом конюшни, амбары, склады для барахла торгового, свинарники да курятники, да жилье для прислуги, быть клану Комер-сана на окраине.
Знатный купец не обиделся, добро принял хлеб-соль от старейшины совета Зуба, и стал с неторопливой хозяйственностью устраиваться на новом месте.
Сколько здесь стоять, он не знал, но, видать, не впервой Комер-сану такое. Пока дом поставят, да всё что полагается при нем, месяц-другой пройдет. Вот и разбились шатры цветные на окраине, запахло бараниной жареной, свининой тушеной, ржание конское смешалось с криками подручных Комер-сана, распоряжающихся по поводу вечернего угощения.
Пригласил Комер-сан на ужин праздничный всех желающих (столы стояли под открытым небом, подходи любой, да ешь, что приглянется — барашки целые запеченные, свиные окорока румяные, рыбы всякие и птицы, пей-запейся браги да пива из Бовуссии). Чинных людей, представителей артелей торговых, членов совета позвал Комер-сан в свой шатер и потчевал их там едой отборной, поил сброженным соком ягод лозы, что росла вдоль рек Франзонии, да речи вел дельные:
— Как торговля идет, из каких мест дальних больше товару везут, а из каких меньше?
— Не появлялись ли в Посаде Пыльные демоны, а люди Песков заезжают ли?
— Есть ли чародеи злые поблизости, давно ли о Чер-Туе новостей нет?
— А какая рать у Посада на содержании?
Слушал он ответы, яблочко наливное, на дольки порезанное, ел и причмокивал: товары отовсюду в Посад везут, пыльных демонов видом не видывали, люди Песков бывают, правда, да только не торгуют они — это все знают. О Чер-Туе давно слухов нет, может, сдох где, окаянный...
Тут Комер-сан улыбнулся.
— Говорят, смертушка об него косу затупила, а ему хоть бы что.
Люди чесали затылки, платки к губам прикладывали, но плевать в шатре гостя дорогого не решались.
Доел яблочко Комер-сан, сощурил свои и без того узкие глазки хитрющие и молвил вдруг:
— Слышал я от людей сведущих на востоке, перемены в мире грядут большие.
Притихли люди. У кого-то кость в горле стала, у кого-то вино вкус потеряло. Перемены всегда пугали. Вздумается кому-то, что так да эдак лучше будет, и давай рубить старое без оглядки, только щепки летят! А потом оглянется кругом — сделал вроде всё как хотел, а лучше-то и не стало. Ну-у, если всё кругом плохо, людям жизни нет от врагов там каких, или нечисть (слюна сама на язык наползла) мутит умы, да чинит зло какое, тогда, конечно, и перемены к месту придутся. Но когда всё чином да ладом кругом, чего же лучшей доли искать?