Лазарев. И Антарктида, и Наварин
Шрифт:
Миссия удалась, замкнутые японцы разрешили прислать в Нагасаки безоружное русское судно для переговоров. Спустя четыре года на Алеутах русские спасли еще пятнадцать японцев, и императрица хотела и с ними направить посольство. Но экспедиция не состоялась.
Теперь министр коммерции Румянцев решил воспользоваться данным приглашением японцев и подал эту мысль Александру I.
— Ваше величество, — докладывал он царю, — есть и достойный претендент возглавить сию миссию.
— Кто же? — бесстрастно спросил Александр I.
— Статский советник Резанов, — ответил Румянцев, — у него недавно стряслась беда — скончалась любимая супруга. Путешествие отвлечет его от мрачных мыслей.
Александр I сочувственно кивнул головой.
— Сия печаль Резанова мне известна. Пригласите его ко мне, граф.
На аудиенции император отнесся к Резанову благосклонно.
— Избрав вас на подвиг, надеюсь, пользу отечеству ваша миссия принесет. Подробные указания вы получите у графа Румянцева.
— Ваше величество, я не заслуживаю столь высокого ко мне внимания. Но поскольку мне вручена сия экспедиция, я употреблю все свои способности, дабы успешно исполнить предначертания вашего величества…
Резанов после кончины своей жены стал чаще бывать у бывшего своего наставника Державина. Гаврила Романович смешил анекдотами, всегда у него собиралась компания друзей-поэтов, сенаторов, единомышленников, не чурался он и молодежи.
В разгар лета Державин собрался ехать за город на дачу, как вдруг на пороге появился сияющий Резанов.
— Поздравьте, Гаврила Романович, — едва поздоровавшись, плохо скрывая возбуждение, сказал он, — только что был по именному приглашению у государя императора. По его повелению нынче отправляюсь с представительством в Японию.
Державин всплеснул руками.
— Искренне рад за вас, Николай Петрович. Какое нежданное благорасположение проявлено вам его величеством.
— Спасибо их сиятельству графу Румянцеву. Его стараниями мне такая честь оказана. Я и сам бесконечно рад, развеюсь от мыслей печальных.
— Ей-богу, сам ныне бы с вами упросился, — рассмеялся Державин, — будь годы более молодецкие.
Узнав, что после Японии Резанов отправится в Русскую Америку, Державин вдруг предложил:
— Такая оказия впервые в те края направляется, не подумать ли нам о просвещении тамошних россиян и туземных жителей? Наверняка в тех краях книжных лавок нет…
Резанов ответил без раздумья:
— Ваша мысль прекрасна, Гаврила Романович, но где и как сие образовать на практике?
— Возьмусь сам за это дело, — ответил Державин, — оповещу нынче же Карамзина, отпишу Ивану Ивановичу Дмитриеву в Москву.
В Кронштадте заканчивалась подготовка кругосветного вояжа.
Как-то днем пришла из Петербурга яхта и доставила ящики с книгами, картинами, статуями — пожертвования вельмож и именитых людей далеким русским поселениям в Северной Америке.
Груз сопровождал сам Резанов. Он тщательно следил за погрузкой.
— Сии подарки, господин Лисянский, надобно укрыть от порчи надежно, — обратился он к Лисянскому, — книги собирали по крупицам наши просвещенные люди: Державин, Карамзин, Херасков, Дмитриев и другие меценаты. Пекутся они об обучении наших российских американцев…
Июнь 1803 года выдался знойным. Лишь в конце месяца зарядили дожди, и Державин приехал в Петербург с загородной дачи. Дома его второй день ожидал Михаил Лазарев.
В новом гардемаринском мундире, с обветренным лицом, белесыми бровями, сияя улыбкой, он щелкнул каблуками и представился:
— Гардемарин Лазарев-второй явился по случаю убытия волонтером в аглицкий флот.
Державин вначале опешил. Он еще не видел Михаила в новой форме. Старший брат Андрей уже два года ходил гардемарином, а Михаила экзаменовали в начале лета, и с тех пор он не появлялся у Державиных.
— Как так? — недоумевая, спросил Державин. — Каким образом волонтером ты попал, да еще к англичанам?
— На той неделе, Гаврила Романович, срочно списали меня с «Ярослава» и велели явиться в корпус, — рассказывал он, поднимаясь по лестнице. — Всего нас десятка два гардемарин по указу его величества отправляют в Англию для практического обучения на тамошнем флоте.
Михаил с упоением продолжал:
— Наш ротный сказывает, что такое не часто случается. На аглицких эскадрах можно полсвета повидать.
— Ну, уж прямо-таки полсвета, — пробурчал Державин. — Пойдем-ка щей откушаем.
Вечером, во время ужина, в доме появился Резанов.
— Только что окончилось заседание главного правления компании, — рассказывал он, усаживаясь рядом с Лазаревым за столиком. — Хотя и время позднее, решил к вам заглянуть, Гаврила Романович. Через неделю-другую, видимо, буду перебираться в Кронштадт окончательно.
Державин хлопнул себя по лбу:
— Совсем позабыл. Еще связку книг для вас приготовил, Николай Петрович, прихватите с собой. Прикажу завтра же к вам на квартиру переправить.
Державин перевел взгляд на молчавшего соседа Резанова:
— Можете поздравить новоиспеченного гардемарина. В числе примерных учеников отправляется нынче волонтером в Англию — практиковаться на кораблях.
Резанов перестал есть, положил руку на плечо Лазарева.
— Рад за тебя, Михаил, слыхал я, служба в аглицком флоте не из легких. Однако пользу приносит великую. Нынче в экспедицию идут со мной командирами Лисянский и Крузенштерн. Прежде они оба долгое время служили на британских кораблях волонтерами. Пример достойный.
Державин усмехнулся, велел принести шампанского, выждал, пока нальют.