Лазоревый день. Книга вторая
Шрифт:
Спать она не собиралась, только передохнуть немного. Но крона фэху источала какие-то фитонциды. Дышать было приятно, хотелось набрать в грудь побольше воздуха, а глаза сами собой закрывались. Когда Кэри проснулась, дождь всё так же шуршал по листве. Сколько времени прошло, она не знала, но усталости больше не было, да и настроение улучшилось. Лёгкая грусть расставания с привычным миром рассеялась.
На холм она забралась быстро. Рассчитывала оглядеть окрестности с его вершины, — не тут-то было! Хоть макушка и была голой, покрытой лишь стелющейся по каменным россыпям цепкой травой, но кроны поднимающихся по пологим склонам деревьев заслоняли горизонт. Оставалось проглотить
На противоположном склоне холма Эвелин нашла плоды. Крупные, с бобовое зерно, ало-зелёные ягоды лежали в чашечках круглых мохнатых листьев. Росло это небольшой компактной полянкой, полностью покрывая бугорок, приткнувшийся у комля толстого старого дерева. Туземного названия растения Кэри не знала, но разведгруппа «Серебряного Ястреба» с ним уже сталкивался. Ничего ядовитого для человеческого организма биохимический анализ тогда не выявил.
Она сорвала оду из ягод, с сомнением повертела в руках. Куснуть? Не решившись, разрезала ножом. Внутри была сочная алая мякоть, утыканная малюсенькими жёлтыми точками зёрен. Эвелин осторожно слизнула капельку выступившего сока. Кисловато-сладкий, очень приятный. Ни подозрительного послевкусия, ни каких-либо других ощущений. Съедобно, только выковырять зёрнышки не получится, слишком мелкие и за мякоть держатся цепко. Что ж, придётся глотать с ними.
Взгляд девушки случайно упал на грязно-бурую траву, виднеющуюся под листиками-чашечками. Она выглядела так странно, что Эвелин невольно присмотрелась. Отодвинула листья ногой… Это была не трава. И не холмик. У комля дерева лежали останки какого-то достаточно крупного зверя. Кожа, покрытая когда-то густой бурой шерстью, потрескалась, расползлась лоскутами, обнажая скелет и труху, в которую успели превратиться внутренности. Труху, густо переплетённую белыми корешками ягодника.
Трава проросла не сквозь труп, она росла из него. Кэри невольно содрогнулась, представив, как проглоченные семечки прикрепляются к стенкам кишечника, как проклёвываются ростки, постепенно заполняют живот. А затем вспарывают изнутри брюшину, протыкают кожу. И новая гора удобрения покрывается зелёными чашечками с вкусной приманкой.
Она брезгливо отшвырнула в сторону половинки ягоды, заспешила прочь. В очередной раз убедилась, что полагаться на человеческие знания здесь не стоит. Есть в этом лесу следует лишь то, что едят кхиры. Но сможет ли она распознать растения, о которых упоминал Ароян? После встречи с ягодой-убийцей экспериментировать не хотелось.
Дождь шёл до самых сумерек, то усиливаясь, то давая путешественнице послабление. Вторая низина тянулась бесконечно. Эвелин рассчитывала устроить ночёвку на гребне следующего холма, но добраться туда так и не удалось. Серый тусклый день угас, в темноте и десятка шагов ступить не получалось, чтобы не зацепиться за какую-нибудь корягу. В конце концов она сдалась. Встретив очередной фэху, забралась под его гостеприимный шатёр, расстелила подстилку. Упала, закрыла глаза и почти мгновенно провалилась в сон.
Проснулась она, когда вокруг вновь серело. Это был хороший признак, организм начинал приспосабливаться к местному ритму времени — долгие дни и долгие ночи. Эвелин стянула комбинезон, бельё, выбралась наружу под льющийся с небес душ. Прохладная вода бодрила, возвращала ощущение чистоты. Чудесное ощущение! Тихонько визжа от восторга и холода, Кэри дважды обежала вокруг дерева. Затаила дыхание, дёрнула за кончики тяжело наклонившихся листьев, обрушивая на себя водопад. Взвизгнула громче, метнулась назад в свою норку. Обтереться было нечем, так что она натянула комбинезон на голое тело. К ощущению чистоты добавилась неведомая прежде эйфория свободы. Ведь это первое утро её новой жизни! Отбросив сомнения, Эвелин вскрыла оставшуюся банку тушёнки. Нечего тешить себя глупыми иллюзиями об «аварийном запасе»! Съесть и дело с концом, а там видно будет. С аппетитом позавтракала и зашагала дальше.
Низина по-прежнему не заканчивалась. Где-то ближе к полудню дождь прекратился, серая пелена туч над головой истончилась, позволяя разглядеть размытое пятно солнца. Совсем не в той стороне, где рассчитывала увидеть его Кэри. Она шла не на юг-юго-запад, а почти точно на восток, даже слегка забирая к северу. Там, прямо по её курсу в трёх сотнях миль когда-то лежал ц’Аэр. Выжженный по приказу Байярда дотла.
Эвелин зябко передёрнула плечами. Оттуда за ней следил невидимый наблюдатель. Сейчас он же тянул, поворачивал, словно стрелку компаса. Но зачем? Что ей делать на пепелище погибшего города? Да и не пройдёт она столько в одиночку по чужой планете!
Дневной привал Кэри устроила прямо посреди поляны, чтобы не окатило душем с не вовремя дрогнувшей ветви. Прилегла, прикрыла глаза, пытаясь понять, что делать дальше.
Саши увидел инопланетянку сразу же, как только обогнул тесно сомкнувшиеся пушистыми ветвями тхечи. Сначала решил, что это оставленный в лесу труп, но грудь женщины равномерно вздымалась. Саши вынул меч, подозрительно огляделся. Инопланетники в одиночку не ходят, где один, там должны быть и другие. Верно, рыщут вокруг своего логова в поисках добычи. Почему охотники близлежащих тирчей не вырезали их, не очистили землю Кхарита?
Он не только всматривался, он вслушивался в звуки леса, внюхивался в его запахи. Странно, но никаких признаков чужаков не ощущалось. Инопланетники не кхиры, они не могут не оставлять следов. Лес сразу же обнаружит их и сообщит. Женщина была одна, несомненно. Саши бесшумно приблизился к ней, занёс меч… Тут же вспомнил, что одежда чужаков может становиться неуязвимой для бронзы. Не беда, лицо и горло открыты. Одного точного удара достаточно, она и глазом моргнуть не успеет.
Оружия рядом с пришелицей не оказалось. Что тогда она делает в чужих владениях? В любом случае, опасности от неё не исходило, значит, прервать её тхе-шу он не мог.
Саши убрал меч. Присел, разглядывая незнакомку. Женщина была не похожа на Ирис. Лицо гораздо темнее, — его собственная кожа делалась такой летом, когда солнце начинало греть во всю мощь. И волосы на голове у неё почти чёрные, как у него, только торчат непокорными прямыми прядями, а не закручиваются в кудряшки. Нос не такой, как у них с сестрой — маленький и прямой. Зато на верхней губе темнела смешная полоска пуха. У Саши появилась такая же два года назад, но с тех пор она успела превратиться в настоящие усы и щёки покрывает курчавая борода. А у женщины на щеках лишь чуть различимый пушок серебрился.
Не удержавшись, Саши дотронулся до её лица. Усики и пух были мягкими, зато прядь, выбившаяся из-под капюшона, — жёсткой, тот в точ как у него. И глаза у женщины были такими же тёмно-карими… Внезапно он понял — незнакомка не спит! Смотрит на него, затаив дыхание. На секунду подобрался, но сразу же расслабился — опасности нет. Улыбнулся, проговорил, успокаивая страх женщины:
— Не бойся, я тебя не обижу. Что ты здесь делаешь? Где твои соплеменники?
Женщина не отвечала, продолжала лежать сжавшись. Всё равно боится? Или не понимает его слов? Не знает, кто он?