Лавкрафт
Шрифт:
В августе Лавкрафт позвонил семье Эдди из Провиденса, с которыми он долгое время состоял в переписке. Где-то в 1918–1919 годах Сюзи Лавкрафт посетила собрание суфражисток. Там она познакомилась с некой миссис Клиффорд Мартин Эдди, чей сын, К. М. Эдди-младший, увлекался сочинительством. Миссис Эдди узнала, что Лавкрафт занимается «призрачным авторством», и ее сын и его невеста Мюриель Гаммнонс, с которой он недавно обручился, позвонили Лавкрафтам.
Отвечая на звонок, Сюзи возбужденно превозносила своего одаренного сына. Он будет рад, говорила она, переписываться с Эдди, но он ненавидит телефон, как и все современные машины.
Эдди впервые встретились с Лавкрафтом в жаркий воскресный день 23 августа 1923 года. В ответ на их приглашение он появился на их пороге «в аккуратном сером костюме, белой рубашке и черном галстуке, на нем была панама…» [266] . Они пожали его холодную руку и недоверчиво выслушали его заявление, что он с удовольствием
266
«The Conservative», No. 13 (Mar. 1923), p. 7; Muriel Eddy «The Gentleman from Angell Street», Providence, самиздат, без обозначения даты, p. 4.
Эдди стали на многие годы его единственными настоящими друзьями, помимо тетушек, которые были у него в Провиденсе. В последующие визиты он часто приходил поздно вечером и уходил глубоко заполночь. Он читал семейству Эдди свои рассказы. Иногда он приносил троим их детям коробку разбитых плиток шоколада или крекеров, которые покупал практически ни за что.
В ноябре 1923 года Клиффорд Эдди и Лавкрафт отправились на охоту на Темное болото близ Чепачета, штат Род-Айленд, о котором ходили всяческие слухи. Лавкрафт надеялся, что там он найдет атмосферу для сверхъестественного рассказа. Хотя они прошли семнадцать миль, болота так и не обнаружили. Зато Лавкрафт сделал заметки о диалекте местных сельских жителей, которые использовал позднее. (Кук, впрочем, говорил, что лавкрафтовские «диалекты янки» в основном были плодом его воображения, а если и существовали когда-то, то к его времени уже вышли из употребления. Одно письмо Лавкрафта наводит на мысль, что он узнал о них из «Бумаг Бигелоу» Джеймса Расселла Лоуэлла.)
Темное болото действительно существовало, к северу от Фостера в северо-западной части штата. Через несколько лет после безуспешных поисков Лавкрафта и Эдди оно было затоплено Понагансетским водохранилищем.
Лавкрафт выполнял кое-какую «призрачную» работу для Эдди. Он исправил несколько его рассказов, которые позднее были проданы «Виэрд Тэйлз». Взамен Мюриель Эдди перепечатывала некоторые рукописи Лавкрафта. Из тех рассказов, что он правил, «Поедающий призраков» («Виэрд Тэйлз», апрель 1924 года) банально начинается с того, что путешественника застигает буря и он находит странный дом в лесу. Авторы переработали вампирский сюжет.
«Любимые мертвецы» («Виэрд Тэйлз», май-июнь-июль 1924 года), хотя и числится номинально за Эдди, в значительной степени был работой Лавкрафта. Это не фантастика, а страшный рассказ на тему некрофилии, чей герой получает удовольствие, прижимаясь к трупам. Он начинается с едва завуалированного описания детства Лавкрафта: «Мое раннее детство было лишь затяжной прозаичной и монотонной апатией. Сурово аскетический, болезненный, слабый, низкорослый и склонный к продолжительным приступам патологической угрюмости, я был изгнан из общества нормальных здоровых мальчиков своего возраста. Они обзывали меня „занудой“ и „старухой“, ибо у меня не было ни интереса к их грубым детским играм, ни сил принимать в них участие, появись у меня такое желание» [267] .
267
Clifford M. Eddy, Jr. «Walks with H. P. Lovecraft» в Howard Phillips Lovecraft «The Dark Brotherhood and Other Pieces», Sauk City: Arkham House, 1966, p. 245; W. Paul Cook «In Memoriam: Howard Phillips Lovecraft (Recollections, Appreciations, Estimates)», самиздат, 1941, p. 33; письмо Г. Ф. Лавкрафта Р. Ф. Сирайту, 4 ноября 1935 г.; Howard Phillips Lovecraft «The Dark Brotherhood and Other Pieces», Sauk City: Arkham House, 1966, p. 100.
Поскольку рассказчик не может удовлетворить свою любовь к мертвым, работая владельцем похоронного бюро, он, дабы насытить свою страсть, становится массовым убийцей. В некоторых городах рассказ привел читателей в такой ужас, что даже был возбужден судебный процесс, чтобы запретить продажу «Виэрд Тэйлз» в газетных киосках. Напуганные редактор и издатель после этого были более осторожны с рассказами даже с гораздо меньшей приправой ужасного.
В 1923 году знакомство Лавкрафта и Сони продолжалось. Дружба переросла в ухаживание, в котором Соня, как она признала позже, «была зачинщицей». Согласно ей, «именно после тех каникул в Магнолии началась наша интимная переписка, которая и привела к нашей свадьбе. Г. Ф. писал мне обо всем, что он делал, куда он ездил, — иногда заполняя своим мелким почерком тридцать, сорок и даже пятьдесят страниц. Затем он решил вырваться из Провиденса» [268] .
268
А. У. Дерлет (в личном общении, 8 сентября 1953 г.); Sonia Н. Davis «Howard Phillips Lovecraft as his Wife Remembers Him» в «Providence Sunday Journal», 22 Aug. 1948, part VI, p. 8, col. 3. Коки в Arthur S. Koki «Н. P. Lovecraft: An Introduction to his Life and Writings», магистерская диссертация, Columbia University, 1962, pp. 102f,
Кто бы ни предложил пожениться первым, тема семейной жизни в Нью-Йорке между ними затрагивалась. Соня писала, что после возвращения домой Лавкрафта и миссис Гэмвелл от нее в 1922 году «…мне было нестыдно писать ему, как сильно я по нему скучаю. Его признательность за это подвела нас обоих к более серьезной теме…
Между тем он говорил в письмах о своем желании уехать из Провиденса и обосноваться в Нью-Йорке. Мы оба обдумывали возможности совместного проживания. Кое-кто из наших друзей уже догадывался. Я признавалась друзьям, что Говард мне очень нравится и что если бы он захотел жениться на мне, я с радостью стала бы его женой. Но ничего определенного решено не было».
Лавкрафт уже повидал кое-что из широкого мира, и ему начал немного надоедать даже любимый Провиденс. Он нашел, что Кливленд «интеллектуально намного оживленнее Провиденса, в котором все артистические проявления ограничены искусственными и квазивикторианскими социальными кругами». Он писал Кларку Эштону Смиту: «Как и вы, я не знаком здесь ни с кем, кто совершенно близок мне по духу, и полагаю, что в конечном счете переберусь в Нью-Йорк» [269] .
В начале 1924 года Лавкрафт и Соня решили, что поженятся, как только это представится возможным. Лавкрафт отказался рассказать своим теткам о помолвке, сославшись на то, что хочет сделать им сюрприз. Вероятно, причина этого заключалась в том, что он боялся тягостной сцены. Соня высылала Лавкрафту солидные подарки в виде денег и марок.
269
Sonia Н. Davis «Howard Phillips Lovecraft as his Wife Remembers Him» в «Providence Sunday Journal», 22 Aug. 1948, part VI, p. 8, cols. 2f; письмо Г. Ф. Лавкрафта Л. Ф. Кларк, 9 августа 1922 г.; К. Э. Смиту, 25 января 1924 г.
За 1923 год Лавкрафт написал три рассказа. Первым был «Праздник», второстепенный рассказ из цикла Ктулху. Как и в «Безымянном городе», в нем нет диалогов, лишь неспешное приготовление к кульминационному ужасу.
Рассказчик приезжает в вымышленный город Кингспорт в Новой Англии, следуя традиции отмечать Йоль [270] со своими родственниками. Он присоединяется к потоку безмолвных людей в капюшонах, идущих в мрачную церковь, и спускается с ними в склеп. Там проводятся некие странные обряды. Появляется полчище тварей с перепончатыми крыльями, как у летучих мышей, и такими же перепончатыми лапами, и люди улетают на них… Лавкрафт не только упоминает Абдула Аль-Хазреда, но и рассказывает об экземпляре его «шедевра», проклятого «Некрономикона», хранящегося в библиотеке Мискатоникского университета в вымышленном городе Аркхэм.
270
Йоль — языческий праздник зимнего солнцестояния (21–22 декабря) у скандинавских и германских народов, некоторые его элементы сохранились в христианском Рождестве. (Примеч. перев.)
«Крысы в стенах» — один из известнейших рассказов ужасов Лавкрафта. Его главный герой — де ла Пор, американец английского происхождения. Он покупает и восстанавливает разрушающийся английский особняк своих предков, несмотря на слухи о наложенном на него проклятии. Он селится в нем вместе с семью слугами и девятью кошками, причем старшего кота зовут Черномазый — как и собственного кота Лавкрафта в детстве.
Проклятие принимает форму набегов армии невидимых крыс, которых слышат лишь де ла Пор и кошки. Де ла Пор и его товарищи находят в подвале древний алтарь. Когда же его смещают, под ним обнаруживается проход в огромную пещеру. Там перед ними предстают свидетельства — в том числе и множество скелетов в загонах — каннибальского культа, который обосновался в этом месте еще до появления человека. Рассказчик сходит с ума: «Они уже взорвали Экзамскую обитель, отняли у меня Черномазого, а меня самого, испуганно перешептываясь о моей наследственности и произошедшем, заточили в этой зарешеченной комнате в Гэнвелле… Еще они стараются утаить большинство фактов, касающихся обители. Когда я говорю о несчастном Норрисе, они обвиняют меня в омерзительном преступлении, но они должны знать, что я не совершал его. Они должны знать, что то были крысы, мчащиеся потоком крысы, чей бег никогда не даст мне заснуть. Дьявольские крысы, что носятся под обивкой этой комнаты и ввергают меня в еще больший ужас, чем я когда-либо знал. Крысы, которых они так и не могут услышать. Крысы, крысы в стенах» [271] .
271
Howard Phillips Lovecraft «The Outsider and Others», Sauk City: Arkham House, 1939, p. 85; «The Dunwich Horror and Others», Sauk City: Arkham House, 1963, p. 52.