Лакуна
Шрифт:
Старая торговка Ла Перла усмехнулась:
— Смотри не влюбись в нее, guapo, она замужем. И ее мужчина вооружен.
Которая из них? Служанка или королева?
Ла Перла расхохоталась; Сьенфуэгос, хозяин ящерицы, вторил своей товарке.
— Выдумал тоже, королева! — бросила она.
Скорее уж puta [85] . Таков был приговор Ла Перлы.
Но Сьенфуэгос не согласился:
— Это ее муж бегает за женщинами, а не наоборот.
85
Шлюха (исп.).
Они поспорили, шлюха ли крошечная ацтекская королева или нет. Ящерица нашла и сожрала кусок лепешки. Наконец Сьенфуэгос и Ла Перла сошлись в одном:
Кто же о нем шумит?
— Газеты, — ответил Сьенфуэгос.
— Все вокруг, guapo, — добавила Ла Перла, — потому что он коммунист. И самый безобразный человек на свете.
Сьенфуэгос поинтересовался, откуда ей знать, как он выглядит, он что, волочился за ней? Ла Перла пояснила, что видела его однажды на площади Кабальито с прочими смутьянами, когда рабочие устроили забастовку. Он жирный, как великан, и ужасно уродливый, с мордой жабы и зубами коммуниста. Говорят, он ест мясо молоденьких девушек, завернув в лепешку.
— Он людоед. Да и по его женушке видать, что она жрет детей.
— Судя по тому, что было сегодня, у них на обед рагу из попугаев.
— Нет, guapo, — возразила Ла Перла. — Это не для еды! Птицы нужны для его картин. Он рисует странные вещи. Если, проснувшись утром, говорит, что хочет нарисовать шляпу англичанина, его жена должна идти на рынок и отыскать ему шляпу англичанина. И все равно, большую или маленькую: если уж задумал нарисовать, eso [86] . Жена бежит на рынок и покупает.
86
Зд.: так тому и быть (исп.).
— Тогда, должно быть, у нее при себе много денег, — заметил Сьенфуэгос, — в газетах говорят, что сейчас он расписывает Национальный дворец.
Мать с Кошельком пришли к дипломатическому соглашению. На следующей неделе она побывает у него дома в Куэрнаваке и, возможно, посетит несколько вечеринок. Мать хочет выучить новые танцы. Чарльстон для старых кляч, утверждает она, сейчас его танцуют только зануды. В этом городе красотки носят длинные юбки и танцуют sandunga и jarabe [87] .
87
Сандунга и харабе — мексиканские танцы.
Девушки-бабочки с косами и в длинных юбках неожиданно вошли в моду. Мистер Кошелек не согласен; говорит, только преступники да националисты позволяют своим девушкам танцевать эти танцы. Но мать купила пластинку, чтобы научиться sandunga. Наконец-то «Виктролу» распаковали, и она подала свой беззаконный голос.
Мать всю неделю в Куэрнаваке с Кошельком. Она разделяет мнение, что лучше поискать работу, чем протирать штаны в школе для кретинов. Потому что деньги нефтепромышленников утекают за границу как вода. Пока ничего найти не удалось, не считая поручений Ла Перлы; но за эту работу денег не платят. Попытка наняться писцом, чтобы писать письма за неграмотных на площади Санто-Доминго ни к чему хорошему не привела. Мужчины в кабинках вопили, как обезьяны, охраняющие свою территорию. Несмотря на то что очереди длинные и люди ждут целый день. Булочнику с первого этажа нужен был помощник месить тесто на два дня, пока жена в отъезде. Но она уже вернулась, и он сказал: «Проваливай, нам тут нищие не нужны».
Мать вернулась в добром здравии, хорошем настроении и при деньгах — очередная плата за молчание. Купила газету с рассказом о долгих приключениях Панчо Вильи. Каждую субботу публикуют новый фрагмент, чтобы читатели покупали следующий выпуск. Но когда газету дочитали, можно бесплатно подобрать ее с тротуара. Вчерашние герои падают под ноги горожан.
По субботам студенты университета устраивают на улице carpas [88] , разыгрывают пьески вроде историй о Пончо и Иуде [89] , только с Васконселосом и президентом. Васконселос неизменно спасает Мексику для коренного населения: в сельской школе снимает со стены крест, прогоняет монахинь и учит крестьянских детей читать. Вот бы ему побывать на авениде Пуиг. У президента Ортиса Рубио роли разнообразнее: марионетка гринго, младенец в корзине, лысая собачка escuincle [90] . Только что не игуана на поводке. Одни газеты соглашаются со студентами: президент — проходимец. Другие утверждают, что он спас страну от Васконселоса, иностранцев и русских. Газеты единодушны лишь во мнении о нашумевшем художнике: он покрывает стены наших домов краской, как дерево дает цветы. В одной газете напечатали его фотографию. Ла Перла была права: урод!
88
Carpa — ярмарочный балаган (исп.).
89
Автор дневника имеет в виду Панча и Джуди, героев кукольных пьесок для детей. Панч забавно ругается и дерется со своей женой Джуди. В представлении зачастую принимают участие и другие персонажи, например полицейский и крокодил.
90
Букв.: маленький ребенок (исп.). Здесь обозначает породу собаки.
Говорят, он рисует огромную картину на лестнице Национального дворца, длинного красного здания на Сокало с окнами, похожими на отверстия во флейте. Сьенфуэгос и Ла Перла поспорили, можно ли зайти внутрь и посмотреть. Старик с ящерицей утверждает, что обязаны пустить, потому что там суд и государственные учреждения.
— Скажи им, что ты женишься.
— Ничего не выйдет, старый ты дурак, — отрезала Ла Перла. — Если он женится, где его невеста?
— Ладно, — не растерялся Сьенфуэгос. — Тогда скажи, что разводишься.
Dios mi'o. Картины на стенах приковывают взгляд. Сьенфуэгос оказался прав, они во дворце, но можно пройти через главный вход во внутренний двор с фонтаном в виде летящей лошади и портиком по периметру. В тесных кабинетиках мужчины в рубашках без пиджаков регистрируют браки и ведут налоговую отчетность. За их дверьми, на стенах коридоров, Мексика смеется и истекает кровью, рассказывая свою историю. Люди на картинах выше, чем в кабинетах. Темно-коричневые женщины в джунглях. Мужчины тешут камни, ткут холсты, стучат в барабаны, несут цветы размером со швабру. В центре одной фрески сидит Кецалькоатль в величественном головном уборе из зеленых перьев. Все тут: индейцы с золотыми браслетами на смуглых руках, Порфирио Диас с высокими седыми волосами и французской шпагой. В углу эскиз: мексиканская собачка escuincle рычит на европейских овец и прочий только что прибывший скот, как будто знает, какие беды ждут страну. Здесь и Кортес, в коридоре возле конторы, занимающейся оценкой имущества для налогообложения. Художник изобразил его похожим на беломордую обезьяну в шлеме с гребнем. Монтесума стоит на коленях, а испанцы занимаются тем, что в конечном счете их погубит: жирные монахи воруют мешки с золотом и порабощают индейцев.
Но Кортес не стал ни началом Мексики, ни ее концом; так сказано в книгах. Если верить фрескам, это древняя страна, которая будет жить вечно и писать свою историю с ее яркими красками, листьями, фруктами и гордыми голыми индейцами, не знающими стыда. Их великий город Теночтитлан по-прежнему здесь, у нас под ногами, и в нем, как и прежде, кипит торговля и желания. Красавица приподнимает юбку, обнажив татуированную лодыжку. То ли шлюха, то ли богиня. А может, просто ей, как матери, нужен поклонник. Художник показывает нам, что эти три типа женщин на самом деле одно, потому что в нас по-прежнему живы разные предки; они и не умирали. Как здорово рассказывать такие истории, шептать о чудесах прямо в чужом мозгу! Жить одним лишь воображением и получать за это деньги. Дон Энрике ошибался.
А где же сам нашумевший художник? Караульный сказал, что обычно он здесь днем и ночью, в любое время суток может вызвать сюда своих помощников, которые замешивают краску и штукатурку. В любой день, но не сегодня.
На стене над главной лестницей — огромная фреска, не законченная даже наполовину. Большая часть стены скрыта под лестницами и лесами, так что можно забраться на самый верх. Некоторое время караульный вглядывался в дощатый настил, словно ожидал увидеть на нем спящего художника. Но сегодня его здесь нет.