Лакомый кусочек
Шрифт:
— Доброе утро, Танечка! — зычно вскричал он. — Я уже думал, что вы про нас забыли.
— Простите, Игорь Сергеевич, — ответила я, — обстоятельства, заставившие меня опоздать, довольно серьезны… Галя Елисеева найдена мертвой в собственной ванне…
Его лицо мгновенно изменилось. Выражение гордости за не бесцельно прожитые годы уступило место озадаченности.
— Как? — растерянно спросил он меня, как будто я знала, с чего это кого-то так раздражала семья Елисеевых, что они решили вырубить ее под корень. Возможно, Елисеевы были
— Давайте пойдем куда-нибудь в менее людное место, — предложила я.
Он вытер платком испарину со лба. Отчего-то этот платочек вызвал у меня чувство, близкое к умилению.
— Хорошо, — кивнул он, — но как же это…
Прервав себя на полуслове и взяв себя в руки, он постарался обрести прежний уверенный вид, что ему почти удалось. Мы прошли в бар, где я вежливо отказалась от «Гиннеса», отдав предпочтение кофе, он попросил меня описать то, что произошло. Я рассказала все, начиная со звонка, умолчала только об одной детали — о найденном браслете.
— Да-а, — вздохнул он, — странная история.
— Игорь Сергеевич, — спросила я, — Галина была связана с елисеевским бизнесом?
— Нет, по-моему, — пожал он плечами, — Галина была довольно скромная девочка. Честно говоря, я не могу представить, что она сидела на игле…
— А каковы были отношения у нее с вашей дочерью?
— Думаю, они были равнодушны друг к другу, — задумчиво произнес Игорь Сергеевич, — впрочем, спросите об этом у Вики.
Смерть Галины подтвердила его версию. Вряд ли и брат и сестра были жертвами несчастного случая. Что же заставило убийцу поступить так неосторожно? Самоуверенность? Страх?
У меня не было пока ответов. Одни вопросы. Почему, например, меня ударили по голове? Откуда Галина знала, что я не просто пресс-секретарь? И кому еще это известно?
Одно я знала наверняка — убийца рядом. И он опасен.
По дороге к Андрею ступор, в котором я находилась, отпустил. Отчего-то смерть Елисеева не произвела на меня такого впечатления, как смерть Галины. Признаться, меня начал бить легкий озноб. Наверное, елисеевская смерть, как и жизнь, носила несколько неправдоподобно-кукольный характер, с Галиной же было все по-другому.
Я поднялась к Андрею в кабинет, проклиная свою женскую чувствительность: показывать слабость так неприятно, особенно лицам противоположного пола. Поэтому я взяла себя в руки. В конце концов, дружочек Таня, это ведь не первый труп, который ты видишь. При твоей работе, можно смело сказать, и не последний. Надо привыкать, солнце мое.
Андрей сидел за столом, заваленным бумагами, и был сосредоточен. Увидев меня, он удивленно протянул:
— Таня? Что с тобой?
Наверное, мой вид не свидетельствовал о хорошей работе желудка. В данный момент меня это не волновало. Я села напротив и спросила:
— Тебе уже доложили о смерти Галины?
Он, вздохнув, кивнул.
— Мне нужно выйти на наркодилеров, — сообщила я, не дождавшись ответа.
Его взгляд свидетельствовал о том, что моя наглость его пугает.
— Зачем тебе это? — рискнул спросить он.
— А как, по-твоему, я должна действовать? Тусоваться с этими куклами, пить их дурацкий «Кампари», щебетать с глупым видом и ждать очередного убийства?
— Тань, кончай истерику, а? — попросил он, поморщившись.
— Хорошо, — усмехнулась я, — я вообще все кончу. Сам разбирайся с Сечником. В конце концов, снимут с тебя погоны — пойдешь в частный сыск. А я умываю руки. Или найди помощника, который будет тащиться от отечественной попсы.
Я поднялась.
— Это опасно, — сказал Андрей.
— Послушай, Андрей, сегодня ночью меня треснули по голове, а утром я нашла тело умершей девушки… Если ты считаешь, что это безопаснее, чем поговорить с парой наркодилеров, то я понимаю, почему у нас такой большой процент нераскрытых дел… Вы просто начали бояться вообще выходить из кабинета, даже воздухом подышать… Может быть, тебя такая жизнь устраивает, но меня — нет. Ждать, пока меня опять ударят по голове, я не собираюсь. Если ты не делаешь того, о чем я тебя прошу, тогда катись к черту вместе со своим Сечником — или ищи сам того типа, которому надоело слушать песни Елисеева…
Я пошла к выходу.
— Подожди, Таня, — остановил он меня.
Я застыла в дверях. Он набрал номер и спросил:
— Дим, Соня далеко?.. Пусть зайдет ко мне, ладно?
Он положил трубку и посмотрел на меня. Я, кажется, добилась своего чисто женским методом. Маленькая истерика — и перстенек с бриллиантом на вашем пальчике, милые дамы.
— Ты хоть понимаешь, на что ты идешь? — спросил он.
Пожав плечами, я кивнула.
В это время дверь открылась и тонкий, почти детский голос произнес:
— Вы меня вызывали, Андрей Николаевич?
На пороге возникла девочка лет восемнадцати, тоненькая и забавная: на ней была длинная юбка, длинные белокурые волосы собраны в хвост, узкое личико без косметики, внешность ее была типична для студентки иняза, но никак не для милиции.
— Входи, Соня, — сказал Андрей. — Познакомься — это Таня.
Она посмотрела на меня, сощурив голубые глаза, и, улыбнувшись, кивнула:
— Очень приятно. Меня зовут Соня.
— Соня, Тане надо поговорить с кем-нибудь из твоей клиентуры. Кто у тебя сейчас есть подходящий?
Я постаралась не выдавать своего удивления. Эта девочка, похожая на ангелочка, из отдела по борьбе с наркотиками? Вот это да… Ей бы скорее подошла роль тихой секретарши. Впрочем, глядя на меня, тоже, наверное, не скажешь, что я делаю все возможное, чтобы превратить свою жизнь в приключенческий роман.
Соня задумчиво посмотрела на меня и тихо сказала:
— Если я вас правильно поняла, Андрей Николаевич, вам надо кого-то побезопаснее?