Лагерь волшебников. Химия vs Биология
Шрифт:
— И каждый наивно полагает, что меня легко обвести вокруг пальца, — криво усмехнулся Фэн, ставя подпись “отказать”.
— А обсудить предстоящий прием у Короля и Королевы никто не хочет? — поинтересовалась Киса, стуча ноготками по столу.
Я напряглась, впервые слыша о приеме. Почему я всегда обо всем узнаю последняя? Это несправедливо. Где я пропадаю, когда они все узнают?
— Королевский прием? — с удивлением уточнила я.
— Решили устроить бал перед фестивалем, — пояснил Алин, крутя полупустой бокал в руках.
Бал… Королевский бал… это же… Не редкость, конечно, но попасть туда просто так практически
Столько надо всего успеть. Платье подходящее подобрать, волосы уложить, макияж, туфли найти…
— Во сколько прием?
— В 18:00, - ответила Бэль, не отрывая глаз от варварски истыканного вилкой твороженного пудинга.
Я с ужасом перевела взгляд на массивные напольные часы. Осталось четыре неполных часа. Это же так мало!
— Не бледней, — хмыкнула Киса глядя на меня, — Кисуня обо всем позаботилась.
Пожалуй, можно бледнеть.
Опасения подтвердились — Киса все выбрала на свой манер. Да, она подобрала платья, мотивировав тем, что мы с Бэль наверняка не озаботимся таким важным вопросом. И как не прискорбно признавать, Киса права. Мы действительно были не готовы к приему.
Вкус у Кисы всегда был отменным, в этот раз он тоже не подвел.
Бледно-голубое платье в пол из натурального шелка струилось по телу мягкими волнами. Глубокий разрез на подоле для удобной ходьбы интриговал, а вот вырез во всю спину пробуждал воображение в непристойном виде. Платье удивительным образом подошло мне по цвету и… вообще подошло идеально. Собранные в высокую прически светлые локоны подчеркивали шею и обзор спины открывался прекрасный. Туфли на средней шпильке оказались на удивление удобными, осталось только не запутаться в платье.
Киса не изменила своему любимому цвету — кровавое красное платье из такого же шелка, но глухое и только с разрезами на юбке с обеих сторон. Туфли на очень высоком каблуке, макияж в тон платью. Киса всегда выглядела великолепно, а ее бледная кожа с красным сочеталась как нельзя лучше. Бэль предпочитала спокойные тона и нежному бежевому цвету несказанно обрадовалась. Нижний слой платья, короткий, верхний — шифоновый, в пол. Бэль притягивает взгляд своей нежностью, тонкой и ранимой душой, но мало кто догадывается, какое пламя бушует в ее ранимой душе, сжигая изнутри огнем неуемной страсти, который она так старательно ото всех скрывает.
К моменту отбытия из дворца мы подготовились полностью. Остался небольшой штрих в виде карет и можно смело отправляться в путь. Из дворца выходили разодетые пары, усаживались в выстроившихся в шеренгу извозчиков кареты и не спеша отъезжали, разворачиваясь на кольце чуть дальше и поворачивая в сторону Бренгунда.
Мое платье несомненно прекрасное, но чувствовала я себя в нем… некомфортно. Я пыталась объяснить Кисе, что оно мне слегка великовато, но она отвергла все мои “необоснованные претензии, платье идеально соответствует твоему размеру, и если ты ничего не смыслишь в сексуально-модных фасонах — я не виновата”. Меня все устраивало, кроме слишком глубокого выреза на спине. Глубокого настолько, что белье, по “новомодному веянию” оно просто не предусматривало. Не предусматривало совсем. И от этого было еще больше некомфортно. При любом движении я боялась, что вот сейчас моя попа прямо-таки осветит взоры всех позади идущих, ибо едва приоткрытая ямочка сверкала на всю округу.
Садиться в нем я вовсе побоялась. Не уверена, что оно предусматривает возможность посидеть. Но сесть придется — в карете ехать стоя не получится. Во-первых, потолок мешает. Во-вторых, устоять на кочках на каблуках не смогу.
— Кис, а Кис, — позвал ее Мирти, — выберешь нард для моей невесты для первой брачной ночи? У тебя талант подбирать платья вызывающие бешеное возбуждение. Мне иногда кажется, что ты в них магию вкладываешь.
Киса усмехнулась по-своему, надменно и высокомерно, но мало кто знает, что это ее привычная манера.
— Ты все еще надеешься дотянуть до свадьбы?
— Я еще не решил, — усмехнулся он в ответ, не заметив блеснувший огонек ярости в глазах Бэль.
— Как у тебя с самолюбием? — неожиданно спросила Киса.
Мирти с нескрываемым удивлением ответил:
— Не жалуюсь, а что?
Киса пожала плечами.
— Что-то мне подсказывает, за тебя скоро все решат. И вот тогда твое самолюбие взвоет.
Бэль оскалилась с самодовольным видом, а Алин с Фэном не сдержали смешков. Я улыбнулась, напряженно контролируя прикрытые платьем части тела, пристально — одну. Заднюю, подверженную жадному вниманию со всех сторон.
Расслабиться сегодня точно не получится. Не смогу! Пока не переоденусь и не буду уверена, что больше так нагло на меня никто не пялится.
— Я инкуб, дорогая. Меня невозможно принудить без моего желания, — Мирти продолжал доказывать свою исключительное непреклонность, хотя всем нам известно — будь его воля, Бэль уже давно бы вступила в наследование истинной силы суккуба.
— Дорогой, — в тон ему ответила Киса, — ты не учитываешь одну маленькую деталь, совсем крошечную, — с некоторой издевкой продолжила она, — суккубы умеют принуждать не только человеческие расы, но и себе подобных. А ты очень даже подобен.
Мирти губы поджал, признавая, что слова Кисы его задели, но комментировать не стал. С Кисой бесполезно спорить, особенно когда она права.
Лакей распахивал дверцу сменившей отъехавшую кареты, помогал подняться леди, ждал, пока сядут кавалеры и, закрыв ее, давал знак вознице, чтобы трогался в путь. С остальными происходило то же самое, выверенными, доведенными до автоматизма движениями, лакей распахивал дверцу, помогал подняться, кивал вознице, и так бесконечно много раз.
От дворца к воротам выстроилась длинная очередь, к моменту нашего приближения к воротам дворец покинула половина гостей. Лакей, отвесив небольшой поклон, распахнул дверцу белоснежной кареты с витиеватой золотистой росписью, подставив руку для упора. Я подниматься боялась, особенно боялась наклониться, чтобы забраться внутрь и еще больше боялась сесть, ощутив голой пятой точкой мягкую обивку сидений. Лакей понял мой страх по-своему, мягко сказав:
— Вам следовало захватить плащ, миледи. Вы дрожите.
Я в ответ с благодарностью улыбнулась, с горечью понимая, что лучше бы дрожала от холода.
Подтянув юбку платья вверх, перед тем как сесть, я слегка успокоилась. Руки продолжали мелко дрожать, но думать, что кто-то узрел мой многострадальный зад категорически не хотелось, поэтому едва все расселись, задала вопрос:
— Кто-нибудь знает, Генрих будет на приеме?
Вопросительные взгляды устремились к Алину. Он пожав плечами, ответил: