Ланс
Шрифт:
***
Боль везде. Ломает каждую кость, рвет каждую мышцу. Каждая клетка, молекула наполняется болью, вместо энергии. Вырваться из этого ада! Не могу. Простите все. Я не выдержу. Это нельзя выдержать. Я ничего не осознаю кроме боли. Почему, почему я не теряю сознание? Я готова уйти, умереть, уберите эту боль! Не помню, что было, кажется я не могла кричать от спазмов, кажется я корчилась и калечила саму себя, кажется прошла целая вечность ада… В какой-то момент поняла, что вижу грань. Пришло понимание, что стоит уйти за нее и будет покой. Не будет чувств, не будет меня, не будет ничего, а главное – не будет боли. Наконец то! Да! Бежать
Мама проводит холодной ладошкой по пылающей чувствительной коже лица, убирая еще немного боли. Совсем немного, но этого хватило. Еще, мама, еще, пожалуйста, убери…
Понимаю, мне нельзя за грань. Иначе мама утонет в моем океане боли. Как мне справиться? Мамочка? Мамин домашний халат голубой с полосками. Старый. Откуда он тут? Ведь его давно нет. Чьи-то маленькие ножки в стареньких красных колготках. Я помню эти колготки. Чувствую касание мамы к плечу. Оно убирает боль. Это я? Поднимаю глаза, смотрю на маму. Сижу у нее на коленках, градусник под мышкой, мама меня тихонько качает и мурлычет до боли знакомый мотивчик. Укутала меня своими любящими объятиями от всего зла на свете. Так надежно, уютно, спокойно, тепло. Я дома. Мамины руки, мозоли на пальцах от стирки. Такие любимые, родные руки, самые прекрасные во всех мирах… Новый свежий порез на фаланге указательного пальца. Опять поранилась, наверное, салат нам резала… Резкая боль в животе заставила согнуться пополам.
– Мамочка, у меня живот заболел, – захныкала я.
– Уууу, какая ерунда, давай я тебе его поглажу и все быстренько пройдет. Да? – Мама улыбнулась и подняла подол старенького детского фланелевого халатика. Положила теплую ладошку и стала поглаживать живот. А я знаю, что сейчас все пройдет. Потому что всегда проходило.
Тоска, надежда, боль, переживания за меня вдруг накрыли меня с головой. Мама? Почему ты плачешь?
– Мама? Мамочка! Не плачь, пожалуйста, родная моя! Ну что ты! У меня все хорошо, Мама! – Хриплю сорванным голосом. Я, наверное, простыла. Опять ангина… И градусник вот… Трогаю мамины волосы, удивительно напоминающие по мягкости шерстку Шармель, – … Мамочка, как же долго я тебя не видела, – прошептала я. Почему-то язык как ватный…
– Ну что ты, не бойся, не плачь малышка, – прижимает меня к своей груди, трогает губами лоб.
Тепло, уютно. Мамочка. Как будто из далека раздается мамин голос. Говорит, что надо вернуться туда, в умирающий мир, к… друзьям?
Мама ласково погладила меня по голове, целуя в макушку. Моя мамочка, любимая, мудрая, добрая, сильная. Я обещала быть послушной. Я сделаю как ты говоришь, но…
– Мама. А ты… ты будешь со мной? Не бросишь?
– Не брошу малышка. Иди к ним. Слышишь, как они тебя зовут? – Я прислушалась. Как они могут меня звать, ведь они там… отчаяние, потерянность, надежда, жажда жизни… моей??? Я нужна им? Мама снова права. Я должна.
Я узнала голос Рандома, и чуть не утонула в его эмоциях заботы и необходимости, растерянности и надежды. Затем эмоции Рандома сменились горечью и страхом потери, надеждой и решимостью укрыть и защитить. Я узнала Карела.
– Ланс! Ты не можешь просто так сдаться! Ты выиграл четыре боя! Четыре раза совершил невозможное! И не только для себя, но и для нас. Ты даже не знаешь… Ты не только нам жизнь подарил, ты нам душу вернул! Ланс! Посмотри на нас! Мы стали другими, ты изменил нас! Вернись! – А это мальчишка максималист со своими эмоциями гнева, несправедливости, возмущения, надежды и чего-то такого теплого, но непонятного…
Я потянулась на голоса моих новых друзей. Именно друзей, я отчетливо это понимала. Они давно уже для меня стали больше чем подопечные смертники. Открыла глаза. Цветные пятна никуда не делись. Разглядела силуэты ребят. Я знала кто из них кто. Чувствовала. Подняла глаза на того, кто держал меня на руках, но не увидела его. Он был чужой, незнакомый. Держит меня на своих коленях и прижимает к себе, как мама. Мама. Мамочка. Я вновь укрыла себя маминой любовью, теплом, уютом и уснула спокойным сном.
Глава 13. Своих не бросаем
Уммм, я потянулась, впервые за все время в этом лагере я прекрасно, абалденно, просто афигительно выспалась! Прислушалась к себе, кажется день в разгаре. Обед? Почесала голову… мда… красота. Колтуны, грязь. Посмотрела руки – да мне в душ надо срочно! Осмотрелась. Лазарет. Пытаюсь вспомнить, что произошло. Боль в спине, затем пропустила касание тени. Дикая, бешеная боль, которая длилась целую вечность. Я ее победила с помощью мамы. Так странно, Карелу помогла выжить ненависть, а мне – любовь к маме. Я вспомнила, как была с мамой в моем детстве, как сидела на коленях у мамы в нашем доме, градусник, мамины волосы. Как меня звали друзья и как я вернулась.
Хорошо, значит все живы. Мы выиграли! Когда же снимут с нас эти треклятые браслеты? Посмотрела на свой… что?! А где…? Браслет? Нету!… Попробуем зажечь искорку на пальце. Вывожу энергию из энергетического канала на палец и дальше, во внешний мир… Вспышка! Столб света ударил в противоположную стену. Аайй!!! Как же больно глаза! Пытаюсь сморгнуть выступившие слезы и унять боль. Направила энергию в обожженную сетчатку глаза, восстановила. Стало лучше. Что это было вообще?! Так и ослепнуть не долго!
Попыталась подойти к окну, но наткнулась на невидимую стену. Это что за бред?! Ничего не понимаю! Открылась дверь и вошел мужчина. Кто-то чужой, из начальства. У нас таких красавчиков не было. Высоченный, метра два наверное, широкоплечий брюнет лет тридцати на вид. Черный шелк прямых и густых волос рассыпан по плечам. Таких волос даже с продукцией компании Керастаз у меня никогда не было. Глубокие карие глаза с огненными искорками. Четкие брови, скулы, губы, хищный нос. Бред Питт – нервно курит в сторонке. Мел Гиббсон идет топиться от отчаяния. Вот что такое мужская красота – стррашная сила. Теперь это понятие приобретает совершенно иной, законченный цельный образ. Здравствуй, новый идеал. Широкие плечи, узкая талия и бедра. Синий камзол скрывает мышцы верхней части, но интуиция шепчет, что и там тоже все как надо. Плотные облегающие, но не обтягивающие штаны из замши, высокие коричневые сапоги из мягкой кожи. Блин, у него еще и вкус есть.
Такие бывают?! Ну да, только в сказочном мире. И не живые. Вот как этот красавчик. Представляю, какой может быть улыбка у этого совершенства. Ему бы чуточку эмоций, жизни в глаза… А то стоит, как кол проглотил. И вместо лица прекрасная гипсовая маска. Интересно, он идиот? Пришел, а сам смотрит на меня и молчит, стоит… Аааа.. Может он из начальства, ждет когда я представлюсь по уставу старшему по званию. Так я не знаю его звания! У него даже заплатки этой дурацкой на груди вообще нет! Как интересно, чего пришел-то?