Лаки Старр и спутники Юпитера
Шрифт:
Как камень Давида, выпущенный из космической пращи, устремился ко лбу Голиафа.
Освещенная поверхность Юпитера все уменьшалась, затем превратилась в изогнутую нить. Солнце почти касалось планеты.
Они соприкоснулись, и все закричали. Людям пришлось затемнить свои лицевые пластины, но теперь в этом не было необходимости, потому что свет резко сократился.
Но Солнце полностью не исчезло. Оно зашло за край Юпитера, но продолжало туманно светить сквозь толстую густую водородно-гелиевую атмосферу гигантской планеты.
Юпитер
Солнце продолжало заходить за Юпитер, и свет тускнел, пока наконец не исчез совсем; небо, за исключением тонкого полумесяца Европы, потемнело и теперь принадлежало, только звездам.
— Так будет пять часов, — сказал Лаки Верзиле, — А потом все повторится в обратном порядке, когда Солнце будет выходить с противоположной стороны.
— И так бывает каждые сорок два часа? — с благоговением спросил Верзила.
— Да, — ответил Лаки.
На следующий день к ним подошел Пеннер.
— Здравствуйте. Мы почти закончили. — Он широко развел руки, указывая на долину Ио, заполненную различным оборудованием. — Скоро улетим и большую часть этого оставим.
— Неужели? — удивился Верзила.
— Конечно. На спутнике ничто не может его повредить, стихий здесь нет. Все покрыто защитной оболочкой от аммиака в атмосфере и сохранится до появления второй экспедиции. — Неожиданно он понизил голос. — Есть ли кто-нибудь еще на вашей частной волне, джентльмены?
— Как будто нет.
— Не хотите ли пройтись? — Он пошел по долине к невысоким холмам поблизости, Лаки и Верзила за ним.
Пеннер сказал:
— Должен просить у вас прощения за недружеское отношение на корабле.
— Мы не обижаемся, — заверил его Лаки.
— Понимаете, я хотел сам провести расследование и подумал, что лучше мне не считаться вашим другом. Я был уверен, что если присмотрюсь внимательно, обязательно кто-то себя выдаст, поведет себя не по-человечески. Понимаете, о чем я? Боюсь, я потерпел неудачу.
Они достигли вершины первого холма, и Пеннер оглянулся. Он с интересом сказал:
— Посмотрите на собаку. Она привыкла к слабому тяготению.
Мэтт многому научился за прошедшие дни. Тело его выгибалось и распрямлялось, когда он передвигался низкими двадцатифутовыми прыжками. Казалось, он прыгает из чистого удовольствия.
Пеннер переключил радио на волну Норрича и позвал:
— Эй, Мэтт, парень, сюда, Мэтт.
И свистнул.
Собака, конечно, услышала и высоко подпрыгнула. Лаки тоже переключил волну и услышал
Пеннер помахал руками, и собака побежала к ним, потом остановилась и оглянулась на хозяина. Тот двигался медленнее.
Пошли дальше. Лаки сказал:
— Сирианский робот, внешне похожий на человека, очень тонкой работы. Поверхностные наблюдения ничего не дадут.
— Я не делал поверхностных наблюдений, — возразил Пеннер.
В голосе Лаки звучала горечь.
— Мне начинает казаться, что наблюдения любого человека, кроме опытного роботехника, будут поверхностными.
Они миновали сугроб снегообразного вещества, блестевшего в свете Юпитера, и Верзила с удивлением посмотрел на него.
— Тает при взгляде, — сказал он. Взял немного в перчатку, и снег растаял, как масло на печи.
Верзила оглянулся и увидел глубокие следы.
Лаки сказал:
— Это не снег, а замерзший аммиак. Он тает при температуре на восемьдесят градусов ниже, чем лед, и на него действует тепло костюмов.
Верзила прыгнул в сугроб, проделывая большие отверстия, и закричал:
— Это забавно.
Лаки окликнул:
— Проверь нагреватель, пока играешь в снегу.
— Он включен, — отозвался Верзила и длинными прыжками побежал по склону, а потом прыгнул прямо в сугроб. Он двигался, как ныряльщик в замедленной съемке, коснулся замерзшего аммиака и исчез на мгновение. Потом вскочил.
— Будто ныряешь в облако, Лаки. Ты слышишь меня? Попробуй. Лучше, чем на лыжах по песку Луны.
— Позже, Верзила, — ответил Лаки. И повернулся к Пеннеру: — Например, пытались ли вы как-то проверить всех людей?
Краем глаза Лаки видел, как Верзила снова прыгнул в сугроб. Когда он спустя несколько секунд не появился, Лаки повернулся туда. Еще мгновение, и он беспокойно позвал:
— Верзила!
Потом еще громче и беспокойней:
— Верзила!
И побежал.
Послышался слабый прерывающийся голос Верзилы:
— Дыхание… перехватило… ударился о скалу… тут внизу река…
— Держись. Я иду к тебе. — Лаки и Пеннер длинными прыжками пожирали пространство.
Лаки, конечно, понял, что, случилось. Поверхностная температура Ио близка к точке замерзания аммиака. Под аммиачными сугробами существуют целые реки из аммиака, этого дурно пахнущего удушливого газа, которого много в атмосферах внешних планет и их спутников.
Верзила закашлялся.
— Разорвал шланг… подачи воздуха… попал аммиак… задыхаюсь…
Лаки добрался до отверстия, оставленного телом Верзилы, и посмотрел вниз. Хорошо видна была аммиачная река, она медленно текла по острым камням. Должно быть, один из этих острых краев и повредил шланг Верзилы.
— Где ты, Верзила?
И хоть Верзила слабо ответил: «Здесь», — его нигде не было видно.
Глава тринадцатая
Падение