Лечь на амбразуру
Шрифт:
Ладно, предположим, все это именно так, и Минаева действительно заказали. Причем именно здесь, в Москве, где за него, по сути, некому вступиться. В том же Белоярске, как показывают события, этот номерок у них просто не прошел бы.
А здесь что же? Короткая и безрезультативная беседа с депутатом, а следом — ОМОН, обыск и арест. И все подготовлено заранее. Чья работа? Милиции, несомненно. Депутат? Вполне может быть также заинтересован. А кто помогал, кто, как говорится, свечку-то держал? Вот и получается, к великому сожалению, что, кажется, без определенных «услуг» нашего дорогого Женечки тут тоже
Гордеев взял свой блокнот, раскрыл на чистой страничке и по привычке начал набрасывать некоторые соображения, которые ему предстояло уточнить в очередном разговоре с Евгением. Чтобы понять логику поступков, он всегда старался поставить себя на место исполнителя, представить картинку наяву: что бы он сам делал в данный момент? И это помогало.
Отвлек телефонный звонок.
— Ну, ты готов? — Это был Елисеев. — Я подъезжаю. Если можешь, выйди на трассу, а то крутиться в твоем дворе нет охоты.
— Я выйду, — сказал Юрий.
Выглянул во двор: с утра снег еще не разметали, и припаркованные у тротуаров, а точнее, у высоких сугробов автомобили и сами выглядели такими же сугробами.
— Что новенького? — был первый вопрос Елисеева.
Гордеев неопределенно пожал плечами.
— Ты мне про другое пока скажи, — ответил Юрий Петрович. — Минаев здесь, я имею в виду — в Москве, каким вообще транспортом пользуется?
— Как когда… Обычно я его встречаю и вожу по мере надобности.
— На этой, что ли, лайбе? — Гордеев безо всякого уважения оглядел «Жигули». — А что у него, нет ничего представительней?
— Как сказать?… Бывает, что Владимир Яковлевич свой транспорт дает на день-другой. Все же… наши люди.
— А в последний раз на чем ехали?
— Я вез. А что, есть вопросы? И потом — какая разница?
Гордеев снова пожал плечами. Что-то у него не складывалось. Если Женька был за рулем, а Минаев, скажем, сидел рядом, то сунуть ему чеки в брючный карман в этом положении довольно трудно. Разве что отвлечь? Вот если бы оба сидели сзади, к примеру, на повороте легко привалиться к плечу, то да се, глядишь, а пакетики оказались в кармане. Впрочем, почему это делать обязательно в машине? Разве нельзя в том же ресторане, возле вешалки? Или еще дома… Вот, кстати, почему раньше об этом не подумал?
— А вы ехали на это свидание из твоего дома?
— Да… я же говорил. Слушай, Юра, я ничего не понимаю! У тебя есть какие-то сомнения? Вопросы? Так давай и спроси! Ты со мной будто темнишь.
— Нет, не бери в голову, я просто себя проверяю…
— А-а… ну ладно, — как будто успокоился Женька, хотя было видно, что он ничего не понял.
И не надо пока поднимать ненужной волны, всему свое время…
…В Домодедово приехали довольно быстро. И ожидать тоже пришлось недолго. Едва вошли в здание аэровокзала, как услышали о прибытии их рейса.
Елисеев сказал, что у него с утра ничего в клюве не было, и потянул в буфет — по чашечке кофе. Заодно он умял три бутерброда с сырокопченой колбасой. Юрий Петрович от пищи отказался.
Вернулись к выходу пассажиров как раз вовремя.
— Вон она, наша красавица! — значительно посмотрев на Гордеева, наконец сообщил Женька и резво замахал над головой руками.
К ним приближалась действительно очень симпатичная женщина — высокая и стройная, в белой пушистой шапке и короткой дубленке с такой же пушистой меховой оторочкой по подолу, рукавам и воротнику. И ножки у нее были то, что надо! Этакая секс-девочка из модного журнала, как говорится, «Зима-2001». Но взгляд у нее был растерянный.
— Что-нибудь случилось, Галочка? — крикнул Евгений.
Она быстро закивала, не выходя, однако, из прилетной зоны.
— Чемодан исчез! — крикнула она, разводя руки в стороны. — Багажная квитанция — вот она, а самого багажа нет!
— Черт-те что! — громко возмутился Женька. Чересчур громко. И продолжил, глядя на дежурных у выхода: — Ну что это за безобразие? Ну когда наконец закончится этот бардак?!
Девушка в форме, слышавшая диалог, спокойно посоветовала:
— А вы не кричите, гражданин, вы лучше пройдите к начальству, в службу перевозок, вон туда, — она показала рукой, — и все там выясните, может, на вылете забыли, а к нам какие же тогда претензии? Ведь правда?
— В самом деле, — согласился с ней Гордеев. — А что, Галочка, — тоже по-свойски помахал он рукой прилетевшей секретарше Минаева, — там действительно ничего?
Она отрицательно помотала головой.
— Ну так идите сюда, и пойдем выяснять к начальству. Девушка права. — И он улыбнулся дежурной, отчего та словно расцвела.
Отдел перевозок нашли легко, но перед входом в это служебное помещение Гордеев малость притормозил Елисеева.
— Ты вот что, Женя, запомни: начальство терпеть не может, когда к нему врывается толпа. Давай-ка мы тебя здесь подождем с Галочкой, а ты забирай ее паспорт, квитанцию, доставай свои ксивы и иди один. Тряси там чем хочешь, но только без истерики. Вещей-то много? — спросил он у Гали.
— Да какие вещи? — возмущенно ответила она. — Что называется, смена белья. Я ж сюда и сразу обратно. А вы тот самый адвокат, да?
— Не знаю уж, тот или другой, но точно — адвокат. Меня зовут Юрой, Юрием Петровичем. Вы не обижаетесь, что и я вот так, запросто, вас — Галочкой?
— Ой, да как хотите! Нате вам, Женя, мой паспорт! Я так вся перенервничала! Вы понимаете, Юрий Петрович, стою, жду, у всех есть, а у меня — как назло. Я к этим, которые чемоданы выкидывают на транспортер. Они мне: ждите, еще не все привезли, ну, я и жду как дура. Опять к ним, а они говорят: все, больше ничего нет. Ищите, говорят, у себя дома, там, откуда прилетели. Нет, вы представляете?
Елисеев нетерпеливо переминался с ноги на ногу, и Гордеев, заметив это, махнул ему рукой: иди, мол. Тот и ушел.
Юрий Петрович подвел Галочку к ряду кресел и предложил сесть.
— Значит, так, дорогая моя, — начал быстро и максимально доверительным тоном. — Я уже виделся с Алексеем, поговорил с ним. Сообщаю следующее, но персонально для вас. Понятно? В той ситуации, в которой оказался ваш директор, мы с ним решили круг лиц, которые могут владеть полной информацией, резко ограничить. Вы входите в этот круг. И еще я. Все остальные, включая и Журавлева-младшего, и Елисеева, — Юрий ткнул пальцем в сторону служебного входа, — исключительно в той степени, в которой это нам покажется необходимым. Вы поняли?