Лагерь волшебниц №208 Том II

Хорнин Сентай

К слову, Рюнхот в купальнике выглядела просто шикарно. Еле слюну с пола подобрал. Она ещё его, когда в первый раз надела, очень эротично отогнула вниз, давая полный обзор на два её маленьких богатства. «А у тебя и такого нет, ха-ха!», сказала тогда любительница плоской темы и плоских шуток, почти таких же плоских как она сама.

Гервина же, к сожалению, в этот раз не практиковала свои странные но эффективные эро-тренировки. Никаких новых самых странных воспоминаний в моей жизни мне не прибавилось. Меня это немного печалило, но в то же время радовало. Ведь так точно новых изменений в теле я не заработаю. Хотя сейчас бы мне как раз хотелось их увидеть. В виде мышц. Немного

глупо, но я каждый вечер подходил к зеркалу и делал движения, пародируя рестлеров. С моим уже изменённым телом смотрелось глупо.

Дальше же стало ясно, что «разогрев» было верным именем. Ведь тренировки усилились и в качестве и в количестве, когда Гервина решила, что мы уже привыкли и ставки пора повышать. Примерно тогда я и перестал ходить на полигон отрабатывать заклинания. Первое время просто не мог. Тренировка утром, тренировка в обед, тренировка вечером. И каждую из них запить магическим стимулятором и регенератором, которые любезно предоставляла тренер.

Она сказала что без них был риск умереть от перенапряжения. Охотно верю. Даже подумывал сдать назад, ведь мало ли что она может мне подсунуть под этими именами. Но из всех девушек лагеря, я бы сказал что больше всего доверял именно Гервине. Она честно предупреждала о последствиях, помогала и даже пускала заниматься когда не положено и где покабыло нельзя. Так что я спокойно пил этот отвратительный на вкус коктейль качка, от которого хотелось оттирать язык жёсткой щёткой, чтобы стереть хреновое послевкусие.

С утра обычно что-то долгое и выматывающее, на что только фантазии хватит. Даже передвижение только с помощью ягодиц. Не был уверен в том, что это полезно, но ноги раскалывались даже сильнее, чем от обычного бега. В общем работа на то, чтобы взять и полностью в этот день уничтожить отдельно взятую часть тела, которые выбирались, по моему мнению бессистемно, словно в какой-то злой страдательной рулетке.

После обеда — обязательно спарринги. Они проходили на уже знакомом подземном этаже стадиона, так что толпу зевак мы не собирали. Скорее, поэтому, Гервина и решила проводить их там. Она не пыталась научить какому то стилю, говоря что у нас всё равно на это нет времени. Девушка просто упирала на то, что под атаки в превую очередь надо научиться не попадать. Саму её бить можно сколько угодно, если, конечно, успеешь.

И она постоянно была быстрее, ещё позволяя себе расходовать дыхание на комментирование ошибок. Что я неправильно поставил ногу, ведь тогда при следующем шаге я могу споткнуться и тогда точно буду в очень уязвимом положении. Всё в таком духе. Руки, ноги, голова, магия, она старалась достать всем, чем есть. Ну хоть магия не боевая, на том спасибо. Свинцовые удары от неё совсем не намекали на то, что она хоть чуть-чуть сдерживается, пусть она и говорила обратное. Одно попадание по мне и я считаюсь трупом и уступаю дорогу чемпионке, если она, конечно, не преувеличила свои заслуги чтобы казаться важнее.

И я сидел, отдыхал телом и душой, смотря как две спортивные девушки непозволительно различающихся весовых категорий пытались друг-друга избить. И в душе всегда винил Рюнхот в том, что почему она не могла ещё чуть подольше не получить кулаком наковальней в корпус. Одно хорошо, Гервина не целилась в голову из соображений безопасности. А когда она несмотря ни на что летела на траекторию удара, тренер спокойно останавливала кулак буквально в сантиметре и ставила крайне болючий щелбан.

А вечером — веса. Незабываемые впечатления продолжались. И заодно поражали, насколько здешние люди доизобретались. Сложный сплав, который при подаче маны всегда чуть тяжелее того, что ты можешь поднять. Гервина сказала что имён у него много, но в нашем секторе галактики его называют манацит. Так вот она с чем была тогда.

Гантелька из него была легчайшая, при желании можно было даже ими жонглировать. Уж не знаю какая там чёрная магия и как это работает, но, разогнав застоявшуюся ману, я чуть не грохнулся от неожиданно потяжелевшего груза в руке. Так ещё и вторую брать заставили. Руки еле поднимались, будто бы это их предел, что, если верить описанию Гервины, было абсолютной правдой.

Буду честным, я боялся ситуации, в которой возьмусь за тренажёр, еле подниму, а потом на моё место сядет Рюнхот, увеличит вес в пять раз и с очень вредным лицом и злой ухмылкой будет смотреть прямо в глаза, не говоря ни слова. Так что слава манациту! Я понятия не имею какой вес у Рюнхот, она не знает, какой у меня, но оба мы страдаем абсолютно одинаково.

После рук неизменно приходит спина, на которой тренер закрепляет пояс с равномерно распределённым сплавом. Потом пресс, который умирает от того, что кандалы из этого вещества налепили на ноги и сказали поднимать. А потом и они сами, как последние выжившие части тела, шли на манацитовый эшафот.

После такого нас с Рюнхот бери и делай что угодно, всё равно не пошевелимся. Хоть ножом режь. Но всё же тренер оправдывает своё звание, укладывает на скамейку, садится рядом, чтобы никто не украл и говорит что-нибудь жизнеутверждающее: историю из жизни, или там дружеский совет.

— Волшебство это действительно великая сила. — говорила она в один из таких вечеров — но для вас, она пока что заёмная. Вы ещё не нашли с ней общий язык, не познали. Мана, что течёт в нас — своевольная сволочь, которую нужно буквально насильно заставлять хоть что-нибудь делать.

Говорила она, а я прямо чувствовал, будто она подсматривала за моими попытками в магию. Так похоже на мои сложности. У других я такого не видел.

— Те девушки, что занимаются сейчас за лесополосой, бросают в мишени первые свои заклинания пока этого не понимают, первое время всё будет получаться как по-волшебству. — хмыкнула она над этим каламбуром. — Да и вы, наверное, тоже пока не поймёте. Но путь волшебницы это путь дисциплины. Который нужно начинать не с маны, а с тела. Так что вы пришли куда надо.

Продолжать она не стала. Может хотела, чтобы мы додумались сами, почему дело обстоит именно так. Но обычно она даёт задавать себе вопросы. В этот же раз всё было не так. Будто бы она сказала то, что нам знать было точно необязательно. А попытки что-то узнать на следующий день были встречены фразой «Я вам ничего такого не говорила». Это всё очень дурно пахнет.

Так, летели день за днём. Я надрывался, иногда плакал от боли, ползал от невозможности идти самостоятельно, получал сильные оплеухи, от которых, кажется, с лёгкостью бы разваливались деревянные дома. Но урок по обращению с мечом получил. Который исправно ходил наполнять маной до истощения после тренировок, провожая Рюнхот до её комнаты.

Гервина превратила это в небольшую демонстрацию, что такое контроль. И в этом опять читался её посыл о том, что для волшебницы тело — превыше всего. Тренер просто выставила руку в сторону и с могучим выдохом в открытой ладони сформировалась гарда меча а потом и выросло само лезвие.

Сила этого псевдомеча давила. Он был так ярок, что глаза жмурились, но при этом всё равно, подобно мотыльку смотрели на это порождение силы. От лезвия красиво отрывались небольшие кусочки, выраставшие снова и растворяющиеся в воздухе. По сравнению с ним моя странного вида пластиковая палка сильно проигрывала в эффектности и эффективности.