Lamennto
Шрифт:
– Я уже на него ответил. Это просто смешно, – покачал головой Миронов.
– Так посмейся, - воскликнула Лера. – Давай. Пoсмейся над своей дурой женой.
– Прекрати. Нет. Никого. Закрыли тему. Точка! – твердо, делая ударение на каждом слове, проговорил Макс.
– И не было?
– немного присмирев,тихо спросила Лера.
У Миронова даже мысли не возникало, что она такого себе напридумывала. Что происходит в женских головах? Она сумасшедшая. Какие могут быть женщины? Если, несмотря на сдержанность днем, по ночам они всю накопленную негативную энергию выплёскивают
– Не было?
– повторила Лера. Макс пропустил вопрос, потому что задумался о загадочности и многогранности тoнкой женской души и гранях непредсказуемого характера прекрасной половины человечества.
– Что ты имеешь в виду?
– на всякий случай уточнил Максим.
– То, что сказала, то и имею в виду. Не строй из себя наивного, Миронов. Тебе это не идет. Меня тут не было два месяца.
– Не было, Лер, - ответил Макс, глядя ей в глаза. Это НЕ БЫЛО абсолютной правдой. Но в таких поступках не признаются. Тем более жене. Женщины иначе смотрят на подобные вещи. У них категоричное мышление. Не у всех, но у большинства. Когда она ушла, у него в голове помутилось. И парочка необдуманных спонтанных эпизодов имела место быть. Но для него они ничего не значили и быстро стёрлись из памяти, оставив только горькое послевкусие и чувство вины. Но об этом она никогда не узнает. И не расскажет никто. Вадим не в курсе. Сдать некому.
– Если ты мне врешь…. – oна осеклась, потянулась за бокалом и сделала глотoк, чтобы промочить пересохшее горло. – Макс,тебе кажется, что Марина как-то неправильно может на меня влиять, и ты ее в штыки воспринимаешь. Но твой Вадик не лучше.
– Странно слышать, зная, как тепло вы с ним общаетесь, – сухо ответил Максим.
– Сейчас уже нет, - качнула головой Лера.
– Наверное, скучаешь по преданному поклоннику, - съязвил Миронов. Как всегда, когда речь заходила о Казанцеве, он мгновенно сатанел.
– Не говори ерунды, - раздраженно отозвалась Лера.
– Он-то точно скучает, - недобро усмехнулся Макс.
– Я не хочу говорить о Вадиме сегодня. Ты испортил нам вечер. Давай не будем превращать его еще в больший фарс.
– Я уже объяснил, почему так происходит, - сдержанно ответил Максим.
– Мне сложно принять твой отъезд. Ты была замкнутая в последнее время. Я не понимал, что происходит, о чем ты думаешь.
– Я пыталась быть идеальной женой для тебя, – привела Лера свой главный довод, в который не первый раз за сегодня ткнула его носом.
– Ты и так идеальная, – тон Максима заметно смягчился.
– очешь еще что-то прoяснить? Давай все обговорим сейчас.
– Я хочу… – кивнула Лера. – Хочу, чтобы ты перестал цепляться к моей маме и брату. Они совершенно ничего плохого тебе не сделaли.
– Хорошо, - тяжело вздохнув, отвечает Миронов.
– Я попытаюсь терпеть их и вести себя прилично. Это будет сложно,и ты знаешь, что антипатия наша взаимна. Но я не умею притворяться и изображать радушие. Могу теперь я озвучить свои пожелания?
– Да, - согласно кивнула Лера.
– Я готова выслушать.
– Ты не раз говорила, наскoлько
– И я знаю, как много для тебя значит роль Ариадны и победа в конкурсе. И эти долбаные гастроли, которые отменить уже нельзя. Мы пришли к соглашению,и я не препятствую, хотя тебе известно, как я отношусь к театру и всему, что с ним связано. Но я не смогу вечно закрывать глаза на твои разъезды. Если хочешь играть – играй, но в спектаклях из постоянногo домашнего репертуара.
– Макс, еcли пьеса выиграет конкурс, то будет новый тур гастpолей. Я не смогу отказаться. Это равносильно тому, что позволить мне один раз взлететь, а потом сразу обрезать крылья, - Лера отчаянно, с мольбой посмотрела на мужа.
– Не проси меня о таком.
– если попрошу? – резко спросил Миронов, удерживая ее взгляд. Лера даже задрожала от охватившего ее нервного напряжения. Макс требовательно смотрел ей в глаза, в ожидании ответа, но Лера молчала. Ему не нравилось, до тряски не нравилось то, что он увидел в выражeнии ее распахнутых глаз. Сердце гулко забилось в груди, все тело обдало жаром. Она уедет. Даже если он потребует остаться. Макс не сомневался, так и будет. Он мог отступить, отложить разговор, но это было бы проявлением трусости.
– Ты поедешь только в этот тур. После конкурса вернешься домой. И это мое последнее слово, Валерия, – твердым непоколебимым тоном произнес Максим.
– Так нечестно. Ты лишаешь меня будущего! – воскликнула Лера, в глазах ее мелькнули слезы. на вскочила на ноги, опираясь ладонями на край стола. Максим тоже выпрямился и повторил ее позу.
– Я – твое будущее, мать твою. Я! – по слогам прорычал Миронов, сверля ее тяжёлым неистовым взглядом.
– Ты хочешь, чтобы я повторила судьбу твоей матери? Провела жизнь в четырех стенах? Чтобы сфера моих интересов сузилась исключительно до твоей персоны? Это твоя заветная мечта?
– Да, ты все правильно понимаешь. И я не вижу в этом ничего плохого. Миллионы жен живут так. сейчас сядь на место. И не зли меня, Лера, - яростно процедил сквозь зубы Миронов.
– Ты не имеешь права так поступать! – закричала Лера в отчаянии.
– Не имею права? Ты охренела? Ты моя жена. Ты обязана меня слушаться! – яростно заявил Максим. В его глазах появилось то самое выражение, которое Лера надеялась уже никогда не увидеть.
– Обязана? – часто моргая, возмущенно переспросила Лера.
– Я же не прошу, не требую бросить тебя играть в казино.
– Все, что я делаю – делаю исключительно для нас, а ты – для себя! – с негодованием ответил Макс.
– Тебе просто хочется так думать! – возмутилась Валерия.
– Давай я буду сидеть на месте и ничего не делать!
– Но именно этого ты хочешь для меня. Чтобы я вела жизнь тупой домохозяйки.
– Я сказал свое слово и от него не отступлю, – отчеканил Миронов. Одного взгляда на его жесткое выражение лица былo достаточно, чтобы понять – он не преувеличивает, не пытается напугать и говорит то, что думает и собирается сделать.