Ларец Самозванца
Шрифт:
...Эта дверь – была двадцатой или двадцать пятой по счёту, которую они открывали. И первой, открыть которую решился пан Анджей. Дверь – низенькая, узкая (для пана Медведковского), но обитая добрым железом, над дверью – плошка для масла... полупустая.
– Свети мне! – велел пан Анджей, нажимая на ручку и опасливо потянув дверь на себя... Удивительно, но пыли почти не было. Лёгкое дуновение ветерка указывало, что в помещении есть какое-то отверстие, выход наружу или окошко.
– Вот видишь! – торжествующе обернувшись, воскликнул пан Анджей и шагнул вперёд, снова разворачиваясь и больше для порядку кладя руку на эфес кончара.
Что-то липкое, очень неприятное, накрыло ему лицо – от уха до уха. Заорав от неожиданности, пан Анджей пошатнулся и неожиданно потерял опору под ногами. Оказалось, стоял он не на порожке, а на первой ступеньке ведущей вниз лестнице. По этой лестнице, грохоча костями и доспехами, он и сверзился вниз...
И опять же, сказалось везение, только пану Анджею присущее. Вместо того чтобы переломать себе все кости, а при особом невезении – и шею, он всего лишь колобком скатился вниз. И там врезался во что-то объёмное и мягкое, снеся это «мягкое» с лестницы и поверх него, рухнув на ровную поверхность пола...
Яцек всего этого не знал. На его глазах, его хозяин вдруг заорал, схватился за кончар и рухнул, будто под пол... Яцек давно полагал, что господина ждёт адское пламя чистилища, но никак не ожидал, что пан Анджей заслужит его ещё при жизни. Однако хоть Яцек и был трусоват, бросить господина в беде он не посмел, тем паче оруженосец должен идти за господином даже и в чистилище! Отчаянно взвизгнув для большего эффекта, он выхватил саблю, и шагнул вперёд... и замер, увидев в неверном, оранжево-красном свете факела уходящую вниз лестницу. Закричал же пан Анджей, наверное, испугавшись липкой и толстой паутины, обрывки которой свисали с косяков и даже с притолоки. Пан Анджей всегда боялся пауков, а при попадании малой паутинки на одежду или тело, его сотрясали дикие конвульсии. Понятно, что он и сейчас испугался!
Ну, лестница и паутина, тем более разорванная, не могли напугать храброго Яцека. Решительно откашлявшись, он шагнул вниз... осторожно, не забывая освещать скрипучие деревянные ступеньки и проверять их, наверняка повреждённых при падении пана Анджея, прежде чем переносить на них весь вес тела. Ступенек – Яцек считал, оказалось ровно двадцать три. Уже с семнадцатой свет факела достиг пола и Яцек смог различить распластанного на земле, среди разбитых кувшинов и разлитого масла господина. Странно, он показался оруженосцу слишком большим даже при его немалых размерах... Видимо, падение не прошло для него просто так, и пан Анджей расплющился от удара об землю...
– Господин! – робко позвал Яцек, не рискуя сделать шаг вниз. – Господин!
Его господин заворочался, но пока медленно и не пытаясь подняться...
– Господин! – радостно завопил Яцек, буквально скатившись вниз... и отшатнулся...
Под паном Анджеем, лишившись сознания, лежало двое незнакомых мужиков. Хотя лица их были открыты, одежда и оружие выдавали в них тех же разбойников, что находились сейчас во дворе шинка. Впрочем, присмотревшись, Яцек обнаружил и маски – они были подняты и скручены на манер козырька шапки.
В это время пан Анджей окончательно пришёл в себя. Встряхнувшись, будто мокрая собака, он уселся и огляделся. Постепенно, но очень медленно, из взгляда его исчезла мутность, но сознание было ещё неверным.
– Где это я? – хриплым голосом спросил пан Анджей, пытаясь сфокусировать взор хотя бы на Яцеке.
– В подполе! – услужливо сообщил Яцек, сдерживая готовый вырваться из груди щенячий визг. – Господин, как ты себя чувствуешь?
– Нормально... только всё болит! – тяжко вздохнув, ответил пан Анджей. – Это кто такие?
– Не знаю! – развёл руками Яцек. – Они тут лежали... Наверное, ты их сбил, когда падал, господин!
Пан Анджей саркастически хмыкнул, но возразить на эти, сказанные подозрительно тихим голосом слова ему было нечего. Смутно, с трудом, он смог вспомнить, что при падении и впрямь во что-то врезался. Вот вспомнить бы ещё – во что! Или в кого...
Усевшись на животе одного из «подбитых» им незнакомцев, пан Анджей хозяйским взглядом окинул подпол... Здесь стояли в основном кувшины с маслом и молоком, было холодно и сыро. Один из деревянных щитов был отодвинут и из-за него чёрным, мрачным зраком смотрел на пана Анджея подземный ход. Оттуда чуть слышно доносилась капель, гадостно пахло... Как если бы целая рота гусар сходила туда по нужде! Пан Анджей с куда большим уважением посмотрел на чужаков, один из которых продолжал служить ему скамьёй, медленно сплющиваясь в части живота. Если они смогли пройти сквозь такую вонь, они – настоящие герои! Тут ему в голову пришло, что раз там так воняет, то и чистоты особой быть не может... Резко вскочив, он лихорадочно отряхнул зад от воображаемой и реальной грязи, содрогнулся...
– А они – живые? – внезапно озаботился Яцек, опасливо вытаскивая из-за пояса разбойника немалых размеров колесцовый пистоль.
Пан Анджей задумчиво и немного озадаченно уставился на тела.
– Должно быть! – протянул он слегка смущённо. – Проверь!
– А что это я? – попытался заартачиться Яцек.
– Проверь!!! – раздражённо рявкнул пан Анджей. – Кто из нас господин: ты, или всё же я?!
Недовольно ворча и стараясь не приближаться слишком близко, Яцек пощупал обоим яремные вены. Выходило так, что оба живы. Он, немедленно отскочив за спину пана Анджея, так об этом и сообщил...
– Хорошо! – протянул пан Анджей, не зная, что делать дальше. – Ладно... Значит, у нас теперь есть два языка! Очень хорошо! Бери того, что слева!
– Зачем это?! – Яцек отпрыгнул так далеко, что упёрся худой спиной в стенку. – Он же очнуться может!
– Бе-ри! – раздельно, сердито и очень недовольно повторил пан Анджей. – Почему я должен тебе десять раз повторять, Яцек?! Тащи его наверх. Если очнётся, оглуши его или убей – неважно! Я понесу второго... Посмотрим, что они запоют, когда мы зададим им некоторые вопросы!
Яцек промямлил что-то невнятно, повторить отказался. Взвалив на плечи тяжёлое тело, он потащил его наверх, ощущая себя самым несчастным из всех людей... бедняжка!
Он, впрочем, был сполна вознаграждён острой завистью в глазах Марека, когда они с паном Анджеем, тяжело дыша, уронили два по-прежнему беспамятных тела под ноги пану Роману...
5.
– Ну, так ты собираешься говорить? – резко спросил раздражённый пан Роман. – Смотри, будешь и дальше запираться, тебе не поздоровится!