Ласточки
Шрифт:
– Я бы хотела, чтобы ты объяснила, что происходит, – потребовала Плам, когда они махали вслед последним гостям. – Почему Грегори умчался без единого слова? Какое важное дело заставило его уехать среди праздника? Вы поссорились?
Мадди продолжала отчаянно махать гостям.
– Ничего подобного. У него появилась проблема. Нужно подписать бумаги или что-то в этом роде. Мы в полном порядке, но мне тоже нужно ехать в Лидс.
Что-то неладно. Плам почти ощущала напряженность, висевшую в воздухе. Мадди улыбалась, но улыбка была словно приклеена к губам и поэтому выглядела неубедительной. Она бегала из комнаты в комнату,
Грег написал. Поблагодарил ее за уик-энд и за подарок. И добавил, что переезд в Харрогит потребует такой утомительной подготовки, что он в ближайшее время не сможет навестить ее.
Потом позвонила Мадди и сообщила, что едет в Лондон на показ, но вполне возможно, что задержится там надолго, и попросила не беспокоиться, если она не сможет слишком часто приезжать домой этим летом.
– Дорогая, это прекрасно. Но как насчет Грега? Вы все еще встречаетесь? – встревожилась Плам.
– О, нет, между нами все кончено. Он тоже считает, что наши отношения себя исчерпали. Мы не слишком друг другу подходим, и нет смысла стегать мертвую лошадь, верно?
Ее голос подрагивал, и дело было не в неисправностях на линии. Мадди намекала на ее отношения с Джеральдом, но эти новости стали шоком для Плам.
– Ты что-то знаешь об этом? – допытывалась она у Глории, у которой была несносная привычка торчать в дверях и слушать чужие разговоры.
– Я же говорила. У них нет будущего. У Мадди должен быть другой парень. Видите, она уже в Лондоне. Собственно говоря, я тоже подумываю о переменах, если не возражаете. Мы с Кеном не поладили. Наверное, вы удивляетесь, почему я ни разу не пригласила его сюда. Но он староват для меня и не слишком любит сельскую местность. Требовал, чтобы мы поженились, но я еще не готова. Поэтому хочу с ним распроститься и уехать. Надеюсь, вы не возражаете, но, имея такой ценный опыт, какой вы мне передали, я позволила себе претендовать на работу в школе для мальчиков недалеко от Лидса. Им требуется заместитель казначея, представляете? Надеюсь, вы дадите мне рекомендацию? – мило улыбнулась Глория, краснея и теребя передник.
– Но сезон только начался! Ты мне еще понадобишься. Хотя бы ненадолго, – пробормотала Плам, шокированная таким внезапным предательством.
– Не волнуйтесь, я вас не подведу. Даже если меня примут, вряд ли работа начнется раньше, чем наступят летние каникулы, – пояснила Глория.
Судя по адресу, новое место работы было ближе к Харрогиту, чем к Лидсу. Плам написала Глории прекрасную рекомендацию, и теперь получилось так, что вся молодежь вылетела из гнезда. Скоро Бруклин по будним дням снова станет пустым и молчаливым. Плам пыталась не чувствовать себя брошенной, когда Глория бессовестно нарушила свое обещание и покинула ее в разгар сезона. Ее место заняла одна из дочерей Грей Баттерсби, хотя она и в подметки не годилась Глории.
Да и чего ожидать? Молодежь не задерживалась в Сауэртуайте надолго, особенно умные, способные и амбициозные.
Плам вздохнула и взялась за работу сама.
Как-то в разгар лета к дому подкатила большая машина, и пухлый моложавый человек в полосатом демобилизационном костюме спрыгнул с сиденья и попросил разрешения поговорить с Глорией. Похоже, он не знал о ее отъезде и попытался вытянуть ее адрес у Плам. Он сказал, что хочет показать Глории несколько каталогов, но при этом не смотрел Плам в глаза, когда она спросила его имя.
Значит, это и есть знаменитый Кен Силверстоун!
Плам сразу распознала в нем нечто скользкое. И кажется, уже видела его где-то. У нее прекрасная зрительная память. Неудивительно, что Глория не приглашала его сюда.
И тут она вспомнила первых гостей. Да-да, Кен был среди них.
Но когда она улыбнулась и сказала, что узнала его, Кен ничуть этому не обрадовался. Особенно когда Плам отказалась дать новый адрес Глории, солгав, что куда-то его задевала.
Он оказался совсем не похож на того поклонника Глории, которого представляла себе Плам: краснощекий коротышка, смахивавший на частного детектива из гангстерского фильма: сплошные зубы и усики.
Она рада, что Глория дала ему пинка. Его самодовольный вид и манеры напоминали о Джеральде, чем ужасно ее раздражали.
Нужно что-то делать с разводом и закончить эти странные отношения раз и навсегда. Кого смутит появление имени Белфилдов в колонке объявлений о разводах? Если судить по колонкам имен в «Йоркшир пост», тысячи пар по всей стране расторгают поспешные военные браки.
Возможно, Мадди права, прекратив отношения с Грегом до того, как начались сложности, но они, казалось, так друг другу подходят. Что между ними стряслось?
Оставалось надеяться, что Мадди не превращается в сноба. Не считает Грегори ниже себя.
Она совершенно не понимает современную молодежь! Гораздо безопаснее придерживаться общества лошадей и собак. Они никогда тебя не предадут! Но все это так огорчает!
Может, следует покончить с бизнесом и сдать дом приличной семье? Такая ненужная роскошь – жить одной в этом сарае! Но он не принадлежит Плам. Когда-нибудь, после ее смерти, дом перейдет к Мадди.
Возможно, стоит сдавать комнаты жильцам, которые помогут платить за отопление и составят ей компанию. И она по-прежнему может принимать платных гостей по уик-эндам, если захочет.
Мистер Хилл изо всех сил старался, чтобы огород не походил на джунгли.
Но если она будет разрываться между местной женской организацией, церковью и гостями, плюс еще сад и огород, то слишком устанет, чтобы развлекать кого-то беседой по вечерам. Собаки и лошади тоже в ней нуждаются.
Плам вздохнула, чувствуя, как ей грустно и одиноко.
Как красив сад на закате солнца!
Плам улыбнулась.
Тени, протянувшиеся по газонам, высокие черные осокори, как часовые на посту, стрижи, взмывавшие в чернильно-синее небо и нырявшие вниз, летучие мыши, шмыгавшие повсюду, аромат старой йоркширской розы, вьющейся по стене и отягощенной душистыми бутонами, старые камни, казавшиеся розовыми в закатном солнце…
Как она вообще могла подумать об отъезде?! И все же, если Бруклин не сможет себя окупать, с ним придется распроститься. На ремонт почти не осталось денег.
Солнце и тени, наслаждение и боль, черное и белое, а между ними все оттенки серого. И все это, вместе взятое, – ее нынешняя жизнь.
Глава 18
Мадди сидела в халате перед зеркалом, разглядывая свое лицо. Она выглядела, как панда, с огромными кругами макияжа вокруг глаз. Как балерина на сцене. Подобный вид был последним писком моды в кабинках лондонских манекенщиц. Другие модели часами сидели в полном макияже, ожидая вызова, жуя жвачку, куря сигареты в элегантных мундштуках, оценивая друг друга взглядами, словно скаковые лошади, готовые в любую минуту пуститься вскачь.