Лазутчик и крот

Нерюриков Игорь

— Мне сообщили, что осада удалась на славу, верно племянник?

— Награбили награбленного сполна, — с гордо поднятой головой отчитался Лександр. — Разрушили южный форт на главном Гибельном острове. Теперь пираты не рискнут нападать на наших торговцев. Пусть запоминают как выглядят знамена Нурена.

— Через год позабудут и опять за старое. Неграмотность и глупость хорохорящихся тупиц невозможно переоценить, — сказал Февраль и наполнил две чаши красным вином. Он всегда лично принимал успешных полководцев на своей вилле.

— Бахвальства им не занимать, но насчет ума я бы поспорил. Оказывается Льва, им удалось обвести вокруг пальца.

— Ты о чем?

— Мы пленили коменданта, он оказался родом

из Лута. Молил меня принять к себе советником. Рассказал интересную историю про осаду двухгодичной давности.

— Как сейчас помню, отправил тогда Льва. Он снял лагерь через две недели. Написал что осаждать дальше бессмысленно. У пиратов мол, запасов на год.

— Комендант поведал ровно тоже самое. Только с одной оговоркой. В крепости, у них из провизии оставался всего один раскормленный теленок. Тогда они решили рискнуть. Выгнали скотину за стены крича Льву, что не в силах смотреть как осаждающие бегают за водяными зайцами.

— А ведь и впрямь эту породу не поймаешь. Так Лев значит поверил?

— Комендант говорит, что снялся с лагеря и сел на корабль даже не распробовав скотину.

Февраль рассмеялся, передав одну чашу с вином Лександру.

— Только не будь тщеславным во вред себе. С закаленным в вулкане мечом большое преимущество. Лев как полководец, ученей тебя. А штурмовать Гибельные острова и впрямь сложно. Говоришь разрушил. Неужто одними стрелами?

— Все летели как молнии. Некоторые даже разносили башни и стены. Про мечи, копья, топоры я и вовсе не говорю. Комендант тут же сдался, увидев, как мы легкими движениями, разрубали надвое его стражников в самых тяжелых доспехах.

— Так значит теперь у тебя новый советник?

— Взял себе на службу плута из Лута.

— Хорошо брать убеждением, а не силой, особенно продемонстрировав последнюю. Я доволен тобой племянник. Но дела не требуют отлагательств. Собери самых доверенных воинов и уложите на корабль тысячу мечей, копья и луки, заготовьте стрел сколько сможете и отправляйтесь на остров Вулкана.

На фиолетовом пляже начинался отлив. Каждый месяц его знаменует рой метеоров рассекающий небо с вечера до первой зари. Начало зимы на острове Вулкана, чуть холоднее прочих сезонов. В это время даже самые лучшие ныряльщики не отваживаются искать драгоценные камни в подводных пещерах. Зато с приливами на берег выносит маленькие ракушки. Из них жители острова выковыривают фиолетовый жемчуг. Он особо не ценится никем, кроме Царя Аэстета. Тот с радостью скупает все жемчужины за серебро.

— Весной у меня первый заплыв, — поделилась Алена с Тнаком. Он поцеловал ее в губы и обнял.

— Зачем тебе нырять? Моего жалования хватит нам с лихвой.

— Будем жить вместе в мраморном домике, — засмеялась она.

— Он требует некоторого ремонта. Но на вилле твоего отца мы будем стеснены больше.

— Я люблю тебя Тнак. Расскажи мне про метеоры...

— Это жестокая история вовсе не для женских ушей.

— Почему же ты тогда рассказывал ее при Лисе? Отец мне поведал… Расскажи или ты меня не любишь?

Миф о Прибрежном страннике

Он родился за тысячу лет до нас. В одной из деревень Лесничих, что к северу от Четырехречья. С молодости в его личности были странные провалы. В Восточном Прибрежье он прослыл настоящим чудаком. Странник двинулся в дорогу с намерением достигнуть Перепутья. Но путь к нему как и сейчас кишел разбойниками. Первым ему встретился Баклан. Он избивал прохожих для развлечения. Такая же участь была уготована Страннику. Но тот укорил Баклана, что бессмысленно бить прохожих, даже не наживаясь на них. Разбойник, посудил, что так будет верно и стал требовать со всех путников плату. Отказавшихся он избивал, а согласившихся

пропускал дальше. Вторым на пути страннику встретился Поджигатель. Он с болезненной страстью палил леса, обрекая деревни на смерть от дыма и пламени. Странник предложил ему утолить его болезную страсть построив горны для выплавки меди. Поджигатель сначала загорелся желанием пытать наглеца огнем. Но увидев могучее пламя медной плавильни, переменился и взялся со страстью за полезное дело. Третьим на пути встретился Крохобор. Он управлял небольшой деревней. Неимоверная жадность подвела его под монастырь. Ибо взбунтовались и самые угнетенные, и его подручные угнетатели разбойники. Странник уговорил Крохобора раздать большую часть его казны на отстройку деревни. В ней было неимоверное количество золота. Отчаявшийся Крохобор согласился. Началось строительство. По ходу даже самые ярые разбойники поняли, что лучше забирать по малу с каждой стройки, чем грабить все подряд. Самые угнетенные с каждым годом становились все зажиточнее. Так было построено Перепутье. Последним на пути Странника повстречался Шизик. В его невнятной речи не проскакивало и намека на здравость. Странник попросил его взяться за разум. Шизик взялся за нож и воткнул ему в горло. Бог мудрости встретил душу Странника на ночном небе и сказал: «Я впечатлен твоими достижениями в делах с кровожадными разбойниками, ты был не в силах изменить их нрав, но в силах повлиять на их поступки. За это твоя душа будет сиять на ночном небе. Но я также расстроен твоей глупой попытке внять к разуму Шизика. Поэтому тебе не место среди далеких звезд. Твою душу увидят на ночном небе только жители Прибрежья и островов». С тех пор разбитая душа странника обратилась в метеоры.

Во Фрадерс около резиденции Льва собралась огромная толпа. Стража разгоняла скопище любопытных глаз. Приехал Февраль. Он зашел на виллу через потайной ход.

Внутри большого дома, все родственники были так обеспокоены, что заставили встать всех слуг и рабов на колени и молиться, в то время как Лев лежал на кровати сраженный ударом.

Февраль перекинувшись быстрым приветствием с сыновьями больного и обняв его жену, подошел к кровати и кратко спросил:

— Как здоровье?

— Видишь как, — тихо произнес Лев. — Но я оклемаюсь.

— Пришлю тебе лучших врачей из Нурена. Но сегодня я здесь по делу.

Больной полководец левой рукой подал сигнал расходиться всем прочим переживавшим. Правая у него была обездвижена. Когда они остались один на один, Февраль сказал:

— Я собираю войско... Захватить Прибрежье. Сам остаюсь в Нурене. Твоя болезнь спутала карты. Так что придется тебе распутать, сказав кого стоит назначить командующим.

— Ты сам знаешь.

— Костаправ?

— От него больше толку чем от других.

— А как же мой племянник?

— Способен взять Перепутье, но не более.

— А как насчет моего сына?

— Он бездарь. Не способен справиться даже с отрядом пиратов.

— Я и сам знаю. Но Костаправа опасно ставить так высоко.

— Политика, плевать на нее. Я сам ненавижу подлеца. Но войску требуется талантливый командир.

Лев резко обессилел и замолк. Болезнь не давала разговаривать долго. Февраль напоил больного, поднеся к его губам стакан воды.

Аэстет начал перестройку всего Нижнего города. Квартал моряков, разрушенный полгода назад был восстановлен первым. Башни, фасады, крыши стали неописуемо красочны.

— Ваша утонченность, у нас мало запасов, — не унимался Демих складывая огромное льняное полотно, занимавшее половину кабинета.

— Десять кувшинов здесь. Наверняка, ты еще где-то припрятал, — укорял его Царь.

— Я только с утра разбавил бассейн, а к обеду он уже почти пуст. Ваш племянник нас разорил со своими мечами и стрелами.