Ларец соблазнов Хамиды
Шрифт:
Хамида невольно погладила украшение. Под ее пальцами камни засияли еще ярче.
– В стране Хинд рубины были поделены на четыре касты. Настоящий восходный рубин был назван брамином, желтая шпинель – кшатрием, шпинель – вайшья, и, наконец, прозрачную шпинель почти презрительно называли шудрой. Обладание рубином-брамином обеспечивало своему владельцу полную безопасность. Пока этот драгоценный камень находился при нем, человек мог без страха сражаться с врагами и быть уверенным, что он защищен от превратностей судьбы. Однако надо было заботиться о том, чтобы не допустить соприкосновения рубина высшего класса с низшими кастами,
Все разновидности сохраняли физическое и душевное здоровье своего владельца, избавляя его от всех дурных мыслей. Они также контролировали любовные желания, рассеивали ядовитые пары и улаживали споры. Считалось также, что счастливый владелец сверкающего рубина будет жить в мире и согласии со всеми людьми, не лишится ни своей земли, ни своего ранга, что опасности обойдут его стороной. Камень мог также охранять его дом, фруктовые деревья и виноградники от повреждений, вызванных грозами. А маги далекой страны Кемет, уже ушедшей в пески времени, были уверены, что свойства камня проявляются наиболее полно, если рубин, вставленный в кольцо, браслет или брошь, носить на левой стороне.
– Как много ты знаешь, мой прекрасный…
– Это лишь капля в океане того, что я готов поведать тебе…
Хамида улыбнулась. Глаза девушки были прикованы к камням. Призрак мог поспорить, что она не услышала даже пятой части всего, что он тут наболтал.
«Хотя почему наболтал? Это же чистая правда… Ибо мир еще тысячи лет назад сошел с ума из-за этих глупых побрякушек… Он даже стал называть их украшениями! Вместо того, чтобы понять, что камни и тряпки украсить не могут никого. И что подлинная красота как раз живет в глазах, подобных глазам этой девчонки… В улыбке, которую мать дарует своему малышу… В объятии, которое дарят друг другу по-настоящему любящие…»
– Должно быть, столь прекрасный бант можно приколоть не только к чалме владыки, но и к шарфу на плечах девы?
– Воистину, ты права – примерь и убедись сама.
Хамида послушно заколола брошью шелковую шаль, которой прикрывала плечи от утреннего холодка. Розово-сиреневый шелк мгновенно окрасился в густой алый цвет, а лицо девушки в отсвете алых красок стало еще нежнее.
И в этот миг призраку стал слышен звон мечей и крики боли, на бесконечно долгий миг наполнившие все вокруг.
«Воистину, брат мой, нет в мире ничего слаще мести!»
Однако у призрака хватило сил признаться самому себе, что он лжет, в этот раз лжет самому себе. Ибо не столько местью, сколько совсем иным желанием он горел сейчас – где-то среди этих побрякушек должна найтись та, на которой его глупый отец написал заклинание. Заклинание, которое вернет ему тело и силу. Которое позволит вновь сразиться с братом и на этот раз победить.
«И тогда я буду жить. Пусть и в мире, наполненном соблазнами и искусами, голодом и болезнями, ложью и предательством, которые эта неумная кукла по одному выпускает сейчас из их темницы…»
Предмет размышлений невидимки меж тем со вздохом сожаления положил брошь к подвеске.
– Увы, мой любимый, и это украшение мне не подходит. Уж слишком оно… воинственное, слишком суровое.
– Пусть будет так, как ты хочешь, моя греза…
Следующим из бездонных глубин ларца Хамида извлекла роскошное тяжелое ожерелье из светло-сиреневых камней в богатой золотой отделке.
– Смотри, мой хороший,
– Это потому, что ты держишь его в слабых ручках! Попробуй, каким легким оно станет после того, как ты украсишь им шею!
Хамида вновь взяла в руки зеркало. Да, это было ее украшение, ее камни. Глаза стали казаться ярче, кожа посветлела, как алебастр, брови изогнулись узкими темными дугами.
– О да! Я чувствую… Нет, я ничего не чувствую! Это изумительное колье стало частью меня самой!
«Ну еще бы ему не стать – такие камни могут околдовать даже куда более трезвомыслящих людей…»
– А как эти чудесные самоцветы называются?
– Это аметисты, моя любовь. Я расскажу тебе историю появления на свет этого камня. Историю, которую сложили болтливые эллины в те дни, когда народ сей был молод и интересовался лишь страстью и негой, вином и медом.
Хамида кивнула. Вновь призраку показалось, что она пытается в глубине его глаз рассмотреть нечто важное.
«Ну что за глупость! Она же меня не видит!»
– Слушай же. Давным-давно, когда еще бродили по земле боги, жила в Древней Греции прекрасная нимфа Аметис – вечно юное божество природы. И так красива, так изящна была она, что ее горячо полюбил легкомысленный бог веселья и виноделия Дионис. Однако Аметис отвергала его ухаживания – ей был милее простой молодой пастушок. В гневе Дионис долго гнался за несчастной по долам и лесам, желая силой принудить ее разделить его чувства, и нимфа позвала на помощь богиню охоты Артемиду. Та превратила девушку в статую из белого камня, и Дионис, догнав наконец беглянку, обнаружил лишь мертвый камень. В отчаянии он попытался оживить любимую, облив ее вином и виноградным соком – и в тот же миг статуя стала из белой густо-фиолетового цвета, засверкала на солнце лиловым блеском… Вот так, если верить старинной легенде, родился на свет один из прекраснейших камней на земле, который, как утверждают знатоки до сих пор, стал охранять влюбленных и защищать людей от пагубного воздействия вина…
– Как это прекрасно…
– Этот камень действительно вот уже многие столетия, как и говорит легенда, считается лучшим амулетом против губительных для организма привычек. Те же болтливые эллины надевали аметистовые перстни перед застольем, чтобы сохранить разум ясным и незамутненным. Однако камень сей, считалось, был властен не только над коварством винной лозы, но и над любым посторонним влиянием. Например, русы далекой холодной полуночи писали, что этот самоцвет «мысли лихие удаляет, не допускает в памяти отходити». Великий лекарь Аль-Бируни заметил, что аметист, брошенный в чашу с водой, врачует многие болезни и даже спасает от отравления.
– Так вы настоящие защитники, мои прекрасные, – Хамида прикрыла камни ладонью, словно погладив их.
– Да, моя малышка, настоящие защитники и лекари. В старину несколько камней клали на ночь в сосуд с водой, а после поили получившимся настоем страдающих от лихорадки, простуды, жара. Амулеты из аметиста носили, чтобы защититься от эпидемий заразных заболеваний. Девушки и женщины франкских земель считают по сю пору его средством от морщин и веснушек – для избавления от этих недостатков надо просто каждый день по семь раз гладить «больные места» аметистовым кристаллом, выдержанным ночь в молоке.