Лазоревый грех
Шрифт:
— Детектив О'Брайен, я вам клянусь, что я заметила этот хвост только сегодня на хайвее. Потом я увидела тех же двоих, когда была в другой машине. Пока я не увидела их второй раз, я хотела думать, что страдаю манией преследования. Но когда я убедилась, что они меня преследуют, я решила это прекратить, и я хотела узнать, зачем они вообще за мной следят. — Я пожала плечами. — И это чистая правда. Мне бы хотелось знать что-нибудь, чтобы скрыть от вас, но я здесь так же блуждаю в темноте, как и вы.
Она захлопнула папку и
— Не надо мне делать большие карие глаза, миз Блейк. На меня это не действует.
Большие карие глаза? Это про меня?
— Вы меня обвиняете в попытках использовать на вас женские чары, детектив О'Брайен?
Она чуть не улыбнулась, но подавила это желание.
— Не совсем так. Но я видала таких женщин, как вы: такая миниатюрная, такая милая, и достаточно сделать такое невинное лицо, как мужчины наперегонки спешат вам поверить.
Я посмотрела на нее внимательно — не шутит ли она но нет, она была серьезной.
— Не знаю, что за топор у вас в руке, но найдите другой лоб, куда его всадить. Я говорю правду и только правду. С моей помощью на улице задержаны двое мужчин с оружием, заряженным бронебойными патронами — коп-киллерами. И я что-то не вижу, чтобы вы рассыпались в благодарностях.
Она посмотрела на меня совершенно холодным взглядом:
— Вы вольны уйти в любой момент, миз Блейк.
Я встала, улыбнулась ей сверху вниз, и я знала, что глаза у меня были такие же холодные и недружелюбные, как у нее.
— Огромное вам спасибо, миз О'Брайен. — Слово «миз» я отлично выделила голосом.
— Я детектив О'Брайен, — сказала она.
— Тогда я для вас маршал Блейк, детектив О'Брайен.
— Я свое право называться детективом заработала, Блейк. Мне его не поднесли на блюдечке за вспомогательные услуги. Может, у вас и есть табличка, но копом она вас не делает.
Ну и ну. Ревнует, бродяга. Я медленно вдохнула и выдохнула. Клюнуть на подначку и затеять ссору ни к чему не приведет. И я этого делать не стала. Очко в мою пользу.
— Пусть я не коп вашей масти, но я должным образом назначенный федеральный маршал.
— Вы можете вмешиваться в любое дело, где замешаны противоестественные создания. Так вот в этом деле их нет. — Она смотрела на меня со спокойным лицом, но признаки злости все-таки определялись. — Так что всего вам хорошего.
Я моргнула и посчитала про себя до десяти — медленно.
Широким шагом вошел другой детектив. У этого были коротко стриженные белокурые волосы, веснушки и улыбка до ушей. Будь он чуть более новеньким детективом, он бы поскрипывал на ходу.
— Джеймс говорит, что мы будто поймали международных шпионов, это правда?
По лицу О'Брайен пробежала гримаса страдания. Почти слышна была ее мысль: «Вот блин!»
Я улыбнулась вошедшему:
— Интерпол дал на них сведения?
Он с энтузиазмом закивал.
— Этот немец разыскивается по всему миру за шпионаж, по подозрению в терроризме...
О'Брайен не дала ему договорить.
— Выйдите, детектив Вебстер! Выйдите к трепанной матери!
Он несколько увял:
— Я что-то не то сказал? Я ведь думал, раз маршал их привела, то ей...
— Выйдите немедленно, и чтобы я вас не видела, — произнесла О'Брайен, и рычащие предупреждающие интонации в ее голосе сделали бы честь любому вервольфу.
Детектив Вебстер вышел, не сказав больше ни слова. Вид у него был встревоженный, и не зря. Я бы поручилась, что детектив О'Брайен зло будет помнить до гробовой доски и с каждого спросит без скидки.
Она глядела на меня, но злость в ее глазах относилась не только ко мне. Может быть, она накопилась за многие годы работы единственной женщиной среди мужиков, может, сама работа сделала ее желчной, а может, она с детства мрачная. Не знаю, и плевать мне, честно говоря.
— В наши дни поимка международного террориста может сделать человеку карьеру, — сказала я с разговорной интонацией, не глядя на нее.
От ненависти, мелькнувшей в ее глазах, мне захотелось съежиться.
— И вы это отлично знаете.
Я покачала головой:
— О'Брайен, я не делаю карьеру в полиции. И даже в ФБР не делаю. Я — ликвидатор вампиров, и я помогаю расследовать дела, где фигурируют монстры. Табличка у меня на груди — дело настолько новое и беспрецедентное, что до сих пор ведутся споры, будет ли нам придан ранг федеральных маршалов и можно ли нас вообще продвигать по служебной лестнице. Я — не угроза вашему росту. Заслуга их поимки нисколько не помогла бы моей карьере. Так что берите ее себе.
В ее глазах ненависть сменилась недоверием.
— А что вас тогда интересует в этом деле?
Я покачала головой:
— Еще не доперли, О'Брайен? То, что сказал Вебстер: международный шпионаж, промышленный шпионаж, подозрение в терроризме, и это еще только первые строки списка.
— Ну и что? — Ее руки лежали сцепленные на папке, будто защищая ее от меня, будто она опасалась, что я сейчас выхвачу эту папку и дам деру.
— Он следил за мной, О'Брайен. Зачем? Я никогда не выезжала из страны. За каким чертом и каким международным бандитам я понадобилась?
Она чуть наморщила брови.
— Вы действительно не знаете, зачем они вас преследовали?
— Нет. Вы бы хотели, чтобы за вами следил кто-нибудь вроде этого типа?
— Нет, — сказала она уже мягче, как-то неуверенно. — Не хотела бы. — Она смотрела на меня твердыми глазами, но уже не такими твердыми, как раньше. Извиняться она не стала, но протянула мне папку. — Если вы действительно не знаете, что им от вас надо, то вам следует знать, что за человека вы накопали для нас... маршал Блейк.