Лакуна
Шрифт:
Качаться на волнах — все равно что лететь по небу: смотришь вниз на город рыб, на то, как они плывут за покупками. Улетаешь сото el pez volador. Как летучая рыба. Ноги тянут вниз, и паришь на глубине, перемещаясь от оживленных коралловых рифов в тихую синеву на мелководье. По дну скользят тени ныряльщиков.
В глубине бухты на другом конце острова из воды поднимается скальный уступ. Он заметен с парома, весь в белых полосах гуано, которые, как флаги, отмечают углубления, где гнездятся морские птицы, полагая, что там они в безопасности. У подножия утеса под водой чернеет что-то, что с парохода не разглядеть. Темное нечто — или ничто — огромная глубокая впадина в скале. Это оказалась пещера, достаточно большая, чтобы в нее можно было нырнуть и заползти. Или ощупать края и заглянуть внутрь. Там очень глубоко. Водный туннель, скрывающийся в скале, как тропинка в зарослях мангров.
Неожиданно приехал мистер Я-Заставлю-Его-Раскошелиться. После его ухода мать была не в настроении. Должно быть, его щегольские туфли ее тоже укололи. Она
Сегодня пещера исчезла. В прошлую субботу была там. Осмотрел поверхность у самого основания утеса, но без толку. А потом начался прилив, и волны слишком сильно били о скалу, чтобы продолжать поиски. Неужели туннель в скале мог сперва открыться, а затем исчезнуть? Сегодня, должно быть, вода поднялась гораздо выше обычного, и пещера оказалась так глубоко, что и не отыскать. Леандро говорит, что приливы — сложная штука, а скалы на той стороне острова опасны и лучше оставаться здесь, на мелководье возле рифов. Он не обрадовался, услышав о пещере. Он знал о ее существовании, она даже как-то называется, la lacuna. Так что настоящим открытием это не назовешь.
Laguna? Лагуна?
Нет, lacuna. Леандро пояснил, что это не лагуна. Не совсем пещера, но отверстие, которое, как рот, проглатывает то, что в него попадает. Для наглядности он открыл рот. Она уходит в утробу земли. По словам Леандро, на Исла-Пиксол полно таких углублений. В древние времена Бог плавил камни, и они текли как вода.
Это не Бог, а вулканы. У дона Энрике есть книга про них. Леандро ответил, что некоторые пещеры так глубоки, что достигают центра Земли, и на их дне можно увидеть дьявола. А другие туннели тянутся всего-навсего с одного конца острова на другой.
Как их различить?
Никак, да и незачем: любая из них достаточно глубока, чтобы в ней мог утонуть мальчишка, который думает, что знает больше Бога, потому что читает книги. Леандро очень рассердился. Велел держаться подальше от этого места, иначе Господь тебе покажет, кто проделал эти дыры.
Печальная история сеньора Рыбки
Жила-была среди рифов желтая рыбка с синими полосками на спине. Ее так и звали — сеньор Рыбка. В одно злополучное утро рыбку поймал голыми руками жестокий мальчишка, Бог Земли. Сеньор Рыбка хотел отведать лепешки из рук Бога, но горек хлеб нищего, и бедолага поплатился за легковерие. Его принесли в дом в очках для подводного плаванья и посадили в стакан с морской водой на подоконнике в Спальню Бога. Два дня сеньор Рыбка кружил по стакану с трясущимися от страха плавниками и тосковал о море. Однажды ночью сеньор Рыбка захотел умереть. Наутро его желание исполнилось.
Его должны были похоронить по христианскому обряду под манговым деревом в глубине сада, но вмешалась горничная и все испортила. Девушку, которую мать взяла на этот раз, зовут Крус, то есть крест, и вынести ее действительно нелегко. Она пришла в Спальню Бога, чтобы забрать его Грязные Чулки, пока он читал на улице. Должно быть, девица заметила дохлую рыбку и решила ее выбросить. Вернувшись в Спальню, Бог не нашел ни тела, ни стакана с водой, а сеньор Рыбка отправился в кухонный бак с отбросами для свиней. Леандро подтвердил, что так оно и было. Он видел, как Крус выкинула туда рыбку.
Леандро вместе с мальчиком рылся в объедках в поисках сеньора Рыбки. От вони Юному Богу пришлось зажать нос; ничего не найдя, он едва не разрыдался и почувствовал себя из-за этого безмозглым верзилой. В тринадцать лет — и плакать из-за дохлой рыбки! Вернее, даже не столько из-за нее, сколько из-за того, что она упокоилась в куче мокрой луковой шелухи и склизких тыквенных семечек. Нашу еду готовят из другой части этой дряни. Должно быть, внутри нас пища так же разлагается; нет ничего по-настоящему хорошего или вечного, потому что все живое рано или поздно сгниет. Стоит ли плакать из-за такой глупости? Но Леандро сказал: «Ну-ну, успокойся, по te preocupes [49] , мы же знаем, что сеньор Рыбка где-то здесь». Он придумал отличную штуку: почему бы не выкопать в саду большую яму и не закопать все вместе? Так они и сделали. Двое друзей устроили пышные похороны, как в древности — для королей ацтеков; в помойном ведре было все, что могло понадобиться покойному сеньору Рыбке по пути в иной мир, и даже больше.
49
Не волнуйся (исп.).
Деревня просыпается легко, в отличие от солнца, которое, кажется, встает с большим трудом, совсем как мать. Вчера праздновали канун Рождества. Сегодня она проспит до полудня, потом проснется, приложит ладонь ко лбу, и оборки на рукавах ее пеньюара задрожат. От ее сухого и резкого, как выстрел из «браунинга», окрика служанки побегут за порошками от головной боли. А все остальные — прочь из дома.
По дороге в деревню к рождественской мессе стекается множество людей, крупицы семей в коричневых скорлупках. Вот, как Иосиф Марию, мужчина везет на осле беременную жену. Три долговязые девочки в платьях едут на серой кобыле, свесив ноги, точно гигантское насекомое. Задира петух мог бы глядеть веселее: посмотри-ка, дружок, все твои товарищи висят вниз головой у дороги в лавке мясника, дожидаясь, пока их зажарят. Сосиски развешены в ряд, точно чулки, а белая шкура кабана болтается на крючке, как будто он ушел, позабыв пальто. Свинья, его жена, жива, привязана к папайе во дворе; вокруг нее носятся поросята. Они свободны и могли бы убежать прочь, но не уходят, потому что здесь их мать.
На маленькой деревенской церквушке нет колокола; только аромат копаля плывет из окон, смешиваясь с отдающим гнилой рыбой запахом океана. Был там и Леандро с семьей; он положил ладони на головы своих детей, точно на грейпфруты. Позже на празднике он даже не сказал: «Feliz Navidad» [50] или «Привет, приятель, я каждый день прихожу к вам в дом». Только хлопал ладошками сына висящей на смоковнице пиньяте [51] . В честь святого младенца на дороге трещали шутихи, испуская голубой дым, и среди прочего смуглого, как каштаны, люда затерялся одинокий незаметный мальчик.
50
Счастливого Рождества (исп.).
51
Пиньята — мексиканская полая игрушка из папье-маше или оберточной бумаги, внутри которой сладости или сюрпризы для детей. Чтобы получить содержимое, висящую пиньяту разбивают палкой.
Каждая cabeza [52] в доме полна порошков от головной боли. На террасе в мерцающих лужах — осколки стекла. Иншок весь декабрь преследовавший детей по двору, не издает ни звука. Он встречает Новый год на кухне; над его скелетом вьются тучи мух.
Прекрасный день, чтобы отправиться на поиски туннеля в иной мир. А может, и встретиться с дьяволом. Мать крикнула: «G'allete malinche dios mio [53] , не хлопай дверью!» Вопреки обыкновению ни слова об акулах: пусть жрут мальчишку, если хотят. Ясное небо, пустой пляж и вода как холодные руки, просящие подаяния. Даже рыбы, обитающие у рифов, сегодня молчат.
52
Голова (исп.).
53
Зд.: черт побери (исп.).
Пещера снова оказалась на месте; черная пасть в скале. На этот раз устье обнаружилось ниже под водой, но все-таки до него было можно донырнуть и протиснуться между каменных губ в отверстие, расширявшееся в темноте. И наступил последний день вселенной; время забраться внутрь, думая о погибшем брате Леандро. Загребая холодную воду, считать удары оглушительно колотящегося сердца: тридцать, сорок, сорок пять, половина девяноста. Дождаться и повернуть обратно, на ощупь пробраться к выходу и с саднящими легкими вынырнуть на свет.
Солнце и воздух. Дышать. Все-таки жив. Стрелка часов переместилась наверх; еще один год, украденный у смерти.
Завтра Праздник трех королей. Вот только здесь это будет Праздник сестер и матери дона Энрике; они приедут на пароме. Леандро придется для них готовить. Крус и остальные служанки на праздники ушли в деревню, но мать решила устроить пир для гостей, со слугами или без. Она делает вид, будто они с доном Энрике женаты, так что сеньору нужно будет называть abuela [54] . Новоявленная бабка в шикарном платье закуривает сигарету, скрещивает ноги и выпускает дым в окно.
54
Бабушка (исп.).
Мать хочет зеленый и красный chalupa [55] и torta [56] с сахаром. Леандро предпочел бы побыть с семьей. Он разозлился на мать за то, что она заставила его остаться, и зубоскалит над хозяйкой. Стыд и срам. Но он знает, что его не поймают. Капитан и его сержант в сговоре.
Сложнее всего приготовить rosca de reyes: пирог, который называется «кольцо королей», из пшеничной муки, той же самой, что и для лепешек, нежных, как попка младенца. Комок теста, достойного короля, лежит, раскатанный, на столе, длинный и толстый, точно морской огурец. Сото репе [57] . Проткнуть и засмеяться: «Сото bato» [58] . Обычно Леандро держится гораздо благопристойнее.
55
Пирог из кукурузы (исп.).
56
Разновидность лепешки.
57
Как член (исп.).
58
Как мальчишка (исп.).