Лакомый кусочек
Шрифт:
В мечтах, в невообразимых эротических фантазиях Раймонд посещал ее каждую ночь с того самого дня, как они познакомились. На протяжении долгих лет он являлся для нее спасительной отдушиной, источником радости и вдохновения. Если б не мысли о нем, она, возможно, давно сошла бы с ума, ведь тогда ее внимание сосредоточилось бы на вечном страхе перед мужем.
Она очнулась от раздумий, заметив, что Джарвис медленно кивает.
– Малькольм действительно нуждался в помощи психиатра, – произнес он печально.
Розмари и Бэзил ахнули. Патриция изумленно вытаращила глаза.
– Что ты такое говоришь, Джарвис! –
Джарвис тяжело вздохнул.
– Наш сын пришел ко мне в офис утром перед самой аварией, – признался он.
– Что? – Розмари прижала руки к сердцу. – Я об этом ничего не знала, Джарвис…
Он бережно взял ее руку.
– Я не хотел тебя травмировать, дорогая моя. После разговора с Малькольмом мы не виделись с тобой до вечера, а вечером нашего мальчика уже не стало. После его смерти мой рассказ лишь усугубил бы твои страдания. Я решил, что отложу его до лучших времен. – Он опять вздохнул, так тяжело и безутешно, что Патриции захотелось тут же прервать эту кошмарную беседу. – Малькольм сказал мне в то утро, что накануне позвонил Патриции и попросил ее привезти детей в Шотландию. Она отказала ему.
Патриция почувствовала, как на нее устремляются исполненные ненавистью взгляды Розмари и Бэзила. И смело пояснила:
– Я сказала, что с радостью приму Малькольма, если он приедет навестить детей в Штаты.
Джарвис кивнул.
– Это он тоже мне поведал. А твое предложение, Патриция, назвал неслыханной щедростью.
Бэзил злобно усмехнулся.
– Да-да, моя реакция на его слова сначала была примерно такой же, как твоя, Бэзил. – Джарвис посмотрел на сына, потом – на жену. – Но когда он признался мне в том, что все его обвинения в адрес Патриции – ложь, я согласился с ним. Наша бывшая невестка – человек на редкость великодушный.
– Но она увезла детишек так далеко от Малькольма, так далеко от нас, – жалобно простонала Розмари.
Джарвис прикрыл ладонью вторую ее руку.
– Наш сын признался мне и в том, что замучил жену своей жуткой ревностью. Что это чувство душило его, владело им, заставляло совершать десятки безумств. Он не знал, как справиться с этим кошмаром. Поэтому, желая чем-то объяснить свои семейные неурядицы нам, выдумывал о Патриции всякие гадости.
Он посмотрел Патриции в глаза. Она увидела в них мольбу и сразу поняла, с какой просьбой к ней обращаются. Джарвису хотелось утаить от самых близких людей наиболее страшное и неприглядное из того, что вытворял его младший сын. Он стыдился рассказывать Розмари и Бэзилу о том, что Малькольм зверски избивал жену.
– Когда мы поженились, Малькольм был еще очень юн, – сказала Патриция, стремясь оправдать поведение мужа.
– Но о том, чтобы мы общались с тобой как можно реже, он позаботился с самого начала вашей семейной жизни, – печально и с неохотой произнес Джарвис.
– Что ты имеешь в виду? – Патриция нахмурилась, приготовившись услышать очередной вымысел Малькольма.
– Он сообщил нам, что ты вынудила его жениться на себе, заявив, что забеременела, – сказал Джарвис.
Патриция нервно рассмеялась.
– Ну и ну! Если б это соответствовало действительности, обо мне писали бы все газеты!
Это
Лицо Бэзила вытянулось.
– Но… Я ничего не понимаю… – Он покачал головой.
– Я тоже… – пробормотала Розмари убитым голосом. – Естественно, мы были против вашей свадьбы. Просили Малькольма, чтобы он женился хотя бы года через два, когда достигнет двадцатилетия. Но, узнав о твоей беременности, перестали отговаривать его от столь серьезного шага… – Она прикрыла глаза ладонями, будто пытаясь спрятаться от мучительной правды. – Как выясняется, никакой беременности не было…
Патриция сделала глоток вина.
– Мы поженились слишком поспешно, – пробормотала она. – Тогда нам казалось, что нас связывает любовь…
Принесли заказанные блюда, но к ним никто даже не притронулся.
Джарвис в очередной раз сокрушенно вздохнул.
– Мне кажется, Малькольм просто не ведал, что такое ответственность. Ответственность перед родителями, перед женой, перед детьми… Он вступил в семейную жизнь, играя, потом начал лгать, запутался в своих выдумках, в опасениях, что его обман, в конце концов, выплывет наружу. Все это я высказал ему в то утро перед его гибелью. Мы разговаривали с ним очень долго: – На его лице отразилась искренняя печаль. – Мы все пострадали от его лжи, особенно Патриция.
– Что ты говоришь, папа! – воскликнул Бэзил, глядя на отца в полном недоумении.
– Ты молчал целый год, Джарвис! – Розмари беспомощно всплеснула руками.
Тот медленно опустил седую голову.
– Существуют такие вещи, моя дорогая, о которых тяжело говорить даже мужчине. Еще немного, я набрался бы сил и все рассказал тебе и Бэзилу. Мы вместе связались бы с Патрицией… Раймонд меня немного опередил…
Он вздохнул, и Патриция увидела в его глазах слезы. Ее сердце больно сжалось. Еще минуту назад она хотела попросить его рассказать Раймонду все, что ему стало известно. Но теперь отказалась от этой затеи. Не стоило вынуждать бедного старика еще раз проходить сквозь все те мучения, которые он пережил только что. Нет, подвергать его столь кошмарному испытанию повторно она не желала.
Ее мысли переключились на Розмари. Тот день, когда мать Малькольма отказалась от новорожденной Сью, крепко засел в памяти Патриции. Но теперь она сознавала, что не имеет ни малейшего права осуждать бедную женщину, слепо верившую словам сына.
Мои дети должны познакомиться со всеми своими родственниками, твердо решила она. И чем быстрее, тем лучше. Их полюбят, окружат заботой и теплом. В этом случае им уже никогда не будет грозить одиночество. Отношение членов семьи Малькольма ко мне тоже постепенно изменится. Возможно, между нами никогда не возникнет крепкой дружбы, но исчезнет вражда, а это главное!
А с Раймондом она когда-нибудь обсудит запутанную ситуацию сама и расскажет ему абсолютно все. Хоть он и знает, что в последние годы у нее не было мужчин, почему-то до сих пор считает ее порочной, продолжая верить старым басням несчастного брата.
Она сделала еще глоток вина, набираясь храбрости, вздохнула и произнесла примирительным тоном:
– Все, о чем мы сейчас говорили, осталось в прошлом. Нам следует подумать о настоящем и о будущем. Этого заслуживают Эндрю и Сьюзен, этого заслуживаем мы с вами.