Лебеди Леонардо
Шрифт:
Возможно, этого юноши с живыми зелеными глазами и прямыми волосами цвета песка. Какой гибкий и податливый! Каждый прыжок юноши побуждал Беатриче все выше взлетать в воздух, стремясь превзойти партнера. Он улыбнулся ей, обнажая белоснежные зубы, розовый язык непроизвольно облизнул губы. Юноша напоминал Беатриче дикого зверя. Партнер был выше Беатриче, и ей приходилось подтягиваться, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Свирели запели громче, и Беатриче, подогнув колени, взмыла вверх. В глазах юноши Беатриче заметила восхищение. Внезапно, когда она еще висела в воздухе, что-то острое вонзилось ей в живот и потянуло Беатриче к земле. Нет, она не упадет, только не сейчас! Остаться бы навсегда высоко над землей, ловя ответный взгляд пронзительных зеленых глаз! Боль оказалась сильнее этого фантастического мгновения, и Беатриче уступила ей. Ноги опустились на землю, но колени больше не держали ее. Улыбка сползла с лица юноши, когда он увидел, что герцогиня рухнула вниз. Беатриче стукнулась головой об пол, но почти не ощутила удара — так поразила ее мысль, что кто-то пронзил ее внутренности огромным копьем. Внезапно над ней появилось лицо Галеазза. Он оттолкнул юного германца, сильные руки подхватили Беатриче под плечи.
— За что меня убили? — прошептала она Галеаззу, пока тот поднимал ее с пола.
И свет померк.
Когда она пришла в себя, копье все еще торчало в животе. Дважды рожавшая Беатриче никогда не испытывала такой невыносимой боли. Копье поворачивалось, раздирая внутренности. Ее убили, это очевидно, но почему она умирает так мучительно долго?
Мир стал красным. Вокруг Беатриче столпились люди — их одежда и руки пропитались ее кровью. Она слышала крики Лодовико. Он спрашивал,
Пытка прекратилась. Теперь кишки Беатриче лежали в руках женщины. Гримасничая, герцогиня попыталась сфокусировать взгляд на своей окровавленной плоти. Все в комнате кричали. Кто-то промокнул лицо Беатриче прохладной тканью.
— Закройте ей глаза! — кричала женщина, которая держала в руках внутренности Беатриче.
Послушные руки прижали ткань к лицу, но Беатриче успела заметить то, что так пытались скрыть от ее глаз: окровавленного мраморно-бледного младенца с обвисшими ручонками и запрокинутой головой.
От того, что кажется неважным и незначительным, происходят самые большие бедствия.
Ее светлости маркизе мантуанской от Цецилии Галлерани, графини Бергамини
Ваша светлость, учитывая то, что внезапная кончина сестры не позволила Вам присутствовать на ее похоронах, позвольте мне рассказать, какие посмертные почести были оказаны этой удивительной женщине. Вряд ли мне удастся развеять Вашу скорбь, но надеюсь, что когда Вы узнаете, какую любовь заслужила Ваша покойная сестра, это утешит Ваше раненое сердце. Я постараюсь по мере сил рассказать о событиях, которые последовали за неожиданной кончиной герцогини и ее ребенка.
Герцог и поныне безутешен. Он заперся в своих покоях, велел завесить окна черной материей и отказывается принимать даже сыновей — бедных сирот, оставшихся без матери. Говорят, что он побрил голову и не снимает черных траурных одежд. Те, кому довелось видеть его в эти дни, уверяют, что герцог не устает повторять, что предпочел бы сам лечь в могилу, чем увидеть, как угас свет ее жизни. Должно быть, Вам известно, что последние дни своей жизни герцогиня провела в слезах по умершей Бьянке Джованне, к которой была крепко привязана. Сердце ее скорбело и о недостойном поведении мужа, вступившего в связь с Лукрецией Кривелли. Ныне в порыве раскаяния герцог разорвал отношения с этой женщиной, хотя она и носит его ребенка. Возможно, герцогиня узнала об этом. Вряд ли эта новость благотворно повлияла на ее здоровье, ослабленное из-за внезапной смерти Бьянки и беременности. Я молюсь, чтобы Лодовико наконец-то обрел утешение. Он ест на ходу, постится два раза в неделю и проводит долгие часы у гробницы герцогини, умоляя Господа позволить ему поговорить с женой еще раз и уверить ее в своей любви. Герцог сломлен и потерян. Из уст его раздаются одни лишь стенания.
Однако я забегаю вперед, ведь я собиралась рассказать Вам о великих почестях, оказанных покойной герцогине. После ее кончины придворные дамы немедленно занялись телом. Мне говорили, что служанки герцогини омыли его не только теплой водой, но и горькими слезами. Весь Милан утонул в потоках слез — такова была любовь горожан к покойной герцогине. Люди привыкли любоваться тем, как она правит своим экипажем, как мило улыбается, ее нарядами и манерами, не говоря уже об изяществе, с которым она всегда держалась в седле. Миланцы считают, что со смертью герцогини для города настанут тяжелые дни.
В день похорон волосы герцогини причесали так, как она любила причесывать их при жизни. Ее темные локоны заплели в длинные косы и уложили над высокими скулами. В косы вплели золотые ленты, украшенные жемчужинами. Никогда еще герцогиня не выглядела такой прекрасной. Ее нарядили в лучшее платье из золотой парчи, от которой кожа засияла, как у живой. На шею повесили жемчужное ожерелье с крестом, украшенным драгоценными камнями. Когда придет ее час предстать перед Создателем, ей будет что принести Ему в дар. Герцогиню накрыли белым полотнищем с вышитыми гербами дома Сфорца. На щеки и губы нанесли розовую краску. Несмотря на то что в последние минуты своей жизни герцогиня испытывала боль, в гробу на лице ее застыла безмятежная улыбка. Я счастлива, что мне довелось в последний раз полюбоваться ее красотой и разделить эту радость с Вами.
Не только знатные горожане и послы европейских стран, весь Милан провожал гроб с телом герцогини от Кастелло до места ее упокоения — церкви Сайта Мария делле Грацие. На заходе солнца послы (среди которых были представители испанского короля и императора Максимилиана — одного из почитателей герцогини) подняли гроб и вынесли из ворот Кастелло, чтобы каждый миланец мог в последний раз узреть обожаемую всеми герцогиню Беатриче. Герцог и все его родственники, а также двое сыновей облачились в длинные черные плащи с капюшонами. За семьей следовали священники и монахи, которые несли громадные кресты из серебра, золота и черного дерева. Тысячи факелов освещали процессии путь. Любимый рыцарь Беатриче славный Галеазз ди Сансеверино надел черные доспехи и маску, а на руку повязал траурную повязку. Он ехал на белом жеребце Беатриче по кличке Драго, распустив свои черные, как вороново крыло, кудри. Седло украшали серебряные и жемчужные кресты, а голову коня — черные траурные перья. Поверите ли вы, что благородный жеребец выглядел потерянным и отчаянно высматривал в толпе любимую хозяйку? По лицу Галеазза, который держал штандарт герцогини, текли слезы, ибо он провожал в последний путь свою обожаемую госпожу, которой предстояло упокоиться рядом с его безвременно почившей возлюбленной. Как печально и как утешительно, что этим невинным душам предстоит отныне лежать в соседних могилах!
На каждом перекрестке, который отмечает границы городских кварталов, гроб с телом герцогини передавали местным старейшинам, которые несли его дальше. Вы должны знать, что всю дорогу до церкви прах Вашей сестры покоился на любящих руках. Как только приходило время смениться, новые руки заботливо подхватывали гроб с телом обожаемой в народе герцогини. Чтобы выразить уважение покойной, на улицы Милана высыпали горожане всех сословий. Дамы и благородные господа, ремесленники и торговцы с женами и детьми презрели январскую непогоду. Мне почудилось, что ветер переставал дуть там, где в это мгновение несли гроб, и вновь поднимался, когда гроб проносили мимо. Все лавки были закрыты, словно на Рождество. Даже нищие и проститутки на время оставили свое ремесло. Голодные оборванцы и женщины со щедро нарумяненными щеками погрузились в несвойственное им уныние. Они не пытались воспользоваться ситуацией, чтобы набить карманы. Никогда еще мне не доводилось видеть, чтобы представители низших сословий выражали кому-либо столь искреннее почтение.
И вот наконец, когда на землю упали ранние зимние сумерки, процессия достигла ворот Санта Мария делле Грацие. Шестеро посланцев крупнейших итальянских городов внесли гроб в церковь и оставили на ступенях алтаря. Белые мраморные колонны были задрапированы черной тканью. Церковь освещали тысячи восковых свечей. Сам кардинал отслужил по герцогине заупокойную мессу. Любимые певцы ее милости (среди них скульптор Кристофоро Романо) проникновенными голосами исполнили реквием в ее честь. Как жаль, что Вам не довелось услышать этого пения! Мне казалось, что душу герцогини на ее пути к Господу сопровождает хор ангелов. После того как все слезы были выплаканы, а молитвы прочитаны, тело герцогини положили в великолепный саркофаг, который поддерживают мраморные львы. Здесь, под сводом, недавно завершенным Донато Браманте, чьей работой всегда так восхищалась герцогиня, ей и предстоит покоиться в одиночестве, пока мраморная гробница Лодовико, изготовленная горбуном Солари, не обретет своего хозяина.
Не могу не упомянуть, что, когда процессия вступала под своды церкви, я заметила у ворот самого magistro. Говорят, что он завершает фреску в трапезной монастыря. Два года искал magistro модель для своего Иуды,
Лодовико заказал Леонардо портрет Лукреции Кривелли. Слухи дают всходы куда быстрее, чем семена. Наверняка Вы уже слышали об этом. Я не видела портрета, но говорят, что он вовсе не так хорош, как тот, который magistro написал с меня много лет назад. Мне хочется думать, что художник не осуждал тогда нашу связь, ведь в те времена Лодовико не был женат и наши отношения не могли причинить никому боли. Я думаю, что Леонардо, как и все миланцы, был так недоволен поведением Лодовико, что позволил своим чувствам просочиться в картину. Пусть это звучит не слишком убедительно, пусть даже кто-то скажет, что рассуждать так может только женщина, но мне хочется верить, что мои предположения хотя бы частично оправданны. Теперь нам остается с нетерпением ждать портрета Беатриче на фреске, расположенной напротив «Тайной вечери», — последней дани уважения живописца своей госпоже.
Со дня кончины герцогини прошло несколько недель, но герцог по-прежнему безутешен. В самом Милане и по всей Италии ежедневно служат сотни месс о ее душе. Лодовико забыл свои разногласия с настоятелем Санта Мария делле Грацие и теперь с особым рвением покровительствует этой церкви. Говорят, что между Башней сокровищ и монастырем не зарастает тропа, устланная золотом.
Из уважения к покойной герцогине все увеселения и скачки отменены. Когда я вспоминаю о том, как любила подобные развлечения Беатриче, то понимаю, что делать этого не стоило. Впрочем, наверное, это и к лучшему. Было бы невыносимо больно смотреть на опустевшее кресло рядом с герцогом и сознавать, что мы никогда уже не увидим слева от него оживленную и радостную герцогиню, которая заражала всех нас своим бьющим через край жизнелюбием.
Ваша светлость, примите мои соболезнования и позвольте искренне надеяться, что это послание сможет хоть немного облегчить Вашу скорбь. Остаюсь в неоплатном долгу за Ваше дружеское участие.
ГЛАВА 9
LA TORRE CADENTE
(ПАДАЮЩАЯ БАШНЯ)
Пусть те, кто вознесся высоко, остерегутся. Пусть не забывают о том, что Фортуна может в любой миг опустить их на землю. И чем ближе они поднялись к небесам, тем стремительнее будет их падение.
Нет никаких сомнений: Господь решил покарать ее. Со стороны могло показаться, что Всевышний слишком суров к Изабелле. Однако Изабелла знала, что все эти смерти и несчастья она сама навлекла на свою голову, потому что вопреки Божьей воле молилась о сыне. Изабелла была разочарована, когда ее второй ребенок снова оказался девочкой, но спустя два месяца младенец умер. Тогда-то Изабелла и поняла, что Господь избрал для нее особое наказание за то, что она ослушалась Его воли. Следующим свидетельством Божьего гнева стал неожиданный уход Бьянки Джованны и Беатриче. Смерти следовали одна за другой. Изабелла бродила в черных одеждах по дворцу, размышляя о том, что теперь ей суждено до самой смерти не снимать траура. Смерть Беатриче так потрясла ее, что, несмотря на ворох черной материи, который ей теперь приходилось носить, Изабелла долгое время отказывалась этому верить. Беда не приходит одна, но раньше Изабелла была уверена, что Господь раздает каждому поровну бед и горестей. Однако по всему выходило, что Всевышний еще не расквитался с Изабеллой д'Эсте. Внезапная смерть Беатриче стала началом конца. После ухода сестры все в жизни Изабеллы пошло кувырком.
Начать с ее брака.
Франческо был обязан ей всем. Благодаря Изабелле дом Гонзага породнился со знатным домом д'Эсте. Кто выхаживал Франческо во время частых болезней и лихорадок? Кто с помощью советников фактически управлял Мантуей? Франческо никогда не хватало терпения входить во все тонкости государственного правления. Еще бы — куда как приятнее проводить время в конюшне или военных лагерях! Изабелла пригласила в Мантую лучших итальянских художников. Она очаровывала иностранных правителей, находивших, что Франческо Гонзага слишком тщеславен, и не желавших даже отобедать в его компании. Она защищала его даже тогда, когда доверенные лица сообщали, что о ее муже идет молва как о бесчестном негодяе, способном выболтать все секреты за кубком вина. Франческо не уставал превозносить свои воинские доблести, раздражая слушателей, особенно венецианцев. Почему мужчины так верят в россказни о собственных великих победах? Особенно если эти выдуманные заслуги превозносятся людьми, которые хотят воспользоваться плодами чужой славы. И Лодовико, и венецианцы платили поэтам, чтобы те писали героические баллады о победе Франческо над французами, но лишь затем, чтобы подчеркнуть свою роль в этой победе. Между собой они постоянно выражали недовольство своим главнокомандующим. Лодовико — потому что Франческо не уничтожил французскую армию, венецианцы — потому что по завершении войны их военачальник проявил мягкость к побежденным. Сам Франческо отказывался признавать лживость всех этих восхвалений и принимал их за чистую монету, повторяя нелепицы поэтов за кубком вина.
После смерти Беатриче Изабелле снова пришлось играть роль миротворца. Недовольство Лодовико и Франческо друг другом становилось все очевиднее. Только успела маркиза снять траурные одежды и попытаться начать жизнь заново, как от Лодовико пришло письмо, в котором он обвинял Франческо в тайном сговоре с французским королем Карлом. «В моих руках — неопровержимые доказательства, — писал Лодовико, — и если бы не моя любовь и уважение к вам, я немедля выдал бы предателя венецианцам».
Впрочем, вскоре венецианцы сами узнали о предательстве Франческо и прогнали своего главнокомандующего.
Изабелла переживала, что Франческо ведет интриги за ее спиной, навлекая гнев своих покровителей.
— На что мы будем жить? — спрашивала Изабелла мужа. — Они нас попросту раздавят! Из-за нас погибнут дома Гонзага и д'Эсте!
Она пыталась ублажить Лодовико нежными письмами и бессчетными дарами — свежей рыбой из местных озер, карпами, выращенными в ее прудах, артишоками и цветами. Чтобы сохранить рыбу свежей, требовалось немало усилий — лед приходилось доставлять с горных вершин, — но Изабелла готова была пойти на все, чтобы удержать доброе расположение Лодовико.
Однако последний, удивив и маркизу, и ее мужа, использовал разногласия Франческо с венецианцами к собственной выгоде.
Французский король Карл неожиданно умер, ударившись головой о дверной косяк. Трон унаследовал Людовик Орлеанский — заклятый враг миланского герцога. Новый французский король сразу же заявил, что собирается завоевать Италию и сделать своих сыновей неаполитанским королем и миланским герцогом. Лодовико, оценив угрозу, вступил в переговоры с императором Максимилианом. Кому же теперь предстояло возглавить объединенную итало-германскую армию? Некогда Лодовико оскорбил Франческо, обвинив его в том, что он позволил Карлу бежать. Рассерженный Франческо в ответ затеял за спиной Лодовико тайные переговоры с французами. Теперь, когда маркиз рассорился с венецианцами, герцогу пришлось забыть старые обиды. Лодовико написал Изабелле, что желает видеть во главе новой армии ее мужа и собирается прибыть в Мантую, чтобы обсудить все детали. Да ведь он привезет с собой свиту не меньше чем в тысячу человек! Сколько хлопот для бедной Изабеллы!
Изабелла послала в Феррару за великолепным золотым сервизом, потратила кучу денег, чтобы закупить любимые вина Лодовико: «легкое белое — для завтрака; прозрачное, но крепкое красное — для обеда; желательно не слишком сладкое, из городка Чезоло, если это не слишком вас затруднит, ибо это вино — его любимое», — писал Изабелле управляющий Лодовико. Она поселила Лодовико в собственных покоях, а сама удалилась в комнаты поменьше. Чтобы развлечь высокого гостя, Изабелла устраивала рыцарские турниры, драматические представления и верховые прогулки. Она убедила Франческо не только показать Лодовико свою коллекцию древнего оружия, но и позволить ему выбрать в конюшнях Гонзага лучшего жеребца.