Ласковый убийца
Шрифт:
– Козел, – сквозь зубы процедил водитель и мягко тронулся с места.
Кольцов смело входил в темные подъезды – один, без охраны. Да и кого ему было бояться? Прикрытый с одной стороны "чеченцами", а с другой – опричниками майора Прокопенко, он особо не заботился о собственной безопасности. К тому же не было никакого смысла на него давить – Кольцов являлся лицом чисто номинальным и ничего не решал.
Он со злорадством вспомнил, как на них однажды пытались "наехать". Офис фонда "Милосердие и справедливость" только-только
Еще было несколько человек из "чеченской" бригады, которые числились сотрудниками, но появляться на работе каждый день им не было никакого смысла.
Офис располагался в маленьком особнячке в одном из тихих переулочков в районе Бронных улиц – где-то между Малой и Большой.
Примерно через неделю после открытия офис навестили несколько ребят характерной внешности – неброской и запоминающейся одновременно. Старший с ухмылочкой прошел в кабинет Кольцова и сел напротив него. Лица его Кольцов не запомнил, помнил только, что у него очень дурно пахло изо рта. Настолько дурно, что Кольцов был вынужден закурить, лишь бы перебить чем-нибудь этот противный запах.
Говорили очень вежливо; старший интересовался, чем новоиспеченный фонд собирается заниматься, да какие источники финансирования, а потом – между делом – предложил свои услуги в области охраны.
И вроде бы между делом, но довольно настойчиво.
Кольцов объяснил, что они в охране не нуждаются. Старший нехорошо улыбнулся и сказал, что в охране нуждаются все. Кольцов повторил, что они – не нуждаются, потому что у них охрана уже есть.
Старшего это почему-то разозлило. Он перегнулся через стол и, брызгая капельками желтой слюны, выдвинув вперед нижнюю челюсть, быстро забормотал, что если Кольцов "гонит порожняк", то он ему "кишки выпустит", что он хочет "забить стрелку с его крышей", "перетереть вопросы" и все в таком духе.
С трудом сдерживая брезгливость, Кольцов согласно кивнул и сказал: "Понятно, понятно. Когда и где вы хотите встретиться?"
Старший ответил: "Завтра здесь, в это же время."
Поднявшись, мафиози вышли, по пути разбив цветочный горшок и сунув по морде одному из "менеджеров" – просто так, от нечего делать.
Кольцов тут же позвонил Прокопенко и Макаеву. Немногословные подчиненные майора прибыли через двадцать минут. Опросили всех, забрали пленку с видеозаписью (в офисе было несколько камер скрытого наблюдения) и уехали. Пообещали приехать назавтра в назначенное время.
"Чеченцы" вообще приезжать не стали. Макаев заверил Кольцова, что "все будет нормально".
На следующий день, когда вчерашние нежданные визитеры снова появились в офисе, их ждал сюрприз.
В кабинете за столом Кольцова скромно сидел молодой человек с пухлой папкой под рукой. Он окинул профессиональным взглядом всех сразу – вроде бы мельком, но каждый почувствовал, что молодой человек посмотрел в глаза именно ему и, чтобы не терять понапрасну время, вытащил из кармана удостоверение.
– Садовников! – окликнул он старшего. – Иди сюда, посмотри!
Тот подошел. Не раскрывая удостоверения, молодой человек показал поближе заветные буквы, которые
– Ты все понял, Садовников? – строго, как учитель – отпетого двоечника, спросил в завершение молодой человек.
Старший молчал.
– Иди сюда, почитай.
Стульев в комнате больше не было. Кольцов стоял у окна и курил. Старший подошел к столу и хотел было взять папку, но молодой человек положил на нее белую, ухоженную руку.
– Так читай.
Дверь открылась и вошли еще несколько молодых людей, точные копии первого: рослые, плечистые, с уверенными мягкими движениями и властными повадками. Они бесцеремонно расставили всех гостей вдоль стенок и обыскали.
– Читай, Садовников. Твои люди будут ждать на улице, а то здесь душно.
Садовников остался, а прочих вывели за дверь. Но на улице – еще один сюрприз! – их погрузили в грузопассажирскую модель "Газели" – цельнометаллический фургон без окон и с большой боковой дверью. А там уже сидели два "чеченца" с короткими автоматами на коленях и радостно улыбались.
– Поехали покатаемся, – с ужасным акцентом сказал один и широко ощерился, обнажая ровные белые зубы.
Экскурсия за город оказалась не очень веселой. Одного из людей Садовникова расстреляли, второго – задушили веревкой. Двух оставшихся отпустили и посоветовали обо всем молчать. Даже не посоветовали, а как-то лениво порекомендовали: мол, что будет, если ослушаетесь, вы уже видели, а в остальном – ваше дело. Словом, специально никого не запугивали.
В это же время в офисе Кольцова молодой человек посмотрел на часы и сказал, закрывая папку:
– Вот что, Садовников. Ты видишь, что мы знаем о каждом твоем шаге. Тебе от нас просто некуда деться. И ссориться с нами не стоит. Поэтому, если хочешь жить спокойно, без проблем – охраняй этот офис. Круглые сутки. Только офис – большего от тебя не нужно. Остальное – не твое дело. Но сюда – чтобы ни одна тварь не заходила. Понял? Все эти ваши "стрелки", "базары" – тоже под твою ответственность. Будешь официальной "крышей", понял? Но если только дернешься или расскажешь кому-нибудь – все. И пупкам своим то же самое передай. Свободен, Садовников, – и молодой человек так посмотрел на него, что стало ясно – повторения не будет.
Старший ошалело направился вон из кабинета, но был остановлен окриком молодого человека:
– Охранять снаружи. Я надеюсь, ты это понял? Внутрь не заходить, – и сверлил его взглядом до тех самых пор, пока за ним не закрылась дверь.
Кольцов все это время стоял у окна, сорил табачным пеплом на подоконник и думал: "Вот что значит профессия! И у тех, и у других одна и та же задача – подавить противника. Прежде всего подавить морально, потому что устраивать перестрелки вовсе не обязательно. И как все-таки отличаются профессионалы – специально обученные лучшими специалистами в своей области – от любителей. Дилетантов, по большому счету."