Лавочка мадам Фуфур
Шрифт:
Первую ночь мы скоротали в брошенной сторожке – в пустые дома побогаче зайти постеснялись. Вокруг громоздились поломанные изгороди, строения щерились выпотрошенным нутром: скелеты мебели, леска и провода, оборванные гирлянды бумажных фонарей. Словно люди ушли по счёту «три», на «раз» проснувшись поздней ночью, а на «два» добежав до порога и схватив то, что случилось по пути.
Днём мы нагнали колонну эвакуации. Обошли их стороной: незачем светиться в этой реальности, где драконы встречаются только в сказках, а тяжёлые гусеницы танков страшнее любых чудищ.
К вечеру Ракушка совсем потеряла покой, и мы уже не сомневались, что именно в этом застывшем предгрозовом мире таится ключ к проблеме в КМ. Правда, отсюда – из тишины, пропитанной ультразвуковым предчувствием страха, насыщенной запахом сакуры и сикоморы, пересыпанной лёгкими облаками цветущей жёлтой акации, пронизанной насторожённым звоном, – Край Мира казался скромной депрессивной площадью деревянного городка.
К ночи мы тихими дорогами добрались до селения, откуда жизнь ещё не ушла, но уже выкипала, просачиваясь сквозь ворота одинокими путниками, всадниками, подводами и редкими грузовиками. Ракушка указала на дом, над воротами которого развевалось знамя, – наверное, в нём жил староста деревни. Накрывшись дезиллюминацией, мы подошли к изгороди. Дракониха принюхалась, чихнула, закрыла глаза и вдруг, жалобно вздохнув, повалилась набок.
– Кушка! Кушка! Что с тобой? Тони! – заорал Веник. У меня сил орать не было. Я в ужасе молча пялился на дракониху. – Не стой, придурок! Помоги её поднять!
Я помотал головой. Подбежал к другу, и мы вместе попытались перевернуть Ракушку на спину. Она рычала и отбивалась.
– Куша, что случилось? Где болит?
Ракушка вдруг оскалилась и хлестнула хвостом. Мне попало по рукам, Венику – по лицу. Он отпрянул, но я ещё держался за её тёплый, в остатках сухих чешуек гребень. Тогда она снова грозно и предупреждающе рыкнула: шутки кончились.
– Ракушка… – поражённо пробормотал я. – Ты что?..
Она ещё раз трахнула хвостом по земле и быстро-быстро на пузе поползла в сторону леса. Я впервые воочию убедился в том, что драконы – родня ящеров. Ракушка ползла, припав животом к земле, споро передвигая лапами и прижав гребень, скалясь, рыча и отфыркиваясь огнём.
– Антон! Антон! – звал Вениамин, который отчаянно тёр глаза. – Ай-й, жжёт…
– Давай сюда! – Я достал походную аптечку и бутыль с водой. – Промоем…
– Аг-гр! Ракушка! Где она?
Веник шипел от боли и часто моргал, но не переставал оглядываться по сторонам.
– Что с ней, Тони? Где она? Бегом!!
– Полезла в лес…
И мы понеслись к лесу. Я – галопом, Веник – всё ещё прижимая ладони к лицу. Но когда мы приблизились к драконихе – уже у самой опушки, она прицельно пальнула пламенем. Струя на излёте задела мне локоть. Стало не до погони. Кое-как обработав ожог, я плюхнулся на землю и отобрал у Веника обезболивающее и воду.
– Ты как? Никогда не думал, что она такая… боевая…
– Что с ней случилось? Куда она поползла? Что нам делать?
За густым переплетением стволов не было видно ни проблеска рыжины. Ракушка скрылась. Мы, обожжённые, растерянные, сидели у кромки леса, не зная, что делать.
– Что делать?..
– Возвращаться, – проворчал друг. – Что нам ещё делать? Возвращаться, собирать поисковый отряд, вызывать ловцов драконов и снова идти сюда. Не бросать же её!
– Но ведь тогда выяснится, что она у нас незаконно.
– Предлагаешь оставить её в этом лесу? Тут вот-вот начнётся война, Тони! Я не знаю, что случилось с Ракушкой, но она явно не в себе. И ты хочешь бросить её тут, сумасшедшую, одну?!
– Спокойно, – твёрдо ответил я. – Спокойно. Давай запасной вариант. Помнишь, ты рассказывал, что у твоей Кати-Жени есть подруга с факультета дрессуры и ветеринарии? Вызывай.
– Подругу?..
– И подругу, и Катю. Обеих. Потом разберёмся.
Вениамин кивнул и уткнулся в экран диспетчера. Через минуту нервно выдохнул:
– Скоро будут. Обе.
Глава 12
Ракушка и её ракушонок
Подруга Катарины-Женевьевы пропуском на ВВ – то есть на внешние выходы – не обладала и пробиться в мир, где пропала Ракушка, не смогла. А вот Катарина-Женевьева справилась с этим без проблем, и дальше пошло как по маслу: драконы, как и многие другие существа, гораздо лояльнее относятся к женщинам, нежели к мужчинам. Катарина ушла в лес и через четверть часа вернулась – без Ракушки, но с улыбкой на лице.
– Поздравляю, папаши!
– Чего?
Видимо, мы совсем ошалели от тревоги и страха. В небе вот-вот покажутся истребители, поблизости – очаг пространственных блоков, мы – в ожогах и ожидании, дракониха обезумела и спряталась в лесу. А Катарина улыбается!
– Вы теперь папаши!
– То есть?..
– Вы думали, ваша дракониха потолстела от галет?
– Она что?.. Она… того?..
– Да-да, – ухмыльнулась Катарина. – У вас теперь маленький дракончик и молодая мамочка.
Где-то грохнуло. Не исключаю, что в моей голове.
– Где она? – первым опомнился Веник. – Надо быстрей уходить отсюда!
– В лесу. Придётся подождать. Первые часы драконы никого не пускают к своим детёнышам.
– Но мы же папаши! – серьёзно возразил Веник.
Катарина вздохнула. Я нетактично расхохотался.
– Так вот почему она так на нас огрызалась… Вень, ты как?
Друг пощупал брови, осторожно коснулся век.
– До свадьбы заживёт. Что будем делать? Сколько нужно ждать?
– Хотя бы пару часов.
– Спасибо, Катарина! – с чувством поблагодарил я, обеими руками сжимая её маленькую ладонь. – Мы вас выдернули, так неудобно… Да ещё в этот опасный мир… Как нам вас благодарить?
Катарина-Женевьева снова улыбнулась – не мне, Венику. И немножко чопорно ответила:
– Не стоит благодарности. Вениамин уже во второй раз дарит мне чудесный прецедент для кандидатской.
Веник не растерялся:
– Катарина, не соблаговолите обсудить детали прецедента за чашкой глинтвейна?
Кажется, это лобовое приглашение на свидание. И это высокопарный Веник, на второй-то встрече! Но она уже глядела на него весёлыми глазами.
– Вы мне помогите Ракушку с детёнышем отсюда вытащить. А потом – хоть куда, – слегка раздражённо вмешался я. Они переглянулись – уже в какой-то отдельной реальности, куда не попасть по пропуску, – и синхронно кивнули.