Лагерь волшебниц №208 Том II
Шрифт:
Точно! Ведь для срабатывания обычной магии не нужны слова! Только для ядер они нужны. Но и Элайза и Гервина говорили во время своих заклинаний! И ядер у них не было. Последней вообще в той ситуации негде было его прятать. Значит что? Значит они могут владеть «надиром». Учитывая, что директриса сама представила Элайзу как свою сестру по оружию, то вероятность того, что она подобно Улеанне владеет этим искусством почти гарантирована.
Ну, в госпиталь я не пойду. Хотя бы потому что не знаю, как туда попасть просто так. Нужно будет узнать, вдруг мне захочется меч продать. Остаётся Гервина. Мы с ней расстались на хорошей ноте поэтому не думаю, что она прямо в
Все побочные эффекты, которых я избегал, уже отошли в разуме на второй план. Мне просто нужно стать сильнее. Если что-то с моим телом пойдёт не так, то нужно просто смириться с этим и пойти в библиотеку искать то, что послужит контрзаклинанием.
Я ведь даже в этот раз и не искал ничего, чтобы вернуло мне мой прежний вид. Нет на это времени. Если я потрачу все свои сбережения на то, чтобы в течении пятнадцати дней сделать себе лицо по-мужественней а потом мне придётся опять с нулевой подготовкой идти в аномалию, то никому от этого лучше не станет. Пока я в своих мыслях не заговорил по-женски — всё обратимо.
Будут деньги — будут и другие возможности. А пока я просто не могу себе позволить придираться. И распыляться тоже. За завтра я должен выбрать что-то одно, во что вложу все усилия.
Фух, ну вроде сам себя убедил. Больше плыть по течению нельзя. А то слишком расслабился после того, как пробежал эти несчастные сорок кругов. Кстати, а за сколько я их сделаю сейчас? Вроде не должно время поменяться, но вдруг захотелось убедиться, что хотя бы не деградировал. Но под дождём бегать тоже такое себе. За то время, пока я буду это делать, дождь точно из пары капель перерастёт в сильный.
Хотелось даже в этот раз не ходить в столовую, чтобы, отрезав треть обязательных расходов, протянуть в лагере подольше. Подумал-подумал и решил что экономить на еде это уже последнее дело. Только если совсем не буду успевать ничего сделать. Так что спокойно съел безвкусную бурду и почти спортивным шагом потопал в общежитие.
Открыл я без стука. Это ведь и моя комната, с чего бы стучаться к себе? Зря я это сделал. Потому что там была Целия. Почти голая. На моей кровати. Нюхавшая мою подушку. И активная играющая со свой грудью. Дверь я отпер довольно громко, но при этом быстро. Так что она по инерции пару секунд продолжала, пока не повернула голову в мою сторону. Её глаза при этом немножко выпучились, видимо от страха. И не нашла ничего умнее, чем снова спрятаться в домике. На этот раз полностью закрывшись своим одеялом.
— Знаешь, ты могла бы нюхать свою подушку. Они же самоочищаются, разницы никакой… — сказанул я первое, что пришло в голову от увиденного.
— Раз ты такая умная то идём сюда, продемонстрируй что это неправда. Дай сравнить с источником. — сказала она как будто чеканя каждое слово. Она там что, на меня ещё и злиться собирается? Я вообще в этой ситуации пострадавшая сторона!
Но при этом было в её интонации нечто такое, что я принял условия игры. Может, мне повторят незабываемую позу 69 из госпиталя. Хотя вряд ли, ведь у неё сейчас там всё заперто, не уверен, что желаю лизать ткань, тем более проклятую. Но, быстренько раздевшись догола, залез под своё же одеяло.
Тут было по настоящему жарко. Всё её тело горело. Мы оба полностью находились под одним одеялом, дыша одним и тем же воздухом. И от каждого вздоха в этом замкнутом пространстве я заводился и сам.
— Почему ты до сих пор не надела мой подарок? Я так хотела увидеть тебя в нём. Проклятье не настолько сильное. Тебе даже, наверное, понравится. Они так раскрепощают. Я бы хотела узнать твои истинные чувства… — говорила она мне, глядя прямо в глаза. Я дипломатично промолчал. Похоже, мне про эффект трусов наврали с три короба. Хотя, учитывая нашу прошлую ночёвку вместе, она вполне может говорить такое в лоб и без всяких иных эффектов. — Думаешь я не заметила твоей новой попки? Я знатно её помяла, пока несла тебя.
С этими словами она с решимостью гладиатора рванула свободную руку и положила на моё нежеланное приобретение и сильно сжала. Я издал небольшой звук, похожий на стон, больше от неожиданности.
— Женя, нельзя так со мной. В начале отказываешься от моей помощи. Затем появляешься здесь немного более женственной. Может, тебе и самой давно хочется сделать там всё так же, как оно выглядит со стороны?
— Нет, не хочется! — яростно замотал я головой и даже кажется повысил голос.
— Хи-хи, столько отрицания в этом возгласе. Но не делаешь ли ты это чисто по инерции. Знаешь что. Мы сейчас обе заперты и обе явно нуждаемся в разрядке, но ты меня прервала. Как насчёт нам обеим помочь друг-другу — не стала она развивать тему, а переключилась на более приятную.
— Я только за. — ответил ей.
— Знаешь, тётя Эли прислала очень интересное послание. О том, что у тебя появилось новое слабое место. — Сказала она очень подозрительную вещь. — Будь добра, ляг на спину и свесь ноги за кровать. Обещаю, тебе понравится.
Я, уже разгорячённый одним только её видом, подчинился. И она залезла на меня сверху. Я уж подумал что меня действительно ожидает 69, но ошибся. Её грудь нависла надо мной и с этого ракурса она казалась намного крупнее чем есть. Сосочек с практически хирургической точностью медленно опускался к моему рту, но я перехватил его в полёте, легонько куснув.
И тут же получил за это диаметральный ответ уже на моём! Это было настолько приятно что я рефлекторно промычал в её грудь от удовольствия. Пусть даже это был не самый мужественный способ получить удовольствие. Но мне было уже просто плевать. Слишком приятно, чтобы цепляться за свои тараканы.
— Хочешь игру? — сказала она, оторвавшись от соска. Эй, вернись! — Если кончишь первой, то примеришь трусики! — похоже, всё-таки в них зашито желание надеть такие же на другого.
Я промолчал, но девушка напала на меня с таким рвением, будто бы я сказал да. Меня уже испытывала на прочность Гервина и мне понравилось. Даже дважды. Но сейчас и тогда просто небо и земля. Это было так приятно что даже отдавало некой приятно щекоткой в нёбо, в которое иногда бился толстый сосочек Целии, так и жаждущий, чтобы с ним поигрались.
Девушка будто бы стремилась повторять за мной, хоть я и действовал на рефлексах и размешанной множеством материала фантазии. Покусывания, полизывания, посасывания лились рекой с обеих сторон, будто бы мы действительно старались победить друг друга. Чем сильнее она наседала, тем жёстче отвечал я.
Но у меня было преимущество. Мою грудь нельзя полапать! Может в сидячем положении можно было бы нащупать хоть немного жира, но сейчас то я вообще лежал. Ты проиграла ещё до начала, Целия.
Рука, подобно засадному полку, ворвалась в бой, дождавшись того, как мы оба устанем бороться лишь с помощью ртов, оставлявших обильные полоски слюней на безжалостно атакованных ими сегодня четырёх вишенках сосков. Она начала одновременно мять грудь и при этом сосок, искусно поместив его между складки, что находится выше линии жизни.