Лаки бессмертный. Гексалогия

Фирсов Алексей Сергеевич

С этой стороной местной жизни Лаки ознакомился, проходя практику в качестве врача-интерна при передвижной благотворительной клинике Святого Бартоломью.

Клиника вмещалась в три контейнера на шасси тяжелых рудных траков. Хирургическое, терапевтическое и гинекологическое отделения. Лаки успел постажироваться во всех трех.

Клиника колесила по континенту в период каникул и за работу в ней хорошо платили за счет имперских ассигнований. Самим донам на здоровье пеонов было наплевать… Но главным была не зарплата. Чего-чего, а денег у Лаки и Стефании было достаточно. Главным была-практика. Обычно в поселках и деревнях кроме ветеринара, окончившего полугодовые курсы не имелось никаких медработников, и

запущенные случаи попадались постоянно. Где еще получишь удовлетворение от работы, как спасая пеона от запущенной гангрены руки или помогая пеонке разродиться двумя кучерявыми ангелочками?

За три года Лаки освоил три профессии: врача-хирурга, юриста и инженера. С помощью гипнообучения в голову можно набить всего, но чтобы мозг закрепил нужное, необходима практика. Если с врачебной все обстояло благополучно, то две другие доставили немало головной боли. Крестьянскому миру не требовались юристы и инженеры и соответствующие специалисты на Сабине влачили жалкое существование. Лаки пожалел о том, что не выбрал вместо инженера профессию архитектора. Сидел бы в тиши, над ватманом, планировал бы очередную гасиенду, для очередного дона… Тем более что пример имелся у него перед глазами.

Стефания выбрала архитектурный, и их съемная квартира была наполнена эскизами и проектами под завязку. Сгорело все теперь верно…

… Лаки посмотрел на примитивные часы-браслет. До смены оставалось полчаса. Надо навестить Стефанию. Ей скучать в АКР еще пару дней. Если у них будет эта пара дней…

Сан-Педро располагался на берегу залива Святой Анны, а университет — на острове того же названия. Остров всего в сотне метров от берега и городской набережной и был связан с сушей дамбой с двумя ажурными мостами. Один из которых превратился в гору лома на дне канала.

Стилизованный под замок старый корпус с толстыми стенами и узкими окнами на въезде на остров оказался очень удобным для обороны местечком.

В первый год обучения, узнав Мартин Раски очень хороший стрелок, декан медицинского факультета дон Себастиан поручил Лаки вести стрелковый кружок в универе и возродить былую славу стрелкового клуба.

Этим Лаки и занимался в последующие годы дополнительно, после лекций и занятий. Арсенал в стрелковом клубе был богатый. Такой коллекции огнестрельного древнего оружия с Терры Лаки никогда еще не видел. Несколько сотен стволов: винтовки, пистолеты, револьверы! Все в идеальном состоянии и большей частью на консервации. Потребовалось много часов ручной работы и помощь энтузиастов, чтобы избавить оружие от застывшей смазки, а потом еще и пристрелять. На Сабине в ходу было старое огнестрельное оружие. Говорили, что пастухи на равнинах за центральным хребтом без ружей не выезжали за околицу. Стаи одичалых собак, очень умных и хитрых, боялись только человека с ружьем…

Подземный тир был оборудован в старых прохладных винных подвалах, в глубине острова, ближе к морю. Теперь там был устроен госпиталь и туда же перебазировался медицинский факультет в полном составе, тем более что здание факультета здорово пострадало на третий день осады от пожара.

Как на тихой и мирной планете университет попал в осаду? Длинная история…

Вторая глава

Произошло то, что часто происходило та Терре. Социальное расслоение порождает зависть и злобу. Если у соседа есть корова, а у тебя нет, твой самый счастливый день настанет, когда соседская корова сдохнет.

А если один выбился в доны и живет как господин, задирая нос, но для оставшихся неудачников его существование на земле-прямое оскорбление.

Замечательно то что люди, выбравшись из низов на верх тут же забывают о своем скудном прошлом и судорожно ищут у себя в родословной великих предков или как минимум следы благородной крови. В Сан-Педро имелся клуб потомков Симона Боливара и попасть туда было неимоверно сложно, как жаловался дон Корвальо, потомственный наркобарон и кокаинщик. С ним Лаки познакомился в наркологическом отделении клиники, где тоже пришлось стажироваться. Черт не знает, почему между людьми вдруг вспыхивает искра приязни?!Дожив до шестидесяти лет дон Корвальо периодически наезжал на Терру для очистки организма, а на самом деле для трансплантации очередного органа, не выдержавшего кокаиново-текиловую диету. Не доверял он местной медицине. А тут внезапный приступ панкреатита свалил наркобарона до того как он успел погрузиться в челнок на космпопорте.

Дон Корвальо скучал в АКР, а Лаки составлял ему компанию вечерами, когда в наркологии все утихало и оставался только дежурный врач Мартин Раски, недоучившийся студент с Рилона. (Так Лаки значился по всем документам и согласно вживленного под кожу чипа.)

Дон Корвальо многое успел повидать и испытать. Пересадкам органов он уже и счет потерял. Обаятельный проходимец внешне выглядел не старше тридцати лет. Так Лаки его обозвал за глаза, когда пересказывал рассказы дона Стефании.

— Это надо записать и где-то опубликовать.

— Не думаю что дону это понравиться. — возразил Лаки. — Он мне доверился…

— А ты все выложил мне. Я то свободна в своих поступках?

— О, да! Ты самая свободная и прекрасная женщина Сан-Педро!

— Дешевый льстец! Этот дон тебя портит!

Два раза в год, на ассамблее в Сан-Педро доны выбирали Верховного Кондукатора, который кроме всего прочего выполнял обязанности имперского наместника. После выборов Кондукатор отправлялся в вояж на Терру, ко двору императора человечества и с подтвержденными полномочиями возвращался обратно. Дважды на эту должность никто не мог попасть. Доны ревниво блюли традиции. Как стать доном, а в конечном счете выборщиком и кондуктором? Имей гасиенду, тысячу акров земли и плати тысячу стандартов налогов в год.

Есть эти три условия-регистрируйся в реестр выборщиков и готово! Лаки посмеиваясь, предлагал Стефании обзавестись всем необходимым: гасиендой, землей и справкой об уплате налога.

Они возвращались с конной прогулки. Кони шли шагом. Лаки ехал рядом с подругой, так что их колени почти касались. В облегающих белых брючках и коричневой бархатной курточке Стефания выглядела изумительно юной и свежей. Щеки румяные, глаза блестят…

— Я буду — дон Лаки, а ты — донна Стефания! Неплохо звучит?

— Верховный кондукатор-Лаки! — засмеялась подруга.

— Вряд ли они меня выберут. Я-чужак. А вот ты бы имела успех на ассамблее.

— Увы, эти мачо все сексисты. Ни одной женщины в их ассамблее не бывает!

— А мы бы изменили ситуацию.

— Здесь? Не смешите мою кобылу, дон Лаки!

После очередных выборов доны разъехались по гасиендам и город казался опустевшим и сонным после недельного угарного карнавала. Доны старались перещеголять друг друга лошадьми, нарядами жен и подруг и количеством выпитого алкоголя. Кондукатор — дон Родриго Ла Кахетилья, бывший ректор университета, улетел на Терру, а в этот момент рвануло на металлургическом комплексе в Сьерра-Вьеха, рядом с Центральным хребтом. В чем причина бунта никто не знал, да и особенно не заморачивали голову. Пеоны перебесятся и вернуться в цеха. Комбинатом, основным поставщиком металлов и стали на планете, владели четыре семьи донов и как вначале полагал Лаки, читая газеты, идут междоусобные разборки, новая дележка долей. Потом появились беженцы. Дон Густаво, чей сын Хуан-Рамон был одним из чемпионов универа по стрельбе, прибыл в город в страшной спешке, бросив почти все имущество. От Сьерра-Вьеха его земля всего в часе езды от столицы на поезде.