Лакомый кусочек
Шрифт:
Я вздохнула. Мне тоже было ее жалко.
— Таня, если вы подозреваете Викторию, выбросьте это из головы, — попросил он, — Вика не способна на убийство.
«А вы? — хотелось спросить мне. — И откуда вы знаете, любезный, что я занимаюсь расследованием?»
Мой невысказанный вопрос был им понят. Он тихо сказал:
— Я очень близок с Викой, но мы не можем быть вместе. Во-первых, Сечник против. Я для него — дешевый жиголо. У Вики нет от меня секретов. А сделать то, в чем вы ее подозреваете, она не могла — в ночь убийства Елисеева мы были с ней на Волге. Вместе. Вчера ночью вы сами ее видели. Так что это не Вика.
— Ну, хорошо, — ответила я, — предположим. Тогда — раз вы так
Он молчал. Смотрел на меня. В его глазах скрывалась легкая ирония.
— Знаю, — спокойно сказал он, — только вам это ничего не даст. Он Галину не убивал — это я знаю на все сто процентов.
— Почему? — вскипела я. — Откуда такая уверенность?
Он ничего не ответил. Просто развернулся и пошел прочь. Я застыла от возмущения. Он обернулся и помахал мне рукой — как ни в чем не бывало.
Впрочем, скоро я поняла причину его ухода — прямо по курсу двигалась его хозяйка. И, судя по ее разгневанному личику, ничего хорошего эта встреча не обещала.
Глядя вслед его удаляющемуся силуэту, я с ужасом обнаружила, что мне самым банальным образом хочется «побежать за ним за поворот». Тьфу, Таня, одернула я себя маминым голосом, ты даже мыслить начала песенными строчками! Вот к чему приводит дурная компания.
Однако мое душевное неспокойствие начинало меня напрягать. Ну, во-первых, что ж меня все время заносит на служебные романы? Во-вторых, он явно не относится к верным, надежным спутникам жизни. И в-третьих, думать о замужествах и любовях вообще пока некогда. И рано. Даже если девица, не выскочившая замуж лет в семнадцать, считает себя старой девой.
Конечно, я-то сама себя таковой считать не могла. Хотя ничего против оных не имела. Среди них встречались очень даже милые и очаровательные добрые женщины. И напротив, среди замужних дам я нередко наблюдала озлобленных фурий.
Проводив взглядом растаявшего в проеме двери Александра, я вздохнула. Реальность требовала моего немедленного присутствия.
Пришлось вернуться из теплой и расслабляющей дымки мечтаний к ней, суровой и непредсказуемой. Я спустилась в холл. Там царили тишина и покой. Даже поклонницы удалились в неизвестном направлении. Впрочем, возле гостиницы какой-то добряк оделял публику контрамарками. Мимо прошествовала Ирина Леонидовна, неподкупно глядящая прямо перед собой и ответившая на мое воспитанное «здрасьте» панибратским «привет».
Ее фигура исчезла из поля моего зрения столь же внезапно, как появилась. Вот бы это она всех убивала, помечтала я. Тогда бы я оторвалась. Но, увы. Она явно была посторонней на моем празднике жизни. И вообще, мне начинало казаться, что я бессильна обнаружить убийцу. И Сечник…
«Кажется, скоро Сечник выгонит меня с должности секретаря своей сиятельной дочери», — подумала я. Гордо прошествовав мимо корреспондентов, я сообщила желающим, что Виктория Игоревна сегодня отменяет все встречи, назначенные ранее. Больше всех расстроилась девица с перхотью. Почему-то ее Вика занимала больше других. То ли оттого, что ее отец был самой влиятельной здесь фигурой, то ли ее привлек запах смерти, сгустившийся вокруг Виктории.
Я вышла к набережной, посмотрела на часы. До встречи с Соней оставалось три часа. Погода была мягкой, я стояла и смотрела, как перекатываются волны возле парапета. Когда-то я так не любила Тарасов, что всеми силами рвалась в Москву. Сейчас я его обожала. Он казался мне самым загадочным и феерическим из виденных мной городов. Странная смесь европейской и русской культур делала его своеобразным и неповторимым, а близость Волги, похожей скорее на море, ставила его в один ряд с гриновским Лиссом.
Впрочем, мое поэтическое настроение было развеяно безжалостной прозой жизни — я увидела, что неподалеку, на скамейке, присела покурить девушка, в которой я узнала официантку из бара. Собственно, почему я еще ни о чем не спросила тех, кто незаметно выполняет свою работу и кто, возможно, знает гораздо больше? Во всяком случае, им нечего скрывать. Повод заговорить был замечательный — подойдя, я попросила у нее сигарету, она приветливо мне улыбнулась, узнав, и мы познакомились. Ее звали Катей, и она охотно рассказала мне множество сплетен о своих питомцах. Например, я убедилась, что Ирина Леонидовна действительно кошмарная стерва. Что Сечник ходит как царь, а сам жаден до безобразия. Что хозяйку Александра зовут Ленусик, и она нимфоманка. И — что и требовалось доказать — у Виктории с Александром давний роман. О смерти Галины она тоже была осведомлена, охотно рассказав, что два дня назад между Викторией и Галиной произошла ссора в баре, чудом не дошедшая до драки, и при сем присутствовал все тот же Александр.
— Подожди, — приостановила я ее, — как это — почти дрались?
Я с трудом представила себе утонченную Викторию дерущейся с Галиной.
— Ну, сначала они ужасно кричали… — сказала Катя, — Галя требовала, чтобы Виктория ей что-то объяснила, а Виктория вдруг начала хохотать… Я даже подумала, что у нее истерика. Тогда Галина стиснула зубы и как плеснет ей в лицо джин с тоником! Представляешь?
Я себе это представляла с трудом.
— Виктория начала вытираться, и Сашка при этом ржал как мерин! Галина тогда развернулась и говорит ему: «Ты еще получишь свое, понял?» Он тогда стал серьезным и что-то ей тихо сказал на ухо, я не слышала. Только Галина вдруг заплакала и сказала громко: «Я не верю тебе!» Развернулась и пошла к выходу.
— А потом?
— Ничего, — пожала плечами Катя. — Потом я их всех троих видела на набережной. Они шли и производили впечатление вполне дружной компании.
Она взглянула на часы, потушила сигаретку и сказала:
— Ой, Таня, прости, у меня перерыв закончился. Приходи в бар — я тебе хороший кофе сварю. Ты же не пьешь ничего, кроме кофе.
Я смотрела ей вслед с недоумением. Девочка была наблюдательной. Она даже умудрилась запомнить, что я пью.
Пока я шла на встречу с Соней, я думала о странных взаимоотношениях этой троицы. Поругались, почти подрались, через час прогуливались вместе. Как ни в чем не бывало. Кроме того, у Виктории с Галиной и с Александром отношения были гораздо ближе, чем она хотела показать.
«Ладно, — решила я, — надо будет завтра последить за ними повнимательней». Отгадка была именно там. По крайней мере, мне так казалось.
Я почему-то обернулась. Так иногда бывает — в голове гвоздем сверлит нечто, не дающее тебе покоя, чему ты не можешь найти определения.
Он возвышался передо мной, только начиная зажигать огни, на которые, как на маяк, через час-другой начнут слетаться представители новой элиты. Елисеевский найт-клуб. Место, куда я не должна была идти без Александра и Леши. Посмотрев на часы, я убедилась, что сейчас только половина шестого. Найт-клуб меня завораживал. Почему-то вспомнились романы Кинга. Или Брэдбери. Одновременно и страшно, и притягательно. Конечно, без Александра и Алексея там небезопасно, подумала я. Но последнее время я только и развлекаюсь тем, что подвергаю себя опасности. В конце концов — я же не играть иду и не смотреть стриптиз. Например, у меня могла быть там назначена встреча с тем же Александром. А он возьми и не приди.