Лазурный дракон
Шрифт:
– Ладно, идем, - помедлив, кивнул Терехов.
Берс чуть задержался, чтобы забрать веревку. Дальше мы продвигались не торопясь и стараясь не шуметь. Источник был совсем близко - когда я останавливался и прислушивался, то чуял его даже без медитации. Кажется, он где-то выше нас, в аккурат под тем деревом, которое мы видели с противоположного берега реки. Последние метров тридцать мы и вовсе преодолели чуть ли не на пузе, пробираясь через заросли высокой травы. А уж когда подобрались к источнику на расстояние прямой видимости, и
Рядом с источником был выстроен еще один алтарь уже знакомой нам конструкции - с тремя рогатыми черепами на верхушке. И ванары радом обнаружились. Точнее, один ванар.
Размером он был чуть помельче встреченных нами до этого горилл. С ног до головы покрыт густой блестящей медно-рыжей шерстью и выряжен в богатые шелковые одежды с позолотой и вычурными позументами. В руках его был боевой посох с утолщениями на концах, украшенный золотыми и красными лентами. И этим самым посохом он мутузил алтарь, методично разваливая его на мелкие обломки. И даже на этом не успокоился - когда от алтаря уже практически ничего не осталось, он долго пинал осколки черепов, втаптывая их в траву и что-то непрестанно бормоча себе под нос на разные голоса.
Мы затаились в зарослях, разглядывая странного ванара сквозь листву. Закончив свой акт вандализма, он одним гигантским прыжком скрылся у нас из виду, но мы по-прежнему сидели тихо, прислушиваясь к окружающим звукам.
– Ну, что он свалил?
– Тссс!
– Ты что-то слышишь?
– Да тихо вы!
Еще пара минут пролетели в напряженной тишине.
– И что, как думаете, он еще там?
– не выдержав, шепнул я.
– Кто?
– таким же заговорщическим шепотом отозвались справа.
– Дед Пихто!
– огрызнулся я, оборачиваясь.
И едва подавил испуганный возглас.
Ванар сидел справа и чуть позади меня, сгорбившись и вместе с нами разглядывая опустевшую поляну. На меня он воззрился округлившимся от изумления глазами и даже коротко взвизгнул, изображая испуг.
– Что за...
Псы разом вскочили, замерли в напряженных позах с оружием наготове.
Ванар, сложив губы трубочкой и выпучив глаза, продолжал сидеть на месте с таким видом, будто его застукали за подглядыванием в женской раздевалке.
– Зачем безволосым все эти железяки?
– вдруг подозрительно прищурился он.
– Вы же не собираетесь ими никого бить в моем лесу? Это ведь, наверное, очень больно!
– Уберите оружие, - почти не разжимая рта, процедил Терехов, и Псы неохотно подчинились.
– Он разговаривает...
– прошептала Ката.
– Кто?
– вытянув шею, отозвался ванар. Выражение его морды менялось мгновенно, как узоры на калейдоскопе.
– Да ты! Ты кто такой вообще?
– Я, кажется, знаю, - ответил я.
– Ты ведь Хануман?
– Царь! Хануман!
– гордо выпрямившись, рыкнул ванар, поправляя меня.
– Рожденный ветром и Познавший пустоту! Великий
С каждой фразой он становился все выше ростом, буквально на глазах увеличиваясь в размерах. Еще немного - и он нависал над нами уже трехметровым великаном. Голос его становился все более грозным и под конец рокотал, как раскаты грома.
– Перепрыгнувший океан и Дарующий жизнь! Обладатель могучих сил и великой доблести! Сжегший город Десятиглавого...
Он вдруг осекся, и морда его приняла озадаченное выражение. А заодно и сам он начал сдуваться, постепенно уменьшаясь до нормальных размеров.
– Эм... У меня вроде были еще какие-то титулы...
– он почесал в затылке, пытаясь что-нибудь припомнить.
– Много титулов! Но я их не очень часто повторяю, и кое-что позабылось.
Он повел рукой, и окружающая нас трава и даже кустарники вдруг полегли, прижимаясь к земле, так что мы оказались на почти ровной поляне. Сам же он, забросив посох на плечи, как коромысло, вразвалочку прошелся вокруг нас, разглядывая и чуть ли не обнюхивая. Остановился напротив Эдж и, скорчив жеманную рожицу, вдруг отвесил ей поклон. А потом выудил неизвестно откуда огромный красный цветок на тонком стебле и сунул ей чуть ли не в нос.
Ассасинка ошарашено замерла, но потом приняла подарок.
– Ну, спасибо, - буркнула она.
В ответ ванар расплылся в улыбке, стреляя глазками, как пьяная потаскушка в баре. И тут же подвалил к Кате. Та попятилась было от него, пытаясь спрятаться за Стинга, но лучник, хихикнул, наоборот, пихнул ее в спину, выталкивая вперед.
Хануман поклонился и ведьмачке и шумно втянул ноздрями воздух.
– Ммм, самки безволосых так сладко пахнут!
– Я не самка!
– оскорбленно прорычала Ката.
– Да-а?!
Ванар в ужасе отшатнулся от неё, но потом принюхался и, сгорбившись, начал внимательно осматривать ее со всех сторон, уделяя особое внимание разного рода выпуклостям.
– Нет, не в том смысле, что я мужик..
– запротестовала, смутившись, Ката и даже, кажется, покраснела.
– А-а-а, все-таки Великий Хануман не ошибся! И то правда - ведь Великий Хануман никогда не ошибается, - на морде царя обезьян снова расплылась похабнейшая улыбка, а глазами он, похоже, не просто раздел бедняжку, а уже устало курил на балконе. Ну, или на ветке дерева. Уж не знаю, как там у этих ванаров принято.
– Просто отвали от меня! Мерзкая обезьяна!
Хануман вдруг выпучил глаза и надул щеки. Из ноздрей его один за другим повалились какие-то полупрозрачные шарики, которые он ловко собрал в ладонь.
– Позволь хотя бы угостить тебя сладчайшим виноградом с берегов Озера жизни, красавица!
Он с поклоном преподнес ведьмачке свой гостинец.
– Ты сдурел, что ли? Не буду я это есть!
– Да?
Ванар скорчил обиженную рожицу и понюхал виноградины. Потом закинул их в рот.