Лавандовая ветвь
Шрифт:
« А что тебе остается, Селина? У Пабло теперь своя семья, и за старшую остаешься ты» – подсказал мне разум.
Верно. Я не могла предать близких, не имела права опускать руки и бросать все тогда, когда в кафе, наконец, повалились люди. Только не сейчас. Если выручка к концу апреля будет продолжать расти, я позволю себе нанять сотрудника, да хоть и на два дня в неделю. Но что насчет моей эмоциональной черствости? Взять хотя бы ту страшную ночь, когда я встретила Дьявола. Да, мне было до смерти страшно, я бежала быстрее любого марафонца, но страх быстро
Открывая свое детище, я вспомнила, что совершенно забыла включить телефон и забежать за новой сим-картой, а держать его отключенным не могла, мало ли что.
– Была, не была… – Вздохнула я, удерживая кнопку блокировки.
Отложив смартфон, я принялась подключать кассовый и кофейный аппараты, подготовила десерты и побежала готовить суп. Сегодня вторник, значит, посетителей ждет наваристый борщ, рецепт которого моя бабушка когда-то выпытала у своей подружки-украинки. Борщ был редким явлением в Англии, по крайней мере, в Бирмингеме, и его любили ничуть не меньше острого испанского супа.
Как я жалела, что у Эбби сегодня занятия. Раньше в утренние часы кафе пустовало, и я могла растягивать удовольствие от готовки, напевая песни и пританцовывая на кухне, сегодня же я отбегала от плиты не меньше семи раз, чтобы обслужить клиентов, некоторых из которых видела уже в третий, а то и четвертый раз.
– Знаете, ваш латте… у него идеальные пропорции. Раскроете секрет? – Перегнулся через стойку нахальный парень, лет двадцати пяти, дергая бровью.
Конечно, я любезно его отослала, всучив бумажный пакет с эклером. Так, к двум часам дня я была пропитана потом и усталостью. Живот предательски заурчал от голода, и я метнулась за тарелкой супа. Благо, клиентов на горизонте не было, и от поедания вкуснейшего борща меня отвлекала лишь вибрация телефона. Не переставая есть, я одним пальцем пролистнула все уведомления.
Эбигейл прислала около десяти сообщений, шесть из которых были разгневанными смайликами. Она переживала о моем состоянии, и грозилась устроить мне взбучку, если я ей не отвечу «сейчас же!». Были и сообщения от Конора:
К: Селина, да какого черта происходит? Сбежала, ничего не сказав, ещё и на сообщения не отвечаешь!»
К: Я тебя обидел?
К: Сегодня вечером заберу тебя с работы.
– О-о-о, нет. – Вздохнула я.
Ведь через восемь часов я буду с ног валиться! Наконец, я пролистнула до последнего сообщения:
Р: Как некрасиво игнорировать. Не говоря уж о вашем невежестве в кофейне.
– Подонок! – Буркнула я с набитым ртом.
– О, моя добрая душа… я что-то сделал?
Я резко отбросила ложку, расправила фартук и вытерла грязные губы. Мои глаза чуть не выпали из глазниц, когда встретили мистера Берча.
– Мистер Берч! Как я рада вас видеть! – Позабыв обо всех приличиях, я обняла старика. От вида его потертого чепца и густых бровей веяло каким-то… родством.
– А я-то вас как, душенька… супчик бы…
– Конечно, вы, верно, помните, что по вторникам борщ?
– Да уж не забыть…
Тяжело было его понять временами, но, кажется, я уже свыклась с его прерванными фразами. Отлив старику щедрую порцию первого, я в подарок всунула ему его любимый фисташковый эклер и сварганила эспрессо. Следовало воспользоваться моментом и расспросить Берча о той злополучной ночи, но только так, чтобы он и не догадался о моем присутствии.
– Вы покушаете здесь? – Спросила я.
– Да я за тем и пришел!
– Присаживайтесь, мистер Берч! – Я помогла ему расположиться за столиком, который обычно занимала Дороти.
Кстати о Дороти, уже почти три часа, а она еще не заходила. А ведь по ней часы сверять можно!
– Эх, милая моя Селина…
Старик взял в руку ложку, и от моего внимания не ускользнуло, как та дрожала. Глаза мистера Берча блестели от скопившихся слез, и если старик сейчас расплачется, моих слез тоже не миновать.
– Нет больше моей лавки, Селина. Отобрали мою душу! – Он потянулся за перепачканным носовым платком.
– Как же так, мистер Берч? Я просто оторопела, когда узнала, что вы продали свой магазин! Что вы, не плачьте, мистер Берч, не то я тоже заплачу!
– Продал?! Да ни за какие деньги б я её не отдал! – Возмутился старик. – Отобрали её у меня.
– Отобрали?! Но кто? – Я старалась изобразить волнующее удивление.
– Эти… – Он плюнул в воздух. – Бандиты, будь они прокляты! Они давно ко мне подбивались, ещё зимой предлагали выкупить лавку. Я их и послал. Они и тогда предупредили, что… пожалею.
– Да зачем же им именно ваш магазинчик, мистер Берч?!
– А, поди, разбери этих… – Старик резко принялся обедать, так что я выжидала, пока он прикончит борщ. – Я вот зачем к тебе пришел, Селина. Может, ведь, и до тебя дойти! До твоего кафе.
– Моего кафе? Бросьте, более невыгодного расположения не найти…
– Есть у меня одна мысль, не старый дурак же я! Хотя, старый, но все же не дурак. Эта антикварная лавка – шелуха. Иллюзия. Они неспроста выбрали ближайшее к Бирмингемскому каналу место, помяни мое слово…
– А как же вы теперь? Чем занимаетесь? – Участливо поинтересовалась я.
– Я, моя дорогая, вышел на пенсию. – Грустно ответил Берч. – Ну, ничего… все равно пенсия больше прибыли приносит. Только ведь… душу же забрали, Селина!
– Мистер Берч, неужели они вам угрожали?
Мистер Берч вдруг сел прямо и посмотрел на меня холодным, самоотверженным взглядом.
– Ещё как, моя милая. Их было двое, этих… мерзавцев, прошу прощения. Один даже выстрелил, так пуля пролетела в сантиметре от моего виска! Тогда-то я и сдался. Подумал, если ж со мной сейчас покончат, кто ж будет беречь могилку моей женушки…