Лебеди Леонардо

Эссекс Карин

Никогда еще в облике Франческо не сквозило такое самодовольство. Удовлетворенный своей речью, он повернулся на каблуках и вышел из комнаты.

Впервые в жизни Изабелла не знала, как поступить. Все эти восемь лет она всеми правдами и неправдами добивалась благосклонности Лодовико. Сначала подпав под влияние его чар, потом осознав, что любит Лодовико со всеми его недостатками. Ни вожделение, ни семейные узы, ни политическая необходимость не могли зачеркнуть их внутреннего родства. Изабелла отдала Лодовико не только свою дружбу и преданность — она подарила ему свой мир. И вот теперь ей предстоит вместе с мужем и всей Италией наблюдать за гибелью любимого.

Изабелла не могла больше оставаться в одном доме с Франческо. Она решила навестить

отца, который отдавал свой досуг постановке античных комедий. Герцог Эрколь с радостью приветствовал дочь и совершенно не удивился привезенным новостям. Его посланники тоже присутствовали на тайных переговорах между французами и венецианцами.

— Но отец, как же мы повернемся спиной к Лодовико? Ведь он муж Беатриче и отец ее сыновей, которые должны были стать его наследниками!

Лицо старого Эрколя не дрогнуло.

— Лодовико сам вырыл себе могилу. Он долгие годы предавал и обманывал своих союзников. Его намерения и спесь теперь очевидны всем. Король Людовик всегда предъявлял права на Милан. Его мать из Висконти, что тут скажешь? У короля не меньше прав на титул, чем у Лодовико.

— Беатриче… — начала Изабелла.

— Беатриче в могиле. Мы должны действовать в интересах живых. Умные люди — а мы, д'Эсте, безусловно, умнейшие из людей — выжидают, кто окажется победителем. Не позволяй Франческо действовать в чьих-либо интересах — ни Лодовико, ни французов, ни венецианцев! Важно только одно: после того как все будет кончено и Лодовико Сфорца обратится в пыль, дом д'Эсте будет по-прежнему стоять. А также дом Гонзага, если этого пожелает Господь и твой муж последует моему примеру.

— Я прислушаюсь к вашему совету, отец, но сердце мое разобьется, если Лодовико будет сражаться, а я — сидеть сложа руки!

Чего еще Изабелла могла ожидать от отца, который поддержал французское вторжение в родной для его жены Неаполь, когда тело ее еще не остыло?

— Изабелла, как ты думаешь, почему я дожил до преклонных лет? Если хочешь прожить с мое, прислушайся: в этих делах сердце тебе не помощник. Чувства должны отступать перед доводами рассудка.

Сердце Изабеллы разрывалось. Она предвидела, как будут развиваться события. Лодовико станет писать яростные письма, призывая Франческо и его армию, пока не поймет, что его предали. До самой смерти он будет гадать, почему она отступилась от него? Но разве лучше было бы предать собственного мужа и сознаться в чувствах к Лодовико? Как бы она тогда поступила? Бежала бы в Милан только для того, чтобы погибнуть вместе с ним? Закончила бы жизнь падшей женщиной и обесчещенной дочерью? Люди называли бы ее безумной ведьмой, которая еле дождалась смерти сестры, чтобы ухватиться за ее мужа.

Из Венеции писали, что армия уже выступила в Милан. Пересекая реку Адда, солдаты пели: «Пусть теперь Il Moro попляшет!» Ничто не способно так ублажить завистливую человеческую природу, чем падение могущественных и сильных. Вернувшись в Мантую, Изабелла узнала, что генерал Тривульцио — предатель, который перешел на сторону французов несколько лет назад, позавидовав славе Галеазза, — внезапно обрушился со склонов Альп на головы гарнизона Анноны — форпоста миланского герцогства. Галеазз поклялся не сдавать захватчикам Алессандрию и не подпускать французов к Милану, но его полуголодные солдаты оставили своего командира. Граф Каяццо, который гораздо больше брата был склонен доверять голосу рассудка, открыто перешел на сторону французов. Другие союзники Лодовико, не раз сидевшие с ним за одним обеденным столом, встречали французскую армию с распростертыми объятиями. Предсказанные Изабеллой письма полетели в Мантую. Изабелла и сама готова была умолять Франческо защитить ее племянников, которые могли погибнуть в случайной стычке. Однако вскоре она узнала, что Лодовико отослал сыновей к германскому двору, снабдив значительной суммой и драгоценностями из своей сокровищницы. Вероятно, он и сам собирался вскоре последовать за ними. Лодовико в последний раз обратился к своим союзникам, но ответа так

и не получил.

Один за другим города миланского герцогства, жители которых устали от тяжелых поборов, открывали свои ворота французам. Изабелла слышала, что Людовик поражен приемом, который оказали ему на севере Италии. Король относил его за счет своего личного обаяния, происхождения из семьи Висконти и того, что Лодовико успел исчерпать терпение подданных, оплачивая из их карманов свои грандиозные проекты. Лодовико продолжал слать отчаянные письма, его посланцы загоняли коней. Франческо, устав притворяться, отправился в Виджевано, где Беатриче и Лодовико некогда принимали его с королевской щедростью, и открыто присоединился к французам. Там он встретился с отцом Изабеллы, который преспокойно дожидался окончательной победы французов, растапливая камин письмами Лодовико.

Теперь судьба герцога была решена. Ему оставалось только бежать из Милана. Изабелла не представляла себе Лодовико с мечом в руке, в одиночку защищающего замок. В последний раз он жаловался Изабелле на подагру, из-за которой с трудом садился в седло.

Что случится с ее миланскими друзьями? Портрет Цецилии все еще стоял в кабинете Изабеллы, молчаливо вопрошая о том же. Как обойдутся французы с бывшими сторонниками Лодовико? Проявят милосердие или поступят по примеру всех захватчиков — присвоят чужую собственность, станут насиловать женщин, уничтожать символы прежней власти и разорять страну?

Изабелла ничего не могла сделать для Лодовико, не ставя под удар Мантую и свою семью. Однако она могла помочь друзьям. Не спросившись Франческо, маркиза направила в Милан гонцов. Посланцы Изабеллы несли весть о том, что маркиза мантуанская готова предоставить убежище всем, кто был верен герцогу и покойной герцогине. Изабелла советовала друзьям оставить город до вступления в него французов. Лошади несли седоков, почти не касаясь копытами земли. Изабелла удостоверилась, что ее посланники побывали в Корте-Веккьо, где проживала не только несчастная Изабелла Арагонская, но и Леонардо. Маркиза обещала предоставить им и их домочадцам кров, несмотря на то, а возможно именно потому, что маркиз так неожиданно стал союзником французского короля. Изабелла молилась, чтобы ее посланники достигли Милана, пока герцог еще не покинул город. Ей хотелось, чтобы Лодовико знал, что она пыталась помочь. Изабелла написала в Рим брату Лодовико Асканио, выражая готовность самой защищать Милан от французов. Асканио с сарказмом отвечал, что в Милане предпочли бы увидеть ее мужа вместе с армией.

Франческо прослышал о том, что Изабелла предложила миланцам убежище, и прислал жене гневное письмо: «Я сражаюсь на стороне Людовика Двенадцатого, короля Франции, а ты даешь убежище тем, кого он намеревался бросить в темницу? Ты утратила разум, женщина?» В ответ Изабелла отправила мужу короткую записку: «Ваша милость, я не вмешиваюсь в ваши дела с французским королем, предоставьте мне самой обсудить с ним мои. Раз уж теперь вы так близки с ним, можете сказать ему об этом сами. Если он не страшится слабой женщины, то может посетить меня в Мантуе. Я не боюсь Людовика, только французского языка, но если придется, справлюсь и с ним».

Вряд ли этот король Людовик отличается от прочих мужчин. Неужели его не впечатлит, что поэты и придворные по всей Италии называют Изабеллу lа prima donna del mondo? [11] Она знала, как вести себя с королем. Когда Людовик нагрянет в Милан, там его будет ждать подношение Изабеллы. Все то, что когда-то маркиза отправляла миланскому герцогу: свежую гарду и карпа, артишоки и цветы, и вдобавок парочку превосходных соколов и лучших охотничьих собак маркиза. Подношение будет дожидаться короля в бывшем дворце Лодовико вместе с запиской.

11

Первая красавица на свете (ит.).