Ламбрант и Казначей бесовских пороков
Шрифт:
– Ой, – испугался экстрасенс то ли перспективы видеосъёмки, то ли сверкающего лица самой «инокини».
– Не ойкай мне тут, а следуй всем её указаниям! – вновь повысил голос «святой отец», явно куда-то торопясь. – На утро подъедет один мой дьякон, будешь решать все проблемы только через него. Ты понял?
– Я х-хочу, чтобы всё зак-кончилось, – проревел Степан. – С-сегодня же…
– Будешь истерить – запру тебя в монастыре на хлебе и воде! – обозначил «священник» очередную угрозу и улыбнулся «монахине». – Приступайте, Гертруда, время не терпит.
Он вдруг развернулся на 180
– Она же бес, – прошептал Дивеллонт, наблюдая за крыльцом из-за плеча Молохова.
– Мне тоже так показалось, – кивнул парень, нервно сминая снег в своих руках.
Странно, но тот совсем не таял. Швейцарец не мог не обратить на это внимание. Он до сих пор не понимал, кто его новый знакомый. У парня не было рогов. Судя по обычным человеческим зубам, это даже не вампир. Только два признака говорили об его инфернальности: отсутствие нормальной температуры тела и жёлтые глаза. Впрочем, спросить прямо сейчас об этом деликатном свойстве Пенор побоялся. Всё-таки они прятались от странноватых посетителей, которые опередили их в намерении побеседовать с выжившим экстрасенсом.
– Залезем через окно, – предложил Александр, когда парадная дверь захлопнулась.
– Но нас же заметят, – возразил иностранец, уже порядком замёрзнув.
– Нас в любом случае заметят, – философски констатировал желтоглазый и выбрался из сугроба.
Окна первого этажа наполнились тёплым жёлтым светом. Вот только стёкла скрывались под плотным инеем. Он защищал получше любой шторы, так что наблюдать за происходящим внутри со стороны двора не имело никакого смысла.
– Нам надо вернуться в машину и погреться, – ворчал бес, уже не зная, как дальше терпеть мороз. – Я же могу впасть в кому…
Молохов вновь обернулся на своего собеседника с обеспокоенным лицом.
– Значит, рогатые всё же замерзают? – задал он крайне странный вопрос.
– Конечно! – Дивеллонт чуть не перешёл на полный голос. – Я не понимаю, как ты держишься на таком холоде в своей одежонке!..
Парень хотел что-то добавить на это обвинение, однако сверху послышался громкий щелчок. На ночных гостей, обсуждающих воздействие мороза, смотрело дуло пистолета. Было уже не особенно удивительно, что оружие имело золотистый блеск. Равным образом не вызывало ужаса сверкающее лицо «монахини». Та выглядывала из открытого окна второго этажа.
– Даю вам обоим только минуту, – сказала она предельно мягким голосом. – Минуту на то, чтобы я передумала целиться в ваши головы…
– Оу, я прилетел из Берна, – рефлекторно затараторил Пенор, забыв, что у «инокини» нет ракушки-переводчика в ухе.
Послушав какую-то тарабарщину на немецком языке, она перевела пистолет на желтоглазого.
– Мы к Стёпе, – коротко промолвил Александр. – Я привёз швейцарского специалиста по его проблеме.
Гертруда с подозрением уставилась на цветные рога иностранца.
– Вам повезло, что я ещё не сообщила Бейлону, – после напряжённой паузы произнесла женщина в платке.
– А, так он кивернит… Как же я сразу не догадался! – вдруг вырвалось у Молохова при упоминании необычного имени.
– Да, поэтому экзархату здесь, боюсь, ничего не светит, – улыбнулась «монахиня», показывая взглядом в сторону ворот. Было понятно, что общаться она не расположена.
– Мадам, можете быть уверены, я не представляю интересы никаких экзархатов, – вновь отозвался Пенор на безупречном немецком, но отведённая минута на этом истекла.
Раздался выстрел. Пуля угодила в сугроб. Несмотря на мороз, Дивеллонт не утратил своей ловкости. Он отпрыгнул максимально назад, будто гигантская лягушка. Пока Гертруда пыталась прицелиться в юркого иностранца, желтоглазый пробежал к крыльцу и разбил горящие там лампы. В темноте у бесноватой «инокини» было меньше шансов попасть в движущиеся мишени. Впрочем, тратить патроны впустую она и не собиралась: захлопнула створки окна и на всякий случай задёрнула плотную серую штору.
– Не хочу умирать, я не хочу умирать!.. – бормотал Степан, спрятавшись в соседней комнате за креслом.
– Могу Вас понять, – отозвалась «монахиня», поправляя платок на голове. – Умирать крайне неприятно. Особенно от рук бесов…
Она опустилась на колени на полу коридора и принялась копошиться в раскрытом металлическом чемодане. В её руке блеснул второй пистолет, и женщина поспешила вниз.
Во дворе царила тишина. Никаких шорохов, никакого хруста снега. Лишь в отдалении лаяли собаки. Гертруда с милицейской сноровкой обследовала зону перед крыльцом и резко повернула за угол. Там тоже никто не прятался. Скорее всего, бес с желтоглазым чудиком успели убежать, испугавшись выстрелов. Но надо было проверить территорию.
Бейлон оказался прав, предупреждая о возможных незваных гостях. Просто «инокиня» не думала, что они завалятся столь скоро. Не зря одним из вариантов предлагался отель в соседнем Красногорске. Вот только появление там скандально известного экстрасенса точно не останется без внимания, которое никто не хотел к себе привлекать.
Рогатая «монахиня» не торопилась включать фонарик. В темноте она видела прекрасно. Да и обилие белого снега лишало ночь кромешного мрака. Следов во дворе было много. Незваные гости успели натоптать здесь, как стадо баранов. Вот только на тропинке, ведущей к воротам, остались лишь отпечатки ботинок Бейлона и небольших копыт самой Гертруды. Значит, ни желтоглазый, ни его швейцарский пособник туда не пошли.
Женщина вовремя обернулась к дому. На неё со скрежетом летела ржавая бочка. От неожиданности «инокиня» выстрелила, но успела перескочить к сугробу. Впрочем, за этим тяжёлым снарядом посыпались и остальные. В вооружённую «монахиню» летели лопаты, грабли, гантели и прочий металлический хлам. Дивеллонт запускал их один за другим из своего снежного укрытия возле входа в подвал.
Наивно подумав, что Молохов тоже находится там, Гертруда принялась палить по противнику сразу из двух пистолетов. В следующую секунду её сильно толкнули сзади. Оружие выскользнуло из ладоней и рухнуло в снег, едва не застрелив собственную хозяйку. Женщина попыталась устоять на копытах, но очередной снаряд, запущенный Пенором, наконец-то достиг своей цели. Рогатая «инокиня» упала в снежную кучу.