Ларец Самозванца
Шрифт:
– Даниил! – тяжело вздохнув, напомнил пан Роман. – Тебе тоже туго придётся, если эти тати ворвутся внутрь! Очень тяжело, пойми! Не уверен, что они также отнесутся к тебе, как и мы… Порох, который мы у тебя позаимствовали, сполна окупит наши усилия по охране твоего добра. И не говори мне, что это слишком дорого! Жизнь твоя, мне мнится, дороже стоит!
Даниил, по правде говоря, думал точно так же. Его обоз, пять возов с оружием и снарядом для двух дюжин воинов, конской сбруей на дюжину коней и кое-чем ещё, закатанным в слитки свинца, мог покрыть ВСЕ убытки, которые нанесут ему эти проклятые гои. Другое дело, потерять хотя бы часть для него, истинного сына Израилева, было невыносимо тяжко! И потом… Было у него кое-что, привезённое опять же из города Дрездена… Новинка, которой не было даже в европейских армиях, здесь, в Азии, могла произвести форменный фурор.
– Есть у меня кое-что! – медленно, всё ещё колеблясь, ответил он. – Не скажу, что что-то особенное, но…
– Показывай! – решительно сказал пан Анджей. – Да поскорей! Если я хоть что-то понимаю в бою, они скоро полезут!
Даниил ещё четверть минуты – время гигантское по меркам готовившихся к штурму людей – размышлял. Потом коротко кивнул и ушёл… вернулся быстро. Принёс, держа с натугой и на вытянутой руке, кожаный, туго завязанный мешок.
– Вот! – сказал мрачно. – Гранаты! Двенадцать штук!.. Хотел их воеводе здешнему продать, да вы ж его убили!
Обидно, но оба пана даже не удивились.
– И впрямь – доброе дело! – оживился пан Анджей, бесстрашно хватая мешок и ножом его «развязывая». – Сколько здесь?
– Двенадцать! – мрачно повторил купец. – Лучшие, какие только могут быть!
– Да, только взорвётся из них хорошо, если половина! – мрачно напомнил Людвик. – Вот помню, ходили мы на крымцев с гетманом Яном Замойским. Дело было жарким, а они ещё и на батарею нашу насели, гарматы чуть не захватили. Ну, мы их как раз гранатами взялись вышибать! Из шести штук только две ведь взорвались... Да и то, лишь одна из них – там, где надо! Вторая-то в руке Доминика Лысого взорвалась. Славный был гусар и настоящий шляхтич! Так что пришлось нам тогда саблями дело решать. Как и всегда…
– Ну, эти то – немецкой работы! – неуверенно, с опаской покосившись на мешок в руке, из которого пан Роман как раз добыл круглую, литую из чугуна гранату с длинным пеньковым фитилём, пробормотал пан Анджей.
– Да!.. Так те тоже были – немецкой! – буркнул Людовик. – А впрочем, я вызываюсь кидать! Как-никак, опыт у меня есть! И потом, чтобы ты, господин, не счёл меня трусом!
– Я и не считал! – мирно ответил пан Анджей. – Всем известно, что это не так, Людвик! А впрочем... подбери ещё несколько человек, дай каждому по три гранаты и пусть ждут…
Договорить он не успел. Как не успел Людвик подобрать нужных ему людей.
– Идут! – заорали вдруг от ворот.
В один миг паны и те воины, что отдыхали во дворе, оказались на стене. Низка она была чрезмерно, мало в ней было той солидности и нерушимости, что присущи настоящим, крепостным стенам. Впрочем, шинкарь, когда обносил свой постоялый двор и шинок стеной, не предполагал, какие функции ей придётся исполнять. Да и поздно уже искать что-то другое. Сейчас нужно просто не пустить врага на стены…
А разбойников набралось! Сотня не сотня, но пять-шесть дюжин там было. Первые – пока неточно пущенные пули и стрелы уже были выпущены, кто-то из татей заорал в голос весёлое и дерзкое. В ответ, заглушая эти крики, ударили огненным боем казаки и шляхтичи. У них попадать получалось лучше, и четверо разбойников рухнули на землю…
– Поближе подпускать! – проревел так, что его и на другом конце двора слышно было, пан Роман. – И смотрите за задней стеной! Неровён час, переберутся!
Над стеной постепенно поднималось, вырастая в размерах и удушая самих стрелков, густое, тёмно-серое облако порохового дыма. Запах этот – привычный для воина – возбуждал и заставлял кровь быстрее бежать по жилам. Всё больше разбойников падало на землю и больше не вставало…
8.
– Пан Роман! Пан Роман! – тревожный голос Андрея заставил пана Романа оторваться от прицела роскошного, шведской работы мушкета и обернуться.
– Что ещё? – хмуро спросил он, взглядом показывая, что не потерпит, если его оторвали по мелкому делу.
– Там – пыль! – коротко ответил казак, обиженно сверкнув глазами. – Облако пыли! Оно приближается!
– Ну и что? – удивился пан Роман сгоряча, но тут же проглотил своё удивление. – Пыль?!
– Пыль! – подтвердил Андрей Головня. – Как если бы сюда двигалась конница!
– Не думаю, что это – друзья! – буркнул пан Анджей между делом. – Попал!
Его пистоль дымился едко, ствол порядком нагрелся …
– Четвёртый! – не забыл похвалиться пан Анджей.
– Добро! – кивнул пан Роман. – Давай, что ли, попробуем их пугнуть…
Они, не сговариваясь, посмотрели на сумку с гранатами. Раззявившись под собственным весом, она открыла круглые, иссиня-чёрные бока гранат, этакими чугунными яблочками выглядывавших наружу.
Однако применить их не пришлось. За стеной внезапно гулко и часто ударили выстрелы, заглушая их, многоголосо, яростные голоса прокричали боевой клич… Выглянувший наружу пан Роман с удивлением и радостью обнаружил, что разбойники избиваемы и убиваемы беспощадно. На взгляд его, не меньше трети их уже лежали мёртвые, а остальные бросились врассыпную…
Отряд, внезапно пришедший на выручку, был достаточно велик и разнообразен. Часть его, около сорока человек, спешившись, беспощадно и умело взяла врага в бердыши, время от времени прикрываясь от отчаянных контратак слитными пищальными залпами. Остальные – конники, которых было чуть больше чем пеших, рассыпавшись цепью, отсекали разбойников от леса, гнали их прямо на пехоту. Получалось у них довольно неплохо. Явно было немало опыта! Одно только смущало пана Романа во всём этом.
– Показалось мне, или я впрямь слышал клич «Москва!»? – мрачно спросил он.
– Тогда мне тоже показалось! – столь же мрачно возразил Клим Оглобля. – Московиты, господин! Не иначе, те самые, про которых Марек баял!
– Ну, так радоваться нам, или чего? – мрачно спросил пан Анджей. – Ромек! Что ты скажешь?
Пан Роман тяжело вздохнул. Ну откуда ему знать? Откуда?! Вот простые казаки, те – радовались. Пока. И не жалея, тратили порох и пули.
Но вот дело было кончено. Московиты на лугу добили остальных, пленных тут же деловито начали вешать на ближайших деревьях… Рослый, крепкий воин в старинном зерцале и турецкой работы шлеме подъехал под самые ворота.