Лаки
Шрифт:
– Что за планета? Составь данные.
– У-у-у…
– Позвольте мне, Босс? – вмешался Учёный. – Это старая история. Беда от страха и волнения всегда заикаться начинает.
Бортинженер сел за компьютер и сделал запрос.
– У-у-у… – передразнил он штурмана и похлопал его по плечу. – Не расстраивайся так, приятель, никуда мы врезаться не будем. Мы всего лишь сгорим. Планета имеет атмосферу, и довольно плотную!
– У-у-у… – теперь откровенно заскулил Беда, а Учёный и Босс принялись за работу:
– Каков угол соприкосновения?
– Тридцать градусов.
– Если выбросить
– Бесполезно. Порвёт.
– Крылья?
– Сгорим раньше, чем начнём планировать.
– Убрать вес корабля?
– Разобьёмся об атмосферу.
– Отклониться от курса?
– Для этого, опять же, необходимо топливо. Можно взять энергию из жизнеобеспечения, но тогда мы погибнем от недостатка кислорода и холода.
– Пустить энергию на торможение?
– На торможение этой энергии не хватит.
– Ваши предложения?
– Таковых нет. Без топлива из простых космических путешественников мы неминуемо превратимся в героических покойников.
– Сколько времени до столкновения?
– Пятнадцать минут, тридцать две секунды.
– Хорошо, раз делать нечего, приказываю команде отдыхать. А я, пожалуй, приведу себя в порядок – не к лицу космическому герою встречать смерть небритым.
Капитан, весело напевая похоронный марш, вышел из рубки. Учёный игнорировал замечание Босса о внешнем виде героев и решил, что последние минуты жизни лучше всего посвятить партии в шахматы с компьютером. А Беда, полностью отдавшись в руки страха, о чём-либо думать уже не мог, так что свои последние минуты, столь быстротечные и столь дорогие, он решил продрожать, глядя в иллюминатор, постукивая зубами и громко скуля.
Однако Босс и Учёный постепенно тоже стали осознавать, что должно произойти через считанные минуты. Противные тиски страха сжали и их сердца, лишили похолодевшие руки крови и бросили её к застучавшим вискам.
Учёному компьютер мгновенно влепил «детский» мат. Тот начал новую партию, пошёл пешкой Е2 – Е4, и вдруг почувствовал, что ему не до шахмат. Он не увидел, каков был ответ компьютера. Слёзы залили его глаза, и он стыдливо прикрыл их рукой, а другой рукой пришлось удерживать внезапно задрожавшую челюсть.
Вскоре вернулся капитан. Видимо руки его так же дрожали, потому что после бритья он стал похож на матёрого хулигана-разбойника. Всё его лицо вдоль и поперёк было исполосовано десятком размашистых порезов. Причем, два из них обосновались на совершенно не предназначенных для бритья местах – вдоль лба и поперёк носа.
Неуверенной походкой капитан подошёл к пульту управления, посмотрел в широкий носовой иллюминатор и, отшатнувшись, поморщился. Третья планета, прямиком в которую с огромной скоростью неслась ракета, за время его отсутствия сильно приблизилась, превратившись из неясной точки в гигантский голубоватый шар. Он уже много раз наблюдал подобное, подлетая к другим космическим объектам, но тогда это казалось ему красивым, хотелось поскорее достичь поверхности и узнать, что скрывается за занавесом атмосферы? Есть ли там жизнь, птицы, цветы? Теперь же ему было всё равно. Неумолимо приближающаяся величественная громада вселяла лишь одно чувство – страх. Впрочем, компанию ему составляли обида на жизнь,
– Две минуты до последней возможности торможения! – сообщил металлический голос компьютера, а на пульте замигала красная лампа тревоги.
Началось!!!
Пошли последние секунды, наполненные страхом. Как в ожидании казни. Последние вздохи, последние мысли, последние удары сердец…
Прощайте, родные! Прощайте, друзья!
Глава 2
Третья планета неумолимо приближалась. Маленькие космонавты как под гипнозом смотрели на голубой в белых завитушках диск, который закрыл собой почти весь иллюминатор. Время отсчитывало последние секунды.
– Одна минута до последней возможности торможения! – снова подал голос компьютер, заставив невесомые души несчастных человечков ещё дальше переместиться в район нижних конечностей.
– А-а-а-а-а!
Внезапный крик Беды вывел Учёного и капитана из состояния ступора.
– А-а-а-а! – кричал тот, прыгая по кабине широко открыв рот и тыкая в него пальцем.
Будь они не в открытом космосе, а где-нибудь летом на лесной опушке, можно было предположить, что Беду ужалила в язык оса. Но так как в космосе ос нет, то удивленная неожиданной выходкой штурмана команда, глядела на него, не зная, что и подумать.
Да и не думал никто ничего! Ведь даже если представить, что Беда изловчился и отыскал-таки в необитаемом космосе одну способную ужалить осу, (а пусть даже и не осу, а невиданную доселе страшно ядовитую колбасу), и добился от этой осы-колбасы, чтобы та его цапнула за язык, это ровным счётом никого не интересовало и ничего не меняло. Ведь небольшая разница, погибнет ли Беда от действия смертельного яда или несколькими секундами позже будет зажарен в собственном соку внутри корпуса космического корабля. Орать-то чего?
Беда же на этом не успокоился и преподнёс еще одну загадку. Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, он стартанул не хуже лишённых веса ракет лаки и в одно мгновение скрылся за дверью туалетной комнаты.
– Видимо, газы! – выстроил гипотезу капитан.
– Какие ещё газы? – не понял Учёный.
– Как какие? Ведь топливо, что он слопал, реактивное!
– Значит, пошла реакция! – смекнул понимающий в химии инженер. – Так, так… А почему бы не попробовать?
– Что ты предлагаешь? – не понял на этот раз Учёного капитан.
– Я, конечно, не уверен, всё зависит от силы реакции и количества выделяемых газов, но не заставить ли нам Беду поработать тормозным двигателем?
– Да ты что, Учёный, с ума сошёл? Нет, разница конечно невелика – сгорит ли Беда как спичка в костре или лопнет от натуги, пытаясь затормозить двадцатитонную ракету, летящую со скоростью света, при помощи своих газов, но ведь само такое предположение о феноменальных способностях нашего штурмана – полный бред! Сумасшествие!
Из туалетной комнаты показалась довольная физиономия штурмана.