Лебединая песня
Шрифт:
Я повернул на улицу ведущую к магазину.
Хорошо, а как его там резать? Мне всех там их резать, чтоб шум не подняли? Не, не вариант! Что же придумать то?
Я подошел к магазину со странным названием 'Прибой', написанным красной краской на ржавом листе жести.
Местная 'алкопублика' оккупировала левый торец магазина. Там через маленькое окошко разливали самогон. Так и не придумав способ заполучить свежего покойника, я подошел к нестройной шеренге 'любителей градуса'.
–В очередь сука! – заявил один бдительный алкаш.
Тут же начали клянчить монету на опохмел:
–Молодой человек! Молодой чел..овеек!– ко мне вплотную прилип один длинный тип. От него пахнуло ядреным выхлопом недельного запоя. Через копну засаленных волос, было почти не разглядеть глаз. Его явно трусило с глубочайшего бодуна.
–Молодой челов… вы понимаете, тут ттак-такое дело, у меня мма-ик-ма болеет! Очень нужно нна лечение, выручайте!
–У меня с собой нет денег. Отвали! – я решил отойти подальше от этой публики. Заебут клянчить!
–Ну мможет у вас дома чего есть, мне бы только маленькую монетку!– перешел на скулежь этот тип.
– Ага делать нехуй тебя домой волочь! Да пошел ты на… – СТОП! Обана, вот оно!
–Да, у меня дома как раз завалялась монетка для вашей мамы. Пойдемте со мной ко мне, и я ее вам дам!
Главное не улыбаться, не-то еще обсерится и передумает свою 'маму лечить'.
–А вы не обманете? Молодой человек, это правда, да? Вы ведь честный человек? Не ограбите?– тип сам поволок меня через улицу, не в том направлении.
–Конечно же это правда! У меня там есть монетка! Только нам в другую сторону!
7
–Пойдемте сразу на задний двор, у меня опекун строгий, увидит деньги, сразу отбирает, поэтому я их прячу в сарае! Да, только вы тихонечко! Он скорее всего дома, и спит.
–Конечно, конечно! Молодой человек, Вы даже не представляете, как вы меня выручи…– 'свежий' труп с перерезанным горлом, свалился на солому, едва переступив порог сарая.
Сзади ко мне подошел Кол: -Зачет! Я уж подумал, что ты готовый труп приволочёшь, а ты во как! Заманил?
–Угу, он на бухло купился! – мое самомнение заполнило все пространство сарая.
–Где?– Кол уставился на меня своими желтыми глазами.
–Че где?
–Где ты его подобрал?
–Ну у магазина, где самогон на разлив. Там этих мокриц дохуя терлось. А че?
–Хуй через плечо!– учитель пулей вылетел из сарая.
Солома под головой трупа уже начала напитываться красным. Я стоял и чесал макушку, когда в сарай влетел еще один ханурик, а следом заскочил Кол, и наподдав еще живому мужичку, захлопнул за собой ворота. Мужик пролетев метр и споткнувшись о труп , растянулся на соломе. Кол не останавливаясь схватил меня за горло и придавил к стене сарая.
–Запомни сука, раз и на всегда! Всегда смотри, чтоб за тобой не было хвостов! Чтоб ты блядь не делал! Хоть в сортир идешь, хоть на хуй! Глаза чтоб блядь на затылке отрастил! Понял меня? Тварь тупорылая! Понял?
–
Мои ноги стали отрываться от пола. Хватка была такой силы, что я засучив ногами, стал драть ногтями деревянную стену.
–Д…да понял. Понял! – прохрипел я уже не видя ничего перед собой.
–Громче!
–Понял! – заорал я что есть мочи, выдохнув последние остатки воздуха.
Кол разжал руку и я сполз на солому, не в силах толком пошевелиться. Меня начало рвать.
–Особенно вот такие ушлепки! – он указал пальцем на сидящего в соломе трясущегося от страха мужика. – Эти твари как крысы! Куда одна алкашная крыса, следом сука и другая! Вдруг и этой твари перепадет! Да?– Кол буцанул ботинком едва живого от страха алкаша. Тот судорожно потряс головой.
–Ты понимаешь что бы было, если бы эта тварь, узнала про сарай и нас? Нихуя ты не знаешь. – Кол присел возле меня.
Я уже отошел от удушья, смог перевернуться на спину и отталкиваясь ногами, сел опершись спиной о стену.
– Знаю, он бы разболтал. – Слова давались мне с трудом. Хуясе силища у учителя.
–Правильно! И разболтал бы, кабы не дядя Кол! Но нам, этого не надо. Верно? Не надо? – Кол повернулся к мужичку. Тот не зная что ответить, затряс головой во все стороны.
–Свяжи его и заткни ему кляп! Пускай поживет пока. А я пойду осмотрюсь. – Кол вышел из сарая и плотно прикрыл за собою дверь.
8
Солнечный свет, проникая в расположенные под крышей сарая окна, освещал двух людей склонившихся над столом. Один человек был мужчиной средних лет, высокого роста, стройного, слегка худощавого телосложения, одет в добротный сделанный на заказ комбинезон из кожи темного, цвета. На его плечи был накинут плащ из той-же кожи, что и комбинезон. Картину завершала абсолютно лысая, вся покрытая шрамами голова. Второй, вовсе ребенок, лет десяти- одиннадцати. Невысокого роста, худой как жердь. Одет был в плотные штаны, шитые из мешковины серого цвета. На голый торс, была надета штормовка с капюшоном из того же материала, что и штаны. Голова мальчика представляла собой нечёсаную копну из черных длинных волос. Взрослый что-то постоянно рассказывал младшему, указывая ножом на определенные места, малец внимательно слушал и утвердительно кивал на реплики старшего. В углу сарая сидел еще один невольный участник сцены и тихонько подвывал от страха. На его грязном, покрытом испариной лице застыла гримаса непередаваемого ужаса. С уголка рта заткнутого кляпом, стекала тонкая струйка слюны. Руки его были крепко связаны за спиной.
На импровизированном столе, сложенном из деревянных ящиков, лежало полностью лишенное кожи человеческое тело.
–Вот смотри, это сухожилия, они служат для соединения мышц с суставами. Порежешь их, и он уже не сможет двигаться. – Кол поддел ножом бледно желтую полосу уходящую от мышцы к кости.
– Вот так, можно отделить кисть от руки. – Продолжая урок, учитель медленно сделал два разреза и кисть со снятой кожей, осталась в его руке отдельно от тела.
– Пробуй сам на другой руке!
Я обойдя труп некогда бывшего алкаша, потянул кисть и прицелившись, резанул. Пятерня трупа отлетела под ноги едва живому от страха пленнику. Тот взвыв дурниной, и напустил под собой лужу.