Лавка ужасов
Шрифт:
– Ты не Бог, - сказал вдруг Евгений кружке и с размаху грохнул ее об холодильник.
Брызнули в разные стороны осколки. В руке Кушнира осталась только вычурная ручка.
– Ты не Бог, - сказал Евгений ручке и швырнул ее в мусорное ведро.
Взгляд Кушнира переместился на радиоприемник. Евгений залез на стул и протянул к прибору обе руки.
– Ты не Бог!
– сорвав радио со стены, Кушнир швырнул его на пол. Следом спрыгнул сам и принялся топтать приемник ногами. Остановился, лишь когда тот превратился в бесформенную кучку болтиков, шестеренок и пластмассовых осколков. Кушнир заметил на столе большой фарфоровый чайник.
– Ты не Бог, - чайник полетел в стену. Остатки заварки жирными черными соплями поползли по обоям вниз. Кушнир подошел к двери и заглянул в гостиную.
На кожаном диване, раскинув руки, спал Сергей Власов. Из его рта стекала струйка слюны.
Кушнир прошел в спальню. На кровати, постанывая, ворочался Влад. На полу, расстелив какие-то тряпки, лежал Славик.
Внимание Евгения привлек висевший над кроватью портрет матери Власова. Кушнир с ненавистью посмотрел в глаза нарисованной женщине.
– Ты не Бог, - прошипел он, погрозил портрету кулаком и пошел на кухню.
– Не Бог.
Не Бог.
Евгений вернулся в спальню, сжимая в руке длинный и острый нож. Взобравшись на кровать, он переступил через спящего Влада и в упор уставился на портрет.
– Ты не Бог, - еще раз сказал Кушнир и начал полосовать картину ножом. Уничтожив холст, он снял со стены раму и разломал ее на мелкие кусочки, которые бросил на пол. Воткнул нож в стену и соскочил с кровати, едва не наступив на скорчившегося внизу Плахова. Бросил беглый взгляд на лицо друга и вышел в гостиную.
Остановившись подле телевизора, Евгений взял в руки пульт.
– Ты не Бог, - произнес Кушнир через мгновение и разломил пульт надвое. Прошел в угол комнаты, наклонился и поднял шестнадцатикилограммовую гантель. Развернулся и снова подошел к стойке с аппаратурой.
– Ты не Бог, - промолвил он, обрушивая гантель на серый корпус DVD-плеера.
– И ты не Бог!
– паутина трещин покрыла экран телевизора, - И ты не Бог!
– музыкальный центр полетел вниз, увлекая за собой колонки. Пинком ноги Кушнир отбросил его в сторону. Но центр не разбился даже после этого. «Сука», - прошипел Женя, взял гантель обеими руками, шагнул к центру и несколькими мощными ударами превратил его в прах. Выпустил из рук свое орудие, выпрямился и отдышался.
Под потолком, назойливо жужжа, кружила муха. «Ты не Бог!», - сказал, ухмыльнувшись, Кушнир. Подпрыгнул, поймал насекомое ртом, раздавил зубами и выплюнул.
Власов на диване всхрапнул и подложил правую руку под голову.
– Витар! Вестри! Бросьте веревку!
– пробормотал во сне Сергей. Евгений вздрогнул и уставился на него.
– Ты не Бог, - сказал Кушнир, наклоняясь, чтобы поднять гантель.
– Я знаю, что ты - не Бог!
Подойдя к дивану, Евгений размахнулся и с силой опустил гантель на лицо друга.
Раздался хруст. Власов дернулся и сразу затих. Женя убрал руку и посмотрел на то, что осталось от Серегиной головы. С дисков гантели на пол стекала кровь вперемешку с мозгом.
Отбросив гантель, Кушнир пошел в спальню. Несмотря на погром, который он устроил в холле, Влад и Славик дрыхли без задних ног.
Опустившись на колени рядом с Плаховым, Женя сдавил его горло и принялся душить спящего друга. Тот замычал что-то, засучил ногами и руками, как будто пытался плыть.
– Ты не Бог!
– заорал Кушнир, усиливая давление. Славик обмяк. Женя разжал пальцы и поднялся с колен.
Посмотрел на Влада и увидел, что у того оттопыривается ширинка. Женя залез на кровать и вытащил из стены нож, которым резал картину. Присел на корточки рядом с Владом. Размахнулся и вонзил нож в пах Дыбенко.
Влад закричал. Женя выдернул лезвие из его искалеченной промежности и одним движением рассек беззащитное горло. Дыбенко захрипел, содрогаясь в предсмертных конвульсиях.
– Ты не Бог. Ты не Бог. Ты не Бог, - быстро шептал Кушнир, завороженно глядя, как льется кровь из ужасной раны на шее Влада.
Через несколько минут Кушнир слез с кровати и вышел на середину комнаты.
– Ты не Бог, - ненужный более нож полетел в открытую форточку. Встав в дверном проеме между спальней и холлом, Кушнир рассеянно переводил взгляд с одного предмета на другой. Его окружало великое множество материальных сущностей, ни одна из которых не содержала в себе ни малейшей частицы божественного. Ничуть не меньше таких предметов находилось в соседних комнатах.
– Слишком много, - хрипло сказал Кушнир.
– Слишком много.
Выйдя во двор, он осмотрелся и пошел в сарай. Справа от входя стояла большая канистра с керосином. Взяв ее, Евгений вернулся в дом.
Пройдя по комнатам, он полил из канистры пол, стены, мебель, и трупы своих друзей. Потом, встав посреди гостиной, поднял канистру над головой и вылил остатки горючего на себя самого. Поставил опустевшую тару на пол и достал из кармана зажигалку.
– Ты не Бог, - сказал Кушнир канистре и пнул ее, отбросив к стене.
– И я не Бог, - добавил он вслед за этим, чиркнул зажигалкой и поднес трепещущий огонек к пропитанным керосином волосам.
ИНТЕРЛЮДИЯ ВОСЬМАЯ
– Да уж, - по выражению лица Ангелины можно было сказать лишь одно - девушка потрясена. Примерно такие же эмоции Эйнари наблюдал у нее, когда рассказывал о мухе, погубившей директора оптовой базы.
– Где-где, а в Ростове люди развлекаться умеют…
– Ты действительно считаешь такие вещи развлечением?
– Тойвонен выглядел малость удивленным.
– Да нет, - готесса тряхнула косичками.
– Это я пошутила. Наркотики мне вовсе не по нраву. Разве с их помощью можно чего-то достичь? Среди моих знакомых есть несколько наркоманов. Жалкое зрелище. Не думаю, что эти ребята хоть раз в жизни задумывались о личном общении с Богом. Вряд ли они вообще думают о чем-либо, кроме того, где достать очередную порцию своей дряни, - категорично закончила девушка.