Лампа разыскивает Алладина
Шрифт:
– Значит, мы с вами наедине! – воскликнула я. – Вот и отлично. Сейчас, забыв о всех правилах поведения и личной гигиене, не помыв ни рук, ни ног, ни других частей тела, пройду на кухню, налью чашечку чаю, возьму коробку конфет и прямо в одежде, не снимая домашних тапок, плюхнусь в постель, под одеяло. Стану лопать лакомство, вытирать руки о пододеяльник, а лицо о наволочку. Ей-богу, мне до зубовного скрежета надоела чистота и аккуратность. Ладно, потопали, дам вам по сухарику, но с одним условием: съедите угощения на мягкой мебели, да так, чтобы повсюду осталась куча крошек…
Не дослушав мои сентенции, стая с лаем кинулась к двери, в ту же секунду в коридоре прозвенела трель. Горестно вздыхая, я загремела замком. Чаепитие откладывается. Для прихода домой Кати и остальных членов семьи еще рано, следовательно, вернулась Верушка. Небось, няня ходила за новым запасом чистящих средств и тряпок.
– А ну отойдите, – зашипела я на собак, – сядьте вон там, иначе не избежать вам ванны с последующим душем из хлорки!
Створка распахнулась, на пороге возникла Ася Залыгина, соседка с шестого этажа.
– Какое счастье, – вырвалось у меня, – это ты!
Ася с легким недоумением кивнула.
– Ага, я! Извини, если помешала!
– Что ты! Входи! – впав от радости в эйфорическое состояние, воскликнула я. – Чаю хочешь? С шоколадками! Можем пойти в гостиную, телик поглядеть.
– Спасибо, – улыбнулась Ася, – с делом пришла. Помощь нужна.
– Давай говори, – продолжала радоваться я.
Скорей всего проблема Аси окажется ерундой. Ей, вероятно, лень бежать в супермаркет, сейчас соседка попросит сахару, кофе, соль или хлеба, получив необходимое, уйдет, а я отправлюсь в спальню и прямо в тапках…
– Вот, – вздохнула Ася, вытягивая руки, – Макс офигел. Смотри, совсем ненормальный стал.
Я обозрела огромного рыже-белого кота британской породы. Круглая морда с широко расставленными ушами и его тучное тело выглядели как всегда. Не надо удивляться, что Ася притащила в квартиру, набитую собаками, кошку. Наша стая благоволит к Максу. Даже Рейчел, преследующая всех кисок во дворе, при виде Макса радостно виляет хвостом, может, ее вводят в заблуждение гигантские размеры котяры и наша наивная стаффордшириха считает его кем-то вроде пуделя? Впрочем, Макс при взгляде на собак не проявляет ни малейшего волнения, сидит спокойно, склонив набок здоровенную морду, не пытается бежать, не шипит, не выпускает когти.
– Чего с ним? – поинтересовалась я.
Ася прищурилась.
– Не поверишь! Орет ночами! Диван изодрал. Кошку хочет!
– Он же у тебя кастрат! – удивилась я. – А таким дамы не нужны!
Залыгина пригорюнилась.
– Я сама так думала, оттого и в лечебницу вовремя сволокла. Только, оказывается, очень редко, ну на десять тысяч раз один, бывает, когда инстинкт продолжения рода после операции не исчезает. Вот Макс подобным оказался. Согласись, данный казус мог случиться лишь со мной.
Я обозрела тихо умывающегося британца.
– Ну, думаю, заведи мы кота, попали бы точь-в-точь в такую лужу. И чего теперь делать, опять оперировать?
Ася хихикнула.
– Отрезать-то у Макса больше нечего, только хвост.
– Ну и ну! Кот будет орать постоянно?
Залыгина пожала плечами.
– Сказали, следует провести курс гормонотерапии, и супермачо переключится на жрачку. Знаешь, у кошек как у мужиков: если интерес к бабам потерял, на еду потянет.
– Так чем я могу помочь?
Ася протянула упаковку.
– Можешь ему таблетку дать? У меня не получается!
Я засмеялась.
– Ничего хитрого, элементарная задача. Что Максик больше всего из еды уважает?
Ася на секунду призадумалась.
– Шпроты. Прямо тащится от них!
– Чудесно! – воскликнула я. – Смотри, как надо действовать. Дело больше трех минут не займет, и то основная часть времени уйдет на вспарывание банки. Эй, Максюша, топай сюда.
Осторожно вскрыв железный кругляш, я вытащила одну рыбку, сунула ей в брюшко таблетку и положила на мойку.
– Макс, угощайся.
Британец легко взлетел вверх, облизнулся и в мгновение ока слопал шпротину, не оставив на блестящей нержавейке ни крошки.
– Вот, – радостно возвестила я, – крэкс, фэкс, пэкс!
– Здорово, – воскликнула Ася, – ой, смотри!
Макс внезапно разинул розовую пасть с мелкими острыми зубами, икнул, и… абсолютно целая, невредимая таблетка упала в мойку.
– Безобразник, – констатировала я, – ладно, попытка номер два.
Следующая рыбка исчезла внутри бело-рыжей туши. Мы с Асей уставились на Макса. Ик. Лекарство вновь вывалилось наружу.
– Пакостник, – вскипела Залыгина.
– Не нервничай, – успокоила я ее, – сейчас еще попытаемся.
Когда в плоской банке осталось лишь сильно и противно пахнущее рыбой масло, Макс заурчал и принялся намывать морду. Так и не проглоченное им снадобье я смыла в трубу и велела Асе:
– А ну, держи его! Хватай на руки. Не хотел по-хорошему, станем действовать по-иному. Сейчас просто впихну в него пилюлю. Значит, так. Бери его, как младенца, левой рукой. Правой нажми Максу на щеки, котяра разинет пасть, я вложу туда таблетку, и все дела.
Ася кивнула, мы приступили к практическим действиям. Можете не поверить мне, но Макс меланхолично разжал челюсти, я проворно сунула на розовый язык белый кругляшок и перевела дух.
– Супер! – воскликнула Ася.
В то же мгновение таблетка шмякнулась на плитку.
– Вот тварюга! – вскипела хозяйка.
– Не стоит ругать кота, – миролюбиво ответила я, – мы сами виноваты. Повторяем ситуацию. Только на этот раз я зажму ему рот, досчитаю медленно до десяти и лишь тогда уберу руку. Схарчит, как миленький!