Ларс II

Гросов Виктор

Я когда-нибудь расскажу Эсе правду. Вот только пока пусть обойдется полуправдой. И дело не в том, что я не доверяю присутствующим, а в том, что некоторые знания опасны сами по себе.

— Я могу сказать, что знаю одного «гостя». И сами они себя не считают «гостями». Они говорят, что являются попаданцами. Они попали в этот мир. И никто не хотел приходить по своей воле. Судьба распорядилась так, что попаданцы возникают в этом мире помимо своей воли. Благодаря одному из этих попаданцев я могу изменять будущее. И если его, это будущее, не менять, то оно станет… — я пытался подобрать слово, — да его просто не станет. В будущем война превратит наш мир в сплошное ничто,

в котором не будет ничего живого. Именно поэтому я пытаюсь изменить реальность, чтобы уйти от того, будущего, которое, я надеюсь, не настанет из-за моих действий.

— И кто этот твой «гость-попаданец»? — спросила Эса, не раздумывая, косясь на Эдика.

— А вот этого я тебе не скажу, пока не выздоровеешь, — хмыкнул я.

Метик, оказывается, затаил дыхание на этом вопросе, судя по шумному выдоху, который его точно «спалил».

— Что будем делать с храмовниками? Забава сказала, что вопрос с ними решен, но что именно ты сделал, она не говорит, — пряча улыбку, спросила Эстрид.

— Я посчитала, что не стоит Эсе волноваться, поэтому ничего и не говорила, — заявила одноглазая девушка.

— А нет больше храмовников, — ответил я воительнице, — как и храма, как такового.

— Что ты сделал? — взволнованно спросила Эса.

— Сравнял с землей. Ну, почти. Кучку камней оставил.

— Они будут мстить.

— Некому. Мы уничтожили всех. Одного только оставили, но его пока не трогаем. Не до него было. Нужно было сначала с тобой поговорить, узнать что случилось на самом деле. А несколько десятников послушниц мы вызволили как раз вместе с тобой. Они не похожи на убийц и ярых приверженцев Упсалы.

— Послушниц?

— Да, они сидели за решеткой вместе с тобой.

— Нужно их изолировать. Они станут нашими лазутчиками, — загорелась Эса.

— В смысле?

— В храм отбирали тех, кто мог действительно что-то противопоставить в интригах, в схватках за спинами правителей, либо очень одаренных умных девушек. Ты не понимаешь, какое чудо ты захватил в плен. Из них можно ваять все, что угодно. Они идеальные убийцы.

— Интересный подход. Метик, будь осторожен с ними, — обратился я к лекарю.

Эдик кивнул и посмотрел на вспыхнувшую Забаву. Ну да, она же не знала, кого лечила все это время. Девки, как девки. Что с них взять? На лбу у них не написано, что они могут лишить жизни при желании.

Итак, что мы имеем? Некое тайное общество властьимущих, у которых с руки кормятся местные «асассины». Один из них — византийский император, второй располагается в Риме. Кто там в Риме? Папа? Сколько этих кукловодов всего на самом деле можно узнать только у ближайшего — царьградского кесаря. Они, властители, контролируют попаданцев и с помощью них пытаются изменить ход истории в свою пользу. Собственно, я делаю то же самое. Возникновение царства Гардарики — это явный сигнал для них. Мое царство — дело рук попаданца-гостя. Так они считают.

В то же время, у меня есть подозрение, что интерес к этому региону появился из-за торговли по пути «из варяг в греки». Мне кажется, что Гунульф в их планах имел не последнее место и он мог быть отличной пешкой для контроля севера бывшей Руси. Мезислава же используют втемную для контроля юга. Опять же, не ясно кто все это делает. В случае с киевским князем прослеживается рука хазаров. Может быть и хазарский каган входит в эту тайную шайку? Не будем откидывать такой вариант.

Что же, будем напрягать Аршака, чтобы подключил свои связи со старшим Аршаком и пусть прощупывает почву под византийским троном. А я пока заберу Киев и прогуляюсь до Царьграда. Благо армия позволяет пройтись

по этой империи, уничтожая все что есть. Дабы не повадно было вмешиваться в мои дела.

Будем строить свою империю. Главное не увлечься и не убрать с карты Византию. Она будет нужна моим потомкам, чтобы подготовиться к вторжению арабских завоевателей. А своего человека-марионетку я там попробую найти с помощью того же Аршака. А после можно и посмотреть на Рим. Но только после личной беседы с императором Византии.

С моей стороны разглагольствования о победе над Византией могут звучать самонадеянно. Но мне кажется, что моей армии хватит на то, чтобы захватить как минимум Царьград. А там, имея казну империи в руках, можно подключить наемников, которые преподнесут провинции империи в руки царя Гардарики.

Техническое оснащение моей армии сейчас на высоте. Можно говорить о том, что при встрече с равным по количеству воинов противником, моя армия выйдет победителем в девяти случаях из десяти.

А если учесть, что мы наладили штамповку кирас, то защита моих воинов была лучшей в мире. Изготовление кирас было поставлено на поток. Для придания формы использовалось некое подобие горячей штамповки: брали лист железа, раскраивали его по форме изготавливаемой части кирасы, раскаляли докрасна и вкладывали в чугунную форму-матрицу, после чего выбивали ручными молотами, так, что он в точности приобретал форму поверхности последней. Если поверхность формы была достаточно гладкой, то кираса сразу выходила из неё в готовом виде, практически без необходимости править ее вручную. После этого в ней оставалось просверлить отверстия под фурнитуру, прикрепить подкладку, опушку из шнура и пуговицы для наплечных и поясных ремней, а также окрасить черной краской. Чернение было необходимо для предотвращения повреждения упрочненного поверхностного слоя металла, который закаливался при быстром остывании от контакта с холодной формой.

Поэтому, большинство моих воинов было в черной броне. Выглядит это эпично. Когда зимой была готова первая тысяча кирас, мы нарядили в нее наше войско. Метик назвал кирасиров «черным легионом». И это наименование быстро прижилось. Дружинник с такой кирасой получал статус легионера. В народе мои легионеры получили почет и уважение. И не столько из-за кирасы, а столько из-за того, что броню изначально получили лучшие в своем воинском искусстве.

На сегодняшний день у нас около пяти тысяч легионеров. Поселок Добрынин превратился в полноценный городок, с населением в пятьсот человек. Часть легионеров отказалась от кирас ввиду того, что броня существенно сковывала их умения в бою. Таким мы сделали другие кирасы, пластинчатые. В итоге среди легионеров появилась особая каста ловкачей.

Наблюдая за модернизацией армии, я все больше приходил к мысли, что мои действия приводят к появлению особой прослойки — военной знати. И рано или поздно этот «слой» подарит мне проблемы в будущем. Общаясь с Метиком на эту тему, мы решили, что не сможем сейчас как-то препятствовать естественному их появлению. Слой бояр появится в любом случае. Нужно только лишить его возможности передавать по наследству свое титулование. У меня вертится мысль узаконить «служивых бояр» — всех тех, кто возглавляет мои войска, количество которых больше ста человек. Каждый сотник будет служивым боярином, который может заменить тысячника-князя. Эдакое промежуточное звено между князем-полководцем и просто хорошим десятником. Нужно будет обязать каждого тысячника назначить к себе сотника-заместителя, которому и даровать титул боярина на службе государства с соответствующей оплатой за службу.